Феномен Собчака
«Когда говорят о политике, как о грязном деле, упускают, что также можно сказать о любой сфере человеческих отношений. Ведь любое дело может быть чистым или грязным. Это зависит от людей – всюду есть люди плохие или хорошие».
Говорливый на съездах народных депутатов СССР юрист Анатолий Собчак бичевал с парламентских трибун нерадивых политиков, советскую «совковость», чиновничье ворье и партийное вранье. Замечал наличие разраставшейся коррупции, однако словесно не предлагая конкретных методов борьбы с нею. Ораторство, подвешенный язык, раскованность перед аудиторией оказались замечены избирателями: говорит правильно, всякое его лыко деловито шло в строку. Вскоре после событий 1991 года он стал мэром города Ленинграда, переименованным не без его стараний в Санкт-Петербург.
И вот тут юриста-теоретика, преподавателя университета потянуло в сторону рыночника-практика. Власть, увы, не всегда облагораживает людей – она часто развращает слабых, завистливых и порочных черными мыслями.
«Мне кажется, что Анатолий Александрович, – скажет потом его первый заместитель, ставший губернатором Санкт-Петербурга, Владимир Яковлев, – не уловил перемен в нашей жизни. Он долго зарабатывал репутацию демократа. Но я убежден, что демократизм не партийный признак. Это естественный путь развития нашей страны».
Зарабатывал он ее и таким способом: в 1988-м вступил в члены КПСС, так надо было для карьерного роста, а потом в 1990 году с учетом смены политического ветра легко распрощался с партией. Замаячили грозные перемены – он их чувствовал душой приспособленца.
Это было время тяжелых испытаний для России, возникших по вине ее правителей. В стране процветали рэкет, бандитизм, спекуляция. Система правопорядка была не в силах противостоять напору разного рода «братков». С другой стороны, тогда на ура воспринималось все новое только потому, что оно не было надоевшим старым: с дряхлыми высокого ранга партийными чиновниками, с марксистско-ленинским политпросветом, распределительной системой, плановой экономикой, авторитетной армией, уравниловкой и прочими атрибутами развалившегося Советского Союза.
Период лихих 90-х больно ударил по молодежи. Она хлебнула горя больше всех. Их дискотеки из горячих, танцевальных до упаду зачастую превращались в кровавые. Возгласы девушек, возвращавшихся с дискотек: «Добраться б дотемна», стали привычными. Лихое время рожало с кроликовой активностью звезд из фанеры. Безвременье диктовало свои условия выживания.
С другой стороны, юные создания не могли брать примеры и со своих растерявшихся родителей, ставших в одночасье безработными.
Социальные лифты отсутствовали, а присутствовали парадоксальные телепортации: из бандитов – в банкиры, а следом – в депутаты, а потом на тот свет. Пустые прилавки вызывали социальное напряжение не только на периферии, но и в больших городах.
Проблема продовольствия остро ощущалась и в Северной Пальмире. С подсказок изворотливых помощников мэр решил заняться в 1992 году бизнесом через бартер – продовольствие с Запада в обмен на сырье из России.
Для товарообменных операций городу выделялись для отправки на Запад приличные партии промышленных товаров. Так, на Запад направлялись:
– 150 тысяч тонн нефтепродуктов;
– 750 тысяч кубометров леса и лесоматериалов (на тот период такой объем лесоматериалов вырабатывала вся Ленинградская область в год);
– 30 тысяч тонн лома черных металлов;
– 120 тысяч тонн хлопка-волокна;
– 1 тысяча тонн аммиака;
– 20 тысяч тонн цемента;
– 1 тысяча тонн меди;
– 1 тысяча тонн алюминия;
– 14 тонн редкоземельных металлов (тантал, ниобий, церий, цирконий, иттрий, скандий, иттербий и пр.)
По весьма осторожным подсчетам депутатской группы Ленсовета, возглавляемой Мариной Салье, в результате только ценовой разницы на поставляемые в Санкт-Петербург продукты питания город должен был потерять 11,5 миллиона долларов. На заморские продукты цены завышались, а на сырье – занижались. Так, на редкоземельные металлы планка продажи опускалась в 7-20 раз, а, например, по скандию – в 2000 раз!!!
Проверить бухгалтерию продовольственной аферы через вышеупомянутый бартер было крайне затруднительно, – Собчак тут же «пояснял»: это «коммерческая тайна». Также весьма загадочно само ценообразование в этих договорах. Так, за одни те же материалы в договоре № 4 стоит цена – 40 долларов за тонну, а в договоре № 9 указана цена в 140 долларов.
Лом черных металлов оценивается в договоре № 6 в 50 долларов за тонну, а его реальная цена в Чехословакии, куда поставлялось сырье, составляет не менее 410 долларов за ту же тонну. В договорах № 3, 5, 7, 9 сахар оценен в 280 долларов за тонну, а его действительная цена в то время не превышала 200 долларов.
Кроме того, члены депутатской группы Марины Салье выяснили, что практически все контракты по поставкам из-за рубежа продовольствия было поручено осуществлять явно подставным компаниям.
Мы сегодня часто вспоминаем «ревущие девяностые» и ищем ответы, кем же были в них Борис Ельцин и Анатолий Собчак. Оба боялись друг друга. Одни говорят, что первый президент спас Россию от гражданской войны, другие – самодур, пьяница и ставленник «вашингтонского обкома».
О мэре Северной Пальмиры Анатолии Собчаке: для одних он чистый и смелый демократ, для других – вороватый коммунист-перевертыш, коррупционер и делец, пытавшийся поднять законодательную власть в городе на Неве под себя. Тут демократией и не пахнет.
В начале 1992 года депутаты Санкт-Петербургского городского Совета народных депутатов подготовили документ под названием: «Анализ нормативных документов, издаваемых мэром и вице-мэром Санкт-Петербурга», в котором указывался перечень законов, который видный юрист, дорвавшийся до власти, систематически нарушал. Так, им нарушались законы: о собственности, о местном самоуправлении, Кодекс РСФСР об административных правонарушениях, законы СССР о кооперации, о предприятиях и предпринимательской деятельности и другие.
Этот документ Марина Салье 15 января 1992 года отдала лично в руки «гаранту Конституции» Борису Ельцину. Но президент никак не прореагировал на эти вопиющие факты, а поэтому результат оказался нулевым. Вторичный доклад об этих злоупотреблениях мэра остался на таком же уровне умолчания. Тогда депутаты сочли целесообразным поставить вопрос об освобождении Анатолия Собчака от занимаемой должности.
В книге Андрея Евдокимова «Австрийская площадь, или Петербургские игры» приводится ксерокопия РАСПОРЯЖЕНИЯ, датированного концом 1995 года и подписанного тремя силовыми руководителями. В нем говорилось:
«Сотрудниками службы экономической контрразведки ФСБ РФ и управления по борьбе с экономическими преступлениями ГУВД г. Санкт-Петербурга и области для установления и фиксации фактов коррупции чиновников городской администрации при выполнении решений мэрии о реконструкции исторического центра города (в том числе Австрийской площади. – Авт.) произведена оперативная разработка, результатом которой явилось возбуждение по признакам преступления, предусмотренного ч. 2 cm. 174 УК Российской Федерации уголовного дела № 18/238278 -95.
Уголовное дело расследовалось прокуратурой Центрального района г. Санкт-Петербурга. Получены доказательства, подтверждающие неправомерные действия отдельных должностных лиц мэрии г. Санкт-Петербурга, ее управлений и комитетов, администрации бывшего Дзержинского района при определении организаций и фирм, которые будут производить работы, а также при приватизации реконструируемых зданий.
Выявлены факты получения должностными лицами либо их родственниками в частную собственность в результате дарения или явно неэквивалентного обмена с заинтересованной фирмой квартир повышенной комфортности в реконструированном здании. Имеются сведения об оказании чиновниками иных услуг материального характера.
Ю.И. Скуратов, генеральный прокурор РФ;
М.И. Барсуков, директор Федеральной службы безопасности России;
А.С. Куликов, министр внутренних дел РФ, Государственный советник юстиции 1-го класса, генерал армии»
Документ подписан тремя руководителями в середине декабря 1995 года.
Даже после этих материалов президент Ельцин не прореагировал на факты преступлений, а вскоре началось гонение на этих должностных лиц.
После того как Анатолий Собчак проиграл выборы мэра Санкт-Петербурга Владимиру Яковлеву – 3 октября 1997 года, – он был привлечен Генеральной прокуратурой в качестве свидетеля по делу о коррупции в органах власти города.
И вот, наконец, казалось бы, свершилось – лед тронулся, – но и тут преступление осталось без наказания.
В том же году Анатолий Собчак был обвинен в другом преступлении – злоупотреблениях, допущенных им во время пребывания на посту мэра города. И тут же он заболел и стал интенсивно «лечиться». А через месяц чиновник неожиданно испарился, покинул город, вылетев сначала в Финляндию, откуда перебрался во Францию якобы для продолжения лечения в американском госпитале Парижа.
Многие обыватели говорили – вор не болен, он сбежал от возмездия. В книге «От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным» главный герой ничего не говорит о больном сердце Собчака. Но тем не менее упоминает, что экс-мэр лежал в кардиологической больнице Северной столицы, а затем был переведен в Военно-медицинскую академию. Этот пассаж с «больным» Собчаком, лежавшим на госпитальной койке, показало несколько раз отечественное ТВ с элементами сопереживания над униженным главным демократом Питера. После чего некие его друзья из Финляндии прислали за Собчаком частный самолет, на котором тот перелетел в Париж.
– Все исполнялось как по нотам. Не кажется ли вам подозрительным, что вмешались какие-то потусторонние силы, чтобы выкрасть человека, над которым завис меч правосудия? – поинтересовался автор у Умника.