Как Ватсон учился делать «фокусы»
Из библиотеки Queen’s Dolls House Library 1924
Перевод Д. Дубшина, С. Семиной
С самого начала завтрака Ватсон пристально наблюдал за своим другом. Наконец Холмс поймал его взгляд.
– Скажите, Ватсон, о чем вы так сосредоточенно думаете?
– О вас.
– Неужели?
– Да, Холмс. Я думаю о том, насколько удивительно, что ваши элементарные фокусы так долго не надоедают людям.
– Совершенно с вами согласен. Я припоминаю, что и мне приходила в голову похожая мысль.
– Вашим методам, – строго заметил Ватсон, – очень легко научиться.
– Без сомнения, мой друг, – улыбнулся Холмс. – Не будете ли вы столь любезны привести мне пример подобного применения моего метода дедукции?
– С превеликим удовольствием. К примеру, сегодня утром ваши мысли были заняты чем-то очень важным.
– Превосходно! И как вы об этом узнали?
– Вы всегда очень заботитесь о своей внешности, а сегодня даже забыли побриться.
– Бог мой! Поразительно! – воскликнул Холмс. – Я и не догадывался, дорогой Ватсон, что у меня есть такой способный ученик. Что еще подметил ваш острый глаз?
– Еще, Холмс, я знаю, что у вас есть клиент по имени Барлоу и что вы не совсем успешно ведете его дело.
– Помилуйте, но как вы узнали?
– Я видел имя на конверте. Вы открыли письмо, тяжело вздохнули и с гримасой недовольства засунули его в карман.
– Просто великолепно! Вы удивительно наблюдательны. Я уверен, что и это еще не все.
– Еще, мой дорогой друг, мне кажется, что вы играете на бирже!
– А это-то вам откуда известно?..
– Вы открыли газету на странице финансовых новостей и издали восклицание, выражавшее заинтересованность.
– Меня поражают ваши способности, Ватсон. Я полагаю, это еще не все ваши наблюдения?
– Вы правы, Холмс. Поскольку вместо обычного домашнего халата вы надели черный сюртук, смею предположить, что вы ожидаете важного посетителя.
– Что-нибудь еще?..
– Безусловно, я мог бы найти множество подобных мелочей, Холмс, но я хотел лишь показать вам, что вы не единственный умный человек на свете.
– Не единственный. Но боюсь, милый Ватсон, что не могу причислить вас к их числу.
– Что это значит, Холмс?
– Мой друг, боюсь, что ваши умозаключения не совсем верны…
– Вы хотите сказать, что я в чем-то ошибся?..
– Да, совсем немного. Давайте по порядку. Я не брился, потому что отправил свою бритву к точильщику. Я надел сюртук, потому что, к сожалению, сегодня утром я иду к дантисту. Его зовут Барлоу, и в этом письме было подтверждение встречи. Страница с новостями о крикете находится сразу за финансовой страницей, и я открыл ее, чтобы посмотреть, кто выиграл – Суррей или Кент. Но, дорогой Ватсон, не останавливайтесь на достигнутом! Это элементарный трюк, и я не сомневаюсь, что скоро вы в совершенстве овладеете им.
Бриллиант английской короны
Перевод и новеллизация Г. Панченко
На Бейкер-стрит все оставалось по-прежнему, только глубокий эркер[2] в гостиной был сейчас скрыт за плотным занавесом. Доктор Ватсон, войдя в свое прошлое жилище, сперва уставился на карниз (латунный прут в восьми футах от пола), к которому крепился этот занавес, потом на свисающую складками ткань и лишь потом – на Билли.
Билли тоже входил в число «новинок», появившихся здесь спустя много времени после того, как доктор, став семейным человеком, обзавелся собственным домом и переехал с Бейкер-стрит. «Новинкой» Билли являлся еще по одной причине: он действительно был очень молод и явно ощущал себя не просто слугой, но словно бы верным оруженосцем из рыцарского романа.
– Итак, юноша, когда он вернется?
– Боюсь, что не могу этого сказать, сэр.
– Ну хорошо, а когда, по крайней мере, ты видел его в последний раз?
– И этого не могу сказать вам, сэр, – Билли удрученно покачал головой.
– Как же так, молодой человек? – Ватсон в недоумении воззрился на слугу.
– Ну… так уж получается, сэр. Кто к нам только не входил, кто не выходил от нас в последнее время… Последним, вчера, был священник, до него – пожилой букмекер, а еще раньше заходил какой-то разнорабочий. Но…
– Но?
– …Но я не уверен, был ли всеми ими мистер Холмс или все-таки нет, – продолжил Билли после короткой неловкой паузы. – Он ведь сейчас, как говорится, идет по горячему следу – сами понимаете, сэр, что это значит…
– О да! – коротко хмыкнул доктор.
– Не ест, не спит… Да что я вам рассказываю, сэр: вы ведь его знаете дольше, чем я. Вам ли не помнить, какой он в таких случаях бывает!
– О да! – повторил доктор тем же тоном.
– Он, сэр, прямо весь извелся, вот чтоб мне не встать с этого места! И я за него извожусь, как же иначе… Давеча спросил его, что и когда на обед ему приготовить, так он отвечает: «Отлично, мой мальчик: на обед приготовь отбивные и картофельное суфле, к завтраку пораньше, ровно в семь тридцать утра на послезавтра». «А до послезавтрашнего завтрака что же, так ни разу и не пообедаете, сэр?» – спрашиваю. «У меня, Билли, на такую ерунду сейчас нет времени: я, видишь ли, занят!» – отвечает. Совсем худой стал, сэр, и бледный до ужаса, одни глаза на лице остались… Прямо-таки ужас, сэр.
– Верю… – Ватсон нахмурился. – Увы, я никогда не мог внушить моему другу простую мудрость: «Всей работы не переделаешь». Похоже, мне придется вмешаться, чтобы положить край этому губительному для организма безумию… Во всяком случае, произвести медицинский осмотр я прямо-таки обязан!
– Уж пожалуйста, сэр. Этим бы вы, сэр, сняли прямо не знаю какой камень с моей души!
– А чем он вообще сейчас занимается? – спросил доктор Ватсон, понизив голос.
– Да это же, как его, – Билли тоже перешел почти на шепот. – Дело о коронном бриллианте.
– Что, о том пропавшем алмазе из короны? Ценой сто тысяч фунтов?!
– О нем, сэр. Там, наверху, втемяшили себе в голову, что эту штуку необходимо разыскать – и никак иначе. К нам тут сразу после этого забегáли сам премьер-министр и министр внутренних дел, сидели оба вот на этом диване, где вы, сэр, сейчас сидите. Мистер Холмс принял их очень великодушно, прямо-таки как равных, – Билли покровительственно ухмыльнулся: он-то знал, что равных его хозяину нет вообще. – Пообещал, что сделает все возможное. Как он это сказал – их аж попустило разом…
– М-да, – доктор предпочел не комментировать сказанное. – Я, конечно, читал в газетах об этой краже. Ладно, молодой человек, а что это за нововведение? Я имею в виду занавес. Зачем он, собственно, тут нужен?
– Занавес? Мистер Холмс его повесил – не знаю зачем. Три дня назад это было. А вот за ним, то есть занавесом, сэр, и вправду есть одна потешная штука.
– Потешная штука?
– Да, сэр, – молодой слуга не сдержал смеха. – Именно штука, причем потешная. Специально для мистера Холмса сделали.
Подойдя к эркеру, он одернул занавес, с легким шорохом отъехавший в сторону по латунному карнизу. И (доктор, воскликнув «О Боже!», едва сумел удержаться от гораздо более крепкого высказывания) их глазам открылась сухощавая фигура Шерлока Холмса. Великий детектив сидел, не шевелясь, спиной к ним, лицом же – в сторону улицы. Точнее, в сторону другой половины занавеса, продолжающей закрывать окно: доктор лишь сейчас рассмотрел, что карниз двойной и слуга сдвинул только внутреннюю часть плотной шторы.
– Билли, это… – Ватсон уже догадался, каков будет ответ.
– Да, сэр. То, что вы думаете, сэр. Восковая кукла, сэр, манекен. Правда, точь-в-точь как он, сэр?
– По-тря-са-ю-ще, – медленно произнес Ватсон, не в силах оторвать взгляд от ужасного зрелища: Билли, нахваливая куклу, небрежно снял ее голову с плеч и теперь держал в руках, так что лицо Шерлока Холмса смотрело прямо на доктора, тогда как сама фигура по-прежнему была обращена к нему спиной.
– Вам правда нравится, сэр? – юноша расплылся в улыбке.
– Да. Но, Билли… зачем это?
– Ну, сэр, мистер Холмс считает, что за ним сейчас могут наблюдать. И ежели так – то пусть они думают, что он дома, когда он совсем не… О сэр: звонок! Пойду открою.
Прежде чем спуститься к входной двери, Билли аккуратно водрузил восковую голову на прежнее место и задвинул штору. Доктор Ватсон передернул плечами. Потом, оглянувшись по сторонам – да, все, кроме занавешенного эркера, оставалось прежним! – уютно устроился в привычном кресле, закурил сигару, потянулся к полке за книгой…
В этот момент на пороге возник посетитель, очевидно, впущенный Билли. Точнее, посетительница: это была длинная, тощая старуха, вся какая-то черная: в траурно-черном платье, под траурной вуалью и даже длинные локоны, видневшиеся из-под черной шляпки, сохраняли, несмотря на густую седину, немало черных прядей.
– Добрый день, мэм, – Ватсон привстал, растерянно вертя в пальцах сигару.
– Вы не мистер Холмс? – полувопросительно, полуутвердительно произнесла старуха.
– Нет, мэм. Я его друг, доктор Ватсон.
– Я так и знала, что вы не Холмс! – в голосе женщины прорезались злобные и при этом торжествующие ноты. – Мне говорили, что Холмс – джентльмен приятной наружности…
(«Ну, знаете ли!» – нет, этого, конечно, Ватсон не сказал вслух: не так он был воспитан, чтобы говорить такое даме в глаза. Однако на лице у него буквально появилась именно эта фраза.)
– …Но, так или иначе, я пришла именно к Шерлоку Холмсу, – бесцеремонно продолжила гостья. – И намерена его увидеть. Немедленно.
– Уверяю вас, мэм, его сейчас нет дома!
– Я вам не верю, – отрезала старуха.
– Но позвольте, мэм!
– Даже не подумаю позволить. Вы отказываетесь мне помочь – что ж, придется обойтись без вашей помощи! Он там, да? Я знаю!
Старая леди, лавируя между мебелью, решительно устремилась к дверям спальни Холмса.
– Мэм, вы нарушаете неприкосновенность жилища! – воскликнул Ватсон, пытаясь преградить ей путь. Бесполезно: посетительница уже распахнула дверь.