– 1-я гвардейская танковая армия (Дрезден);
– 2-я гвардейская танковая армия (Фюрстенберг);
– 3-я общевойсковая армия (Магдебург);
– 8-я гвардейская общевойсковая армия (Нора);
– 20-я гвардейская общевойсковая армия (Эберсваль-де-Финов);
– 16-я воздушная армия (Вюнсдорф).
Это была та сила, которая наравне с ядерным вооружением США и СССР составляла основу двухполярного мира и фактора сдерживания от сползания к вооруженным конфликтам, а тем более к Третьей мировой войне.
Помню, нас, ветеранов Вооруженных сил СССР, пригласили в Театр Российской армии на памятную встречу, посвященную 20-летию вывода Западной группы войск из Германии. Это было в 2014 году. Перед открытием вечера прогремел гимн Группы. В нем были такие слова:
Майским утром в сорок пятом,
Завершив с Победой трудную войну,
Полземли пройдя, советские солдаты —
Принесли в Берлин весну!
Припев состоял из двух куплетов-четверостиший:
А мы стоим здесь на задании,
Всегда в дозоре боевом, за рубежом —
Солдаты Группы войск, советских войск в Германии —
Покой земли мы бережем!
Путь от Волги и до Шпрее,
Всем известно, был нелегок и суров.
Знамя славы фронтовой над нами реет —
Знамя братьев и отцов!
Выступали убеленные сединами офицеры и генералы – свидетели тех грустных, непонятных и скоротечных событий. Говорили, особенно в кулуарах, они как-то дергано, непоследовательно, истерично, но искренне, с грустью и доводами предательства ГДР последним президентом СССР и глупостями первого президента России, разваливших Красную империю и ее армию. Да, истощенный гонкой ненужных вооружений, Советский Союз по воле кремлевских политиканов не мог в полной мере содержать это огромное войско, но при правильно ориентированной национальной политике и ненужных интернациональных тратах можно было еще долго соблюсти статус-кво этого важного форпоста нашей Родины.
Горбачев – разрушитель всего, к чему прикасался, не взял на себя ответственность за предательство и развал
ГДР и Варшавского договора. С потерей Восточной Германии сразу же остро встал вопрос о существовании советской Западной группы войск, теперь уже находившейся на территории ФРГ Никто из чиновников кремлевского политического ареопага не принял на лечение смертельно больного бывшего генсека ЦК СЕПГ, председателя Государственного совета ГДР, председателя Национального совета обороны ГДР Эриха Хонеккера, не заступился за большого друга СССР, главу разведки ГДР генерал-полковника госбезопасности ГДР Маркуса Вольфа.
Хонеккера после судилища над ним и прекращения процесса в связи с болезнью обвиняемого вскоре из тюрьмы забрала дочь и вывезла в Чили к семье, где в 1994 он скончался.
Маркус Вольф понял, что с развалом ГДР он оказался не нужным и Горбачеву. После августовского путча запрашивал политическое убежище в Австрии, но в конце концов в сентябре 1991 года выехал в Германию, где был арестован. 11 суток он провел в одиночной камере, после чего был освобожден под залог. В 1993 году судом ФРГ был приговорен к 6 годам лишения свободы. На допросах не выдал ни одного из известных ему агентов внешней разведки ГДР. Скончался Маркус Вольф 9 ноября 2006 года.
Его слова из книги «Игра на чужом поле» говорят о многом:
«Когда я оглядываюсь на свое прошлое, я с чистой совестью могу сказать, что не предал ничего, что было дорого моей семье и мне… Решительно выступая против попыток криминализовать историю ГДР и отрицать ее антифашистские корни, я все же никак не могу оспорить свою долю ответственности за теневые стороны ее системы и за причины ее краха. Своей позицией и своей деятельностью я был частью этой системы, принимал участие в использовании ею власти.
Иметь дело с властью всегда означает, что ты должен взять на себя ответственность за ее злоупотребления другими. Это я несу на себе как часть итога моей жизни».
Скажите, кто из виновных в развале Советского Союза сказал бы что-то подобное?
Последние годы существования Западной группы войск запомнились нелепой суетой, воровством имущества – растаскивали его сначала купчики в погонах, а потом после ухода нашего воинства – аборигены. О крупных хищениях в Группе было написано много чего и правдивого, и ложного. В 1994 году автор книги тоже дал оценку тем событиям статьей в газете «Патриот» – «Нас проводили или… выгнали?» Приведу ее целиком, так как считаю, она была написана под свежими впечатлениями от увиденного и услышанного. Эпиграфом к статье я взял четверостишие Ивана Савельева:
И я с тоской смотрю
На пораженье внуков
И тихо говорю:
– А что сказал бы Жуков?
… В этот день ко мне пришел сосед – Гаврилыч, участник войны, полковник, летчик-истребитель:
– Берлин посмотрим? У меня телевизор сломался, – пробасил он. – Интересно: как-никак, пять лет оттарабанил в Германии.
Сидели с ним – два полковника, военное и послевоенное поколение, по возрасту – отец и сын. И вот – прямой репортаж. Ни слова не проронил фронтовик, только бледнел, гоняя по скулам крутые желваки, да руки дрожали. Когда репортаж закончился, встал и молча, волоча ноги, направился к двери. Остановился и обронил: «Такого ни одна армия-победительница не знала. Сначала нас унизили «гуманитарной помощью», теперь – «парадным позором».
Мне по-человечески стало его жалко – и вот о чем подумалось: выгодно кому-то сеять семена ущербности в душах наших сограждан. Ведь режиссеры парада не могли не понимать, сколь кощунственно выглядит то, что армия-победительница вдруг запела… по-немецки: «Прощай, Германия!»
Куда бы ни шло, если бы это пели ансамбль песни и пляски ЗГВ, бригадный хор. Но ведь маршируя с оружием в руках, горланил весь состав российских войск, оставленный для участия в «торжестве»!
Даже останкинских телевизионщиков коробили непристойности происходящего. А непристойностей было много: от немецкого креста, болтающегося на шее российского генерала, до «дирижерского дебюта» президента России. Но из совокупной памяти, купируй эти «проколы» или показывай их крупным планом, случившегося уже не вернуть.
Еще Горбачеву специалисты указывали на нереальность и ущербность сроков вывода войск. А нынче Павел Грачев, пытаясь снять с себя ответственность, рапортует, что-де спрашивайте со вчерашнего генсека – Шеварднадзе. А о том, что он сам с другими, столь же «ответственными» лицами согласился ускорить вывод на 4 месяца, – молчок. Хотя многое можно было бы поправить даже в последние полгода.
Бросилось в глаза, что телеоператоры работали на подчеркивании контрастов: красные боевые знамена и «триколор», алые звездочки на солдатских фуражках и развесистые двуглавые орлы на генеральских…
«Прощание с Германией» выглядело и прощанием с Отечеством, которому когда-то присягали. Ну да ладно,
Берлинская бригада – часть элитная, о ее судьбе позаботится сам президент. А что делать остальному воинству ЗВГ? Кроме них, кстати, к концу года возникнет еще около 200 тысяч военных, которым придется искать жилье и работу Это ли не дополнительный резерв оппозиции? А потому тезис «армия вне политики» оборачивается полнейшей чепухой. Сами толкают людей в нее.
Россия растеряла соратников по Варшавскому оборонительному союзу, родила «ближнее» зарубежье и упорно создает внутреннее. Друзей же не приобрела. Кроме стратегических потерь мы понесли огромный материальный ущерб. На территории бывшей ГДР (я не беру другие группы войск) остались 31 тысяча восстановленных и 21 тысяча вновь построенных зданий. Из 777 военных городков нами построено 260. В них было 1280 жилых домов -20 тысяч квартир, 400 магазинов, более тысячи казарм, 65 крупных полигонов, 28 современных аэродромов.
Разве сравнить эти цифры с затратами немцев, о которых так бодро вещал президент? Прогар налицо. За 13,5 млн марок мы отдали более 90. Но, глядя Западу в рот, наши кремлевские хозяева приурочили к этим дням и еще вывод войск – из Латвии и Эстонии, где руководство МО РФ в спешке поувольняло сотни офицеров. Кто им будет платить пенсии? Где они будут жить? Куда им ехать, в Россию? Прибалты, по сути, не дали им никаких гарантий. Разве это не дикость? Разве после этого у военных останется хоть капля доверия к московскому чиновничеству в погонах и без?
А ведь был разумный план, который прежнее руководство МО и КГБ предлагало «первому немцу», – вывод войск поэтапно, по мере строительства германской стороной жилья для наших офицеров и солдат, ангаров и складов для боевой техники и боеприпасов. Генсек принялся осуществлять свой (или чужой – это выяснит история) план, который успешно довел «немец № 2», друг господина Коля. Гельмут сделал с их помощью то, чего не смог Адольф, причем – без выстрела.
Руководители Балтии, где тысячи наших соотечественников оставлены без гражданства и считаются людьми второго сорта – («унтерменшами», сказал бы Адольф), все настойчиво просятся в НАТО. Я больше чем уверен, что скоро этот «процесс пойдет». И мы будем иметь под носом не одну американскую или германскую военную базу. Одновременно этими же силами муссируется вопрос о «демилитаризации» Калининградской области, где Россия собрала последние осколки стекла от «петровских окон» и пытается сохранить хотя бы форточку в Европу. При нашем руководстве, послушном воле Запада, мы можем скоро покинуть и этот анклав. А где же незыблемость послевоенного устройства, о котором так печется Запад, когда это выгодно ему?
– Сдаем Россию без боя, сужаем жизненное пространство, – говорит мне с упреком отец. – Лихие вы дети, если сумели промотать все, что способствовало стабильности и авторитету державы! Срам, да и только!
Мне нечем крыть, остается соглашаться. Обидно «дедам» – Гаврилычу и отцу, провоевавшим «от звонка до звонка». Да, конечно, когда-то из Германии все равно надо было уходить. Не о том речь: уходить-то можно по-разному. Без заискивания, без угодничества, без торопливости, смахивающих на отступление. Ведь даже в американской прессе появляются публикации, в которых трезво напоминается, что Ялтинские и Потсдамские соглашения, по которым в Германии находились союзнические войска, бесспорно, удерживали человечество от третьей мировой войны.