х в антинемецких действиях, – вешать»[52]. Как видим, в немецких инструкциях самым действенным методом была рекомендация: расстреливать или вешать без суда и следствия.
Из занимавшихся немцами районов Московской области насильническими мерами были уведены в германский тыл 6080 человек. В освобожденных районах Смоленской области нет ни одного населенного пункта, где бы ни была обнаружена та же картина жестокости и произвола с уводом мирного населения в плен – либо поголовно, либо мужчин, отрываемых от своих семей, либо женщин, сплошь и рядом разлучаемых со своими детьми. Лишь незначительному меньшинству удавалось вернуться в родные места. Вернувшиеся рассказывали о неслыханных унижениях, непосильном труде, массовом вымирании «пленных» жителей от голода и пыток, об умерщвлении фашистами всех раненых и больных.
Когда читаешь о десятках, сотнях тысяч погибших от рук фашистов, то становится страшно от мысли, сколько погибло ни в чем не повинных людей по прихоти небольшой группы лиц, пожелавших владеть чужими землями и властвовать, повелевать другими народами. Говоря о преступлениях и зверствах фашизма, как правило, аргументируют их массовыми акциями над военнопленными и мирными советскими гражданами и очень редко вспоминают отдельные случаи. А ведь именно они дополняют цепь преступлений на советской земле, позволяют вспоминать тех жителей, которые сами погибли, а села, деревни, города, где они жили, так и не восстановились в тех местах, где они были до Великой Отечественной войны… Чинимые гитлеровской армией казни принимали и такую форму, казалось бы, немыслимую в XX веке, как совершенная в г. Сольцы Ленинградской обл. зверская казнь заподозренных (обращаем внимание, только заподозренных) в сочувствии к партизанам учителя Агеева и юноши Баранова. Они были посажены на кол, и трупы их не разрешалось снимать с кола в течение двух недель…
Наверное, никто бы не узнал о другом простом человеке, если бы не то, что с ним сотворили фашисты. В селе Покровском Черемисиновского района Курской области до войны жил простой колхозник Алехин А. Н. Пришли немцы. Им чем-то не понравился этот мужчина. Они заставили его раздеться и приказали копать себе могилу, заставляя его для измерения ямы несколько раз ложиться в нее. Когда могила была вырыта, оккупанты обломали Алехину руки, обрезали уши, выкололи глаза, а затем расстреляли[53]. За что так поступили? Зачем издевались и кому мешал Алехин А. Н.? И ведь таких мучеников было немало. Кто знает о них? Но эта казнь, как и многие другие, которые происходили везде, была совершена согласно указаниям рейха, гласившим: «Поскольку занятые районы должны быть завоеваны для Германии надолго, вы должны сознавать, что являетесь представителями великой Германии и новой Европы. Поэтому вы должны проводить с достоинством даже жесточайшие и самые беспощадные мероприятия, которые диктуются германскими интересами. В противном случае вы не сможете больше занимать ответственные посты на родине»[54]. Когда составлялась эта инструкция, в Германии еще не задумывались над тем, а останется ли живым тот, кому отдавался этот приказ.
Судьба населения деревни Дубовцы (Северо-Западный фронт) являлась одним из таких примеров, которые повторялись во многих районах германской оккупации. Назначив деревню Дубовцы к сожжению, немецкий комендант объявил всем жителям, что лица, которые останутся в деревне после 8 часов, будут расстреляны. Все жители должны были идти на запад, беспрекословно подчиняясь любым требованиям немецких солдат, которые будут их сопровождать. 14 крестьян, в том числе 7 женщин, отказавшиеся покинуть родные места, были расстреляны оккупантами. Остальных жителей, включая женщин с грудными детьми, лишенных теплой одежды, несмотря на зимнее время, немцы погнали в западном направлении, не давая отдыха, питания, пристанища, заставляя в пути выполнять разные непосильные работы. В пути замерзали целые семьи, но колонны пополнялись жителями, сгонявшимися из других селений, через которые лежал путь[55].
По признанию немецких солдат, как свидетельствует Вильгельм Шолле, старший ефрейтор 279 пп 106 пд, когда началось отступление немецкой армии, «составлялись команды поджигателей, которые поджигали дома, последний скот забирали с собой, а население оставалось без крова и какого-либо продовольствия. Все живое было обречено на голодную смерть»[56]. Команды поджигателей, или, как их еще называли, «факельщиков», создавались из саперных отрядов немецкой армии. Им помогали пехотинцы, танкисты и обозники.
И это было у противника в порядке вещей, как и осуществление массовых казней. В г. Сумы в подвалах школы № 5 замучили 300 человек, а в г. Рыльске провели расстрел граждан с детьми. Были у фашистов и другие способы «развлечений». Так, в трофейном дневнике штабс-ефрейтора 2-го охранного батальона Отто Бергера есть одна потрясающая запись: «Шестка… Привели 50 пленных. Их выдали для прицеливания… На Новый год в Смоленске расстреляны все евреи… Удивительно, что украинское население настроено к нам враждебно. Наша полевая полиция расстреляла 60 украинцев»[57].
6 января 1942 г. была направлена нота НКИД от имени В. М. Молотова послам всех стран, имевших с СССР дипломатические отношения, «О повсеместных грабежах, разорении населения и чудовищных зверствах германских властей на захваченных ими советских территориях». В ней были изложены документы, факты, цифры. Человеческий ум отказывался воспринимать все это. Перед преступлениями немецких фашистов меркли ужасы средневековой инквизиции. Нота НКИД рассказала многое, но далеко не все. В дополнение к ней сводки Совинформбюро и газеты каждый день публиковали все новые и новые документы о преступлениях гитлеровцев. Эти документы были доказательством того, «что режим ограбления и кровавого террора по отношению к мирному населению захваченных сел и городов представляет собой не какие-то эксцессы отдельных недисциплинированных военных частей, отдельных германских офицеров и солдат, а определенную систему, заранее предусмотренную и поощряемую германским правительством и германским командованием»[58].
За сухими, хотя и четкими цифрами наших потерь скрываются потрясающие душу факты кровавых расправ гитлеровцев. Напомним некоторые из них, а вместе с этим отдадим дань памяти тем воинам, о которых пойдет речь. Мало кто не знает, что на Карельском фронте при наступлении частей Красной Армии были обнаружены десятки трупов израненных солдат, замученных финскими фашистами. Так, у красноармейца Сатаева финны выкололи глаза, отрезали губы, вырвали язык. У красноармейца Гребенникова они отрезали ухо, выкололи глаза и вставили в них пустые гильзы. Красноармейцу Лазаренко после долгих пыток финны разбили череп и набили туда сухарей, в ноздри вогнали патроны, а на груди раскаленным металлом выжгли пятиконечную звезду[59].
В дер. Красноперове Смоленской области наступающими частями Красной Армии было обнаружено 29 раздетых трупов пленных красноармейцев и командиров без единой огнестрельной раны. Все пленные убиты ножевыми ударами. В том же районе в дер. Бабаево гитлеровцы поставили у стога сена 58 пленных красноармейцев и двух девушек-санитарок и подожгли стог. Когда обреченные на сожжение люди пытались бежать из огня, немцы их перестреляли. В дер. Кулешовке немцы, захватив 15 тяжелораненых бойцов и командиров, раздели пленных, сорвали с их ран повязки, морили их голодом, кололи штыками, ломали руки, раздирали раны, подвергали иным пыткам, после чего оставшихся в живых заперли в избе и сожгли.
В г. Волоколамске оккупанты запретили красноармейцам, запертым на 5-м этаже дома № 3/6 по Пролетарской улице, выходить из этого дома, когда в нем возник пожар. Всех, пытавшихся выйти или выброситься из окон, расстреливали. В огне погибли и были расстреляны 60 пленных. В 6 километрах от станции Погостье Ленинградской обл. немцы, отступая под натиском частей Красной Армии, расстреляли разрывными пулями после страшных побоев и зверских пыток свыше 150 советских военнопленных. У большинства трупов отрезаны уши, выколоты глаза, обрублены пальцы, у некоторых отрублены одна или обе руки, вырваны языки. На спинах трех красноармейцев вырезаны звезды[60].
В районе деревень Большая и Малая Влоя десятки пленных, построенные в сомкнутые ряды, в течение четырех суток гонялись гитлеровцами по заминированному полю. Ежедневно на минах взрывались несколько пленных. Этот способ уничтожения военнопленных был предусмотрен приказами германского командования. В приказе по 203-му пехотному полку за № 109 сказано: «Главнокомандующий армией генерал-фельдмаршал Рунштедт приказал, чтобы вне боевых действий, в целях сохранения германской крови, поиски мин и очистку минных полей производить русскими пленными. Это относится также и к германским минам»[61].
Приказ по 60-й мотопехотной дивизии за № 166/41 прямо требует массового убийства военнопленных. В приказе говорится: «Русские солдаты и младшие командиры очень храбры в бою, даже отдельная маленькая часть всегда принимает атаку. В связи с этим нельзя допускать человеческого отношения к пленным. Уничтожение противника огнем или холодным оружием должно продолжаться вплоть до его полного обезвреживания»[62].
Какими словами можно назвать то, что творили гитлеровцы? Думается, что это было самое настоящее зверство, преступление над людьми. Солдаты это были или офицеры – это не важно. Важно, что это были живые люди. Не будем об этом забывать, будем помнить.