при “исследовании” ужасные мучения, после чего наступает смерть. На “опытах” над русскими пленными пытаются также выяснить, какое количество наркотических средств может выдержать человеческий организм».
2. Истребление советского гражданского населения
Вскоре после оккупации белофинскими захватчиками Карело-Финской ССР и части Ленинградской области они загнали большую часть советского гражданского населения, преимущественно русских, в концентрационные лагеря. Нами собран материал о 6 концлагерях, расположенных в Карелии. В лагерях содержались советские граждане всех возрастов – от грудных детей до стариков. Режим, по существу, ничем не отличался от режима в концлагерях для советских военнопленных: голодный паек, болезни, грязь, избиения, надругательства, расстрелы. Особенной жестокостью отличался режим в Олонецком лагере № 8 и в Кутижмском лагере смерти. Изнуренных постоянным голодом людей заставляли работать по 12–14 час в сутки. Исключения не делалось ни больным, ни детям. Тех, кто не в силах был двигаться, притаскивали к месту работы, а по окончании рабочего дня опять тащили в лагерь. Избиения были обычным явлением. В лагерях имелся целый набор различных инструментов для истязаний: плети, резиновые дубинки, трубки от противогазов, наполненные песком. Истязания производились в одиночку и группами. За невыполнение непосильных рабочих норм женщин и девушек стригли наголо. За малейшие отступления от установленного порядка или за выход за ограду без конвоя грозил расстрел.
В лагере № 8 в среднем ежедневно умирало 2–3 человека.
Издеваясь над советскими гражданами, начальник лагеря № 8 распорядился каждую неделю под предлогом борьбы со вшивостью загонять мужчин, женщин и детей вместе, раздетых донага, в очень жарко натопленную баню и держать их там в течение 45 мин при плотно закрытых окнах и дверях. Люди доходили до обморочного состояния, у 60-летней Фалькиной Марии был на этой почве правосторонний паралич.
Врач Кутижмского лагеря Бейно Колыхмайнен превратил больницу в застенок, которого пленные боялись больше, чем карцера. Больные предпочитали скрывать свою болезнь, чтобы не попасть в лапы этого зверя. Он обычно выстраивал больных в шеренгу и бил их палкой, приговаривая «работай, работай». Больных, у которых появлялись от истощения отечности, он нередко отравлял, подмешивая в лекарство яд.
Массовая смертность была результатом нечеловеческих, зверских условий жизни в Кутижме.
10. III—1942 г. в Кутижму была прислана новая партия заключенных в 600 человек. К 13.VII—1942 г. из этой партии в живых осталось только 160 человек.
Дикий произвол царил не только в лагерях, но и за их оградами. За «самовольную отлучку» из деревни, за хождение по городу после 10 часов – расстрел. Зверски были расстреляны гр. Бакланов и его 15-летняя дочь Зоя. Их вина состояла в том, что их встретили по дороге в деревню Чайниково, где они надеялись добыть кусок хлеба.
Финский головорез, бывший студент университета в Хельсинки, солдат Салминён пишет:
«Вчера мы расстреляли двух “рюсся”, отказавшихся приветствовать нас. Мы уж им покажем!»
Карательные отряды врывались в деревни и без выбора расстреливали и вешали ни в чем не повинных мирных граждан.
3. Разрушение и ограбление советских городов и сел
По ущербу, нанесенному гор. Петрозаводску, можно заключить, что финская военщина поставила себе целью разрушить полностью столицу Карело-Финской ССР. Из основных предприятий гор. Петрозаводска разрушены: типография им. Анохина, пивоваренный завод, хлебокомбинат, Соломенский лесопильный завод, лыжная фабрика, Онежский машиностроительный завод и многое другое. Полностью разрушен, сожжен и разграблен Петрозаводский университет, разграблены музеи, уничтожены и вывезены различные ценные экспонаты, невоспроизводимые кустарные работы, церковная утварь. Уничтожено 5 школьных зданий. Разрушены здания государственной филармонии и финского театра. Совершенно разрушено и разграблено электросиловое хозяйство Петрозаводска. Железнодорожная станция и узел Петрозаводск частично взорваны и совершенно разрушены, частично требуют капитального ремонта. Разрушено много яслей, лечебных заведений и жилых домов.
Финские разбойники совершенно разрушили, взорвали и сожгли Свирскую ГЭС, в свое время питавшую электроэнергией город Ленинград. Предварительно все ценные приборы были демонтированы и вывезены в Финляндию, сохранилось лишь то, что финны не успели увезти.
В г. Лодейное Поле уничтожен крупный завод автоприцепов и другие предприятия.
Серьезный ущерб нанесен городам Медвежьегорск, Кондопога и различным поселкам. Среди собранных документов имеется план финских военных властей и приложенный к нему чертеж уничтожения поселка Вознесенье.
Не меньший ущерб нанесен финскими белобандитами сельскому хозяйству Карело-Финской ССР и Ленинградской области. Наш материал отображает лишь очень незначительную часть этих злодеяний, сожженных деревень, разграбленного колхозного и личного имущества крестьян.
Изложенные факты подтверждаются прилагаемыми фотографиями.
Все представляемые материалы вместе с копиями фотографий направлены т. Лозовскому С. А.
Оригиналы документов и фотографий находятся в 7-м отделе ГлавПУ РККА.
Ознакомившись со всеми собранными материалами, характеризующими зверства финнов над советскими людьми, временно подпавшими под их иго, считал бы необходимым наиболее яркие документы (акты, показания пленных и фотографии) использовать в нашей центральной печати, «Фронтовой иллюстрации» и выпустить листовку для войск Красной Армии.
Прошу Вашего согласия.
ПРИЛОЖЕНИЕ: Два обзора на 175 листах и 88 фотографий.
Ф. 17. Оп. 125. Д. 250. Л. 149–156. Подлинник.
г. Москва, 16 сентября 1944 г.
После освобождения гор. Артемовска Сталинской области в бывших воинских казармах, расположенных в 600 метрах от железнодорожного узла, во время оккупации немцами был организован «лазарет»(кригсгефангене-лазарете), в котором гитлеровцы методически истребляли больных и раненых пленных бойцов и офицеров Красной Армии.
Органами НКГБ в результате произведенного розыска в августе т.г. арестован в Попаснянском районе Ворошиловградской области врач Камышев Александр Сергеевич, 1888 года рождения, гражданин СССР, который являлся начальником указанного «лазарета» и под руководством немцев участвовал в истреблении советских военнопленных.
Следствием установлено, что «лазарет» был организован в феврале 1942 года по предложению немецкого командования и возглавлен Камышевым.
«Лазарет» занимал два больших кирпичных здания, был обнесен густой сетью проволочного заграждения и постоянно охранялся полицейскими.
Немецкое командование через своих ставленников, доктора (оберштабсартца) Тимера, его заместителей, немецкого коменданта и охрану «лазарета» производило массовое истребление советских военнопленных путем преднамеренного создания голода, антисанитарии, распространения заразных болезней, применения побоев, лишения больных и раненых лечебной помощи, принуждения их к непосильному физическому труду и прямого убийства.
В течение 1942 года в «лазарете» почти постоянно сосредотачивалось по 800–1100 раненых и больных советских военнопленных, их состав непрерывно пополнялся новыми партиями раненых и больных, которые оттуда уже больше не выходили.
Арестованный Камышев на допросе показал:
«Скученность в лазарете была настолько большой, что военнопленные лежали на голом цементном полу, тесно прижавшись друг к другу. Один раз дали солому, но она скоро сгнила, и когда больные обращались к администрации “лазарета” с просьбой дать им солому, на которой можно было бы лежать, оберштабсартц Тимер отвечал: “Солома нужна для лошадей”.
В Артемовском “кригсгефангене-лазарете”, являвшемся местом уничтожения советских военнопленных, преднамеренно распространялись инфекционные заболевания. Больных сыпным тифом, дизентерией, тяжело и легко раненных размещали в одной казарме. Достаточно было весьма короткого времени, чтобы все они заразились и умирали. В одной общей казарме количество больных сыпным тифом и дизентерией доходило до 600 человек, в то время как в нормальных условиях там можно было разместить не более 200 человек.
Уборка помещения не производилась. Больные по несколько месяцев находились в одном белье. Белье это прело, разлезалось на теле, и полураздетые и совершенно голые лежали на цементном полу. В казармах, где находились больные, постоянно стоял тяжелый смрад, пахло мертвечиной.
Помещения не отапливались. Санитарная обработка поступающих в “лазарет” не производилась. Вшивость стала кошмарной.
В результате антисанитарии инфекционные заболевания и смертность в “лазарете” приняли чудовищные размеры. Больные и раненые не получали даже элементарной медицинской помощи, перевязочных материалов не было. Тифозных, например, “лечили” сырой водой и больше ничего не давали».
Суточный рацион больных состоял из 300 граммов эрзац-хлеба и пол-литра «баланды», причем хлеб выпекался из суррогата, наполовину с древесными опилками, а «баланда» приготовлялась из горелой муки и проса с примесью отбросов и земли.
Такое питание приводило к полному истощению больных и раненых, способствовало распространению острых желудочно-кишечных заболеваний. Принявшие массовый характер отеки от голода способствовали распространению гнойников на теле больных и заражению крови.
Нередко пища приготовлялась из падали, поступавшей из расположенных по соседству немецких конюшен.
Свидетель Хиценко Евфросиния Лукьяновна однажды видела, как во двор «лазарета» выбросили внутренности павшей лошади, на которые измученные голодом больные и раненые набросились и, разрывая кишки, ели их.