— Сударыня, — обратилась графиня к юному созданию, принимая ее за подлинную Дольсе, — заклинаю вас, объясните, что здесь происходит.
— Что же вам непонятно, сударыня? — отвечала девица. — Наслаждайтесь своей победой и унижением моим… Теперь вы властвуете здесь, так будьте же достойны этого подарка судьбы, а мне позвольте бежать отсюда, дабы навсегда скрыть поражение и унижение свои…
И хрупкая женщина исчезла, оставив Нельмур в полном убеждении, что она только что разговаривала с соперницей своей. Одного графиня никак не могла понять: какой рок завлек сюда баронессу?
— Вы удовлетворены, сударыня? — вопрошал ее гений. — Согласны ли вы отдать мне свою руку?
— Да, — отвечала графиня, — но с одним условием: прежде чем скрепить узы наши, мы отправимся ужинать на Алмазный остров. Пока же я бы хотела осмотреть жилище ваше.
Гений Луны согласился, и графиня отправилась осматривать фарфоровый дворец. Войдя в кабинет, разрисованный под японский фарфор, она увидела столик, а на нем — маленький алмазный дворец. Графиня внимательнейшим образом стала разглядывать его.
— О, в отличие от стен дома, этот дворец настоящий, — восхищенно говорила она своим прислужницам, — и я никогда не видела ничего более прекрасного. Что это за чудо? — спрашивала она у гения. — Умоляю, расскажите мне о нем.
— Это ваш свадебный подарок, сударыня: точная копия дворца на острове, где вы сегодня пожелали ужинать… Соблаговолите, — продолжил он, протягивая ей дворец, — заранее принять его в награду за те милости, коих я жду от вас.
— Не слишком ли быстро вы переходите к делу? — заметила госпожа де Нельмур. — Ваши алмазы прелестны, и я с благодарностью принимаю их… Но, признаюсь, мне бы не хотелось ничего обещать заранее… Подобные условия противоречат законам гостеприимства.
— Хорошо, жестокая, — отвечал гений, — поступайте, как вам будет угодно… Располагайте мной по своему усмотрению. Здесь все ваше: замок, драгоценности, обстановка, все владения мои, которые сегодня вечером мы будем проезжать, — все это ваше и без всяких условий. Я же уповаю на благородное сердце ваше, в коем непременно должны зародиться те же чувства, что питаю я к вам.
Тотчас же стол с алмазным дворцом опустился под пол и мгновенно поднялся снова: вместо драгоценной безделушки там разложены были всевозможные фрукты. Гений предложил графине освежиться, она согласилась, сожалея, однако, об исчезновении маленького драгоценного дворца, к которому столь привязался взор ее.
— Куда же делась чудесная безделушка? — обеспокоилась она. — Значит, обещание ваше…
— Уже исполнено, — отвечал гений. — Предмет восхищения вашего, сударыня, уже украшает ваши комнаты.
— Ах, это просто невероятно! — восклицала изумленная героиня наша. — Я вижу, здесь надо быть крайне осторожной, высказывая какие-либо пожелания, ибо все они исполняются столь стремительно, что становится просто не по себе… Покинем же сие заколдованное место и спустимся на землю: день клонится к вечеру, а остров, где мы собираемся ужинать, наверняка находится далеко отсюда, так что поспешим.
— Не испугает ли вас, сударыня, способ, которым мы собираемся покинуть эту небесную обитель? — вопросил гений.
— Как, разве мы едем не в летающей колеснице, доставившей меня сюда?
— Нет, сударыня, ибо судьба обходится со мной весьма сурово: вы отказались сделать меня счастливым в этом дворце, и я не могу вернуться сюда. Так распорядились окружающие меня планеты, во власти которых я нахожусь: когда я получаю отказ от любимой мной женщины, я тут же теряю один из дворцов своих. Чудесный Алмазный остров, куда мы сейчас отправимся, также исчезнет, если вы и там откажетесь стать моей.
— Значит, вы потеряете этот картонный дворец?
— Да, сударыня, он рухнет вместе с нами.
— Вы пугаете меня: подобная манера путешествовать весьма опасна. Я даже в собственной карете езжу с опаской, боясь перевернуться, так что судите сами, как вы растревожили меня.
— Время торопит, нельзя терять ни минуты. Сударыня, соблаговолите сесть на канапе вместе со служанками вашими и накройтесь этими шелковыми занавесями: они защитят вас от опасностей. Главное, ничего не бойтесь.
Едва графиня закуталась в занавеси, как раздался оглушительный раскат грома, и в ту же минуту Нельмур плавно опустилась вниз, словно провалилась в какой-то люк… Откинув занавеси, она увидела, что находится на палубе фелуки, плывущей по морю, где совсем недавно происходило сражение. Фелука плыла в окружении двенадцати маленьких корабликов, снасти которых были образованы лучами света, а сами они, равно как и мачты, палубы и паруса, состояли из некоего светящегося материала. Гребцами на фелуке были юные девы шестнадцати лет, все дивной красоты, в венках из роз, одетые в простые панталоны телесного цвета, — перехваченные у талии, они приятно обрисовывали их формы.
— Не утомила ли вас дорога? — спрашивал гений графиню, подходя к ней и склоняясь в почтительном поклоне.
— Невозможно путешествовать быстрее и приятнее. Но покажите же мне, где сейчас находится дворец, откуда мы уехали.
— Вот он, сударыня, — отвечал гений, — но там более нет ни замка, ни скалы.
Действительно, где раньше высился утес, не было ничего: и скала, и замок удивительным образом превратились в очаровательную фелуку, плывущую сейчас по морю.
Тем временем матросы гребли — волны стонали под усилиями их весел. Внезапно раздалась чарующая музыка, звуки ее полетели за кораблем нашей героини. Как принято на карнавалах в Италии: музыка звучит, но оркестр, исполняющий ее, не виден. Музыкальные сочинения сменяли друг друга, на смену одним исполнителям являлись другие, голос флейты смешивался с пением арфы и гитары, здесь слышны были гобои и кларнеты, там — скрипки и виолы, и повсюду разливались гармония и блаженство.
Легкие и мелодичные звуки, глухой шум весел, ритмичный плеск, ясный и спокойный воздух, множество огней, отраженных в ледяной воде, глубокая тишина, что поглощала все прочие звуки, нарушающие гармонию, — все это как нельзя лучше способствовало величию сцены сей, обольщало и опьяняло, погружая душу в нежную меланхолию, в божественное сладострастие, обещанное нам в лучшем мире…
Наконец показался Алмазный остров, и гений Луны сообщил об этом даме своей. Остров легко было узнать по исходившему от него яркому свету и по великолепному дворцу, возвышавшемуся посредине.
Эта постройка в коринфском стиле являла собой огромную ротонду со многими колоннами, сделанными из алмазов, ибо именно от них исходило ярчайшее сияние. Светящийся пурпурным светом купол был сделан из топазов и рубинов и как нельзя лучше сочетался со сверкающими алмазными колоннами, отчего дворец поистине походил на жилище небожителей: никто еще никогда не видел ничего более прекрасного.
— Вот, — молвил гений, — остров, где вы хотели отужинать. Но прежде чем пристать к нему, я поведаю вам о проклятье своем… Увы, и тут я не волен распоряжаться собой: гений Воздуха, столь любезно отправивший вас ко мне, в любой момент может вернуться и потребовать вас обратно; я же буду слишком слаб, чтобы сразиться с ним, — скрепя сердце мне придется уступить вас ему. Лишь сердечная склонность ваша может принести мне победу. Соблаговолите же одарить меня надеждой на благосклонность вашу…
— Давайте пристанем к берегу, — отвечала госпожа де Нельмур, — и пусть приготовленные для нас развлечения будут столь же приятны, как и все то, что мне уже довелось увидеть в волшебных краях ваших. Затем посмотрим, что я смогу сделать для вас…
С этими словами все высадились на берег. Перед ними расстилалась дорога, усыпанная цветами; по обеим сторонам ее в лучах света стояли сладострастные скульптуры наяд; из уст их и сосцов вырывались струи чистой и прозрачной воды. Под чарующие звуки музыки графиня в сопровождении гения сошла на землю и, окруженная толпой резвящихся нимф, дриад, фавнов и сатиров, направилась в Алмазный дворец.
Посреди ротонды, столь же великолепной внутри, как и снаружи, стоял круглый стол на пятьдесят человек. Мягкий свет падал на него откуда-то из-под свода, так что не видно было, где же расположен источник его[34]. Гений Луны представил графине де Нельмур гостей, гениев обоего пола, и попросил ее дозволить им присутствовать на пиру в ее честь. Графиня была согласна, и все заняли свои места.
Едва она села, как сверху полилась нежная сладостная музыка, в тот же миг появились двадцать юных сильфид и ловко и проворно стали украшать стол и разносить кушанья. Через десять минут другие воздушные божества уже убирали первую смену блюд, столь же стремительно ставили новую и также исчезали в облаках, постоянно клубящихся в центре свода. Оттуда они спускались всякий раз, когда надо было сменить блюда: всего за трапезу было двенадцать перемен.
Подали фрукты, и тут тихая, ласковая музыка сменилась бодрым военным маршем…
— О, Небо! Сударыня, я пропал, — возопил гений, только что усердно воздававший должное празднику. — Приближается мой соперник… Я слышу голос Оромазиса: против него мне не устоять!
Шум усиливался, и вот, окруженный сильфидами, появился Оромазис. Он тут же бросился к стопам своей возлюбленной.
— Наконец-то, сударыня, я вновь обрел вас! — возгласил он. — Враг мой сдается без боя, ему не удалось похитить ваше сердце.
— Могущественный гений, — отвечала графиня, — ничто не сравнится с удовольствием вновь видеть вас, но заклинаю, будьте снисходительны к сопернику своему… Я не могу нахвалиться его великодушием и любезностью.
— Тогда я дарю ему свободу, — отвечал Оромазис, — и выбрасываю оковы, в кои намеревался заключить его. Жестоко лишать возможности видеть вас… Сейчас же благоволите следовать за мной: нас ждут новые приключения, так летим же им навстречу.
Они возвратились к кораблям, уселись и поплыли во владения гения Воздуха. Сойдя на берег, они попали прямо в прекрасный, дивно освещенный театральный зал… Лучшие певцы Оперы исполняли для графини де Нельмур