оневрологический диспансер поступила женщина. Во время просмотра сеанса она вдруг сбросила с себя всю одежду и, оставшись в одних плавках, принялась делать гимнастику. Сеанс уже давно закончился, а женщина до изнеможения продолжала заниматься физкультурой. Выбившись из сил, она прилегла на кровать, чтобы буквально „провалиться“ в сон. Однако длилось это недолго. Вскоре она вскочила и снова стала проделывать гимнастические упражнения. Это продолжалось в течение трех дней каждые два часа. Ни уговоры, ни усилия родных не могли сбить жертву сеанса с заданной программы. В стационаре женщине пришлось ввести значительную дозу аминазина, после чего она погрузилась в глубокий сон. Состояние транса больше не возвращалось, и пострадавшую выписали домой.
Я не раз слышал от коллег о тяжелейших осложнениях после сеансов Кашпировского. Например, мать наотрез отказалась вводить инсулин страдающему сахарным диабетом ребенку, так как „сахар снизился до нормы“, после чего мальчик был доставлен в стационар в состоянии тяжелейшей комы. Были и такие случаи, когда во время сеанса стихали боли в животе, а потом случался разрыв аппендикса со всеми вытекающими последствиями»…
Приведенные примеры ярко иллюстрируют отрицательные результаты эксперимента, который был проведен на сотне миллионов неподготовленных людей. Не были изложены показания и противопоказания, не было дифференцированного подхода к лечению различных заболеваний, телезрители не были предупреждены, что сеансы телетерапии противопоказаны детям. Не было дано никаких инструкций на тот случай, если по окончании сеанса человек не сможет выйти из состояния транса или впадет в транс при одном только упоминании имени целителя. То есть проведение эксперимента следует признать весьма и весьма некорректным.
Тодор Дичев, доктор философских наук, известный эколог и психоэнергетик, в работе «Психофашизм» склонен рассматривать сеансы массового гипноза и телепсихотерапии как особую изощренную систему уничтожения самых талантливых людей.
«По сути, психофашизм является совокупностью психотерроризма, психоцида и экоцида, развитие которого происходило в 60-х годах на Западе. Прокатившись волной по странам Запада, психофашизм добрался и до Восточной Европы…
Кашпировский и ему подобные — это только видимая часть айсберга. У меня не возникает сомнений в том, что за ним стоит организованная преступность. С другой стороны, массовые сеансы психотерапии, а, точнее, психотехнологии, находят самую живую поддержку со стороны реакционных сил, входящих в правительство. Не существует феномена Кашпировского, есть феномен разложения и деградации советского общества. Именно в подобного рода ситуациях, когда усиливается дезадаптация, экоцид, разложение, гибель и исчезновение нации, можно наблюдать такие псевдофеномены. Сеансы Кашпировского, которые я расцениваю как выраженный психофашизм, сеансы Рыбакова, Баха, который представляется учеником Джуны, и другие — более трехсот гастролеров в Советском Союзе — не что иное, как проявление психотерроризма и массового гипнотического воздействия, которые способны привести людей к необоснованной агрессивности, преступлениям.
Будучи философом, не хочу упрощать вещи. Я понимаю, что у агрессивности есть ряд причин — социальные, экономические, национальные, но мотивы для грубых проявлений, повод для них всегда связан с этими сеансами, во время которых используются фразы-кувалды, воздействующие на определенные части мозга. Человек после этого совершает преступление, насилие, причем совершает неосознанно, и после этого может раскаиваться в содеянном.
Так же, как и сеансы экстрасенсов, меня тревожат выступления Нирмали Деви, которая представлена нашим людям как великий духовный вождь нашей эпохи. С моей точки зрения, это преступная деятельность. В начале 1990 года я, профессор Лебедев и Ю. Горный присутствовали в Олимпийском комплексе в Москве на спектакле Нирмали Деви и ее двенадцати головорезов, воздействия которых являют собой психическую бомбу. Нам пришлось столкнуться со следующим феноменом. В цивилизованных государствах гипнотическому воздействию поддаются в среднем от 3 до 5 человек из тысячи. В наших же станах внушаемость достигает 40–50 %. Это мнение разделяют и другие специалисты. На представлении в Олимпийском имело место стопроцентное гипнотизирование. Это зрелище вселяло ужас. Лебедев сказал: „Впервые в жизни вижу, как стадион превратился в сумасшедший дом“. Присутствовавшие 4300 человек стали биороботами: по команде снимали обувь, носки, синхронно выполняли движения руками, головой — словом, все, что им было приказано делать. Если бы им приказали убить, то и это бы осуществилось. Перед нами была толпа, абсолютно собой не владеющая.
Меня особенно тревожит тот факт, что программируемое насилие может осуществляться не сразу, а по прошествии определенного времени. Это своеобразная необъявленная война против своего же народа. По мнению академика В. П. Казначеева, страна, допускающая подобные массовые гипнотические сеансы, далека от цивилизации. Эти спектакли якобы ставятся без разрешения официальных властей, а по инициативе корыстных и криминальных структур. Значительный ущерб здоровью зрителей был причинен во время сеансов Рыбакова в Плевне. Доктор И. Топузов, главный врач Центра спортивной медицины сообщил, что на следующий день после „представления“ несколько человек обратились к нему за помощью. По имеющимся данным, после сеансов Кашпировского смертность возрастает в три раза. Таким образом, идет суммирование биоэнергетического воздействия. Я называю его биоэнергетической бомбой или заразой и склонен сравнивать с эффектом Чернобыля. Существуют данные о снижении защитных функций организма. Это дает основания говорить о новой форме СПИДа. Кроме вирусной и химической формы этого заболевания, появился еще и телевизионный психотерапевтический СПИД. Разрешение на эти безумные сеансы было получено у министра здравоохранения Денисова, а осуществил их директор советского телевидения Ненашев.
Последние два — три года основными объектами для ведения психотронной войны стали Советский Союз и Болгария преимущественно по причине общего невежества в этих вопросах. В США, например, как и в других цивилизованных странах, массовый гипноз запрещен. Он может быть применен только в медицинских кабинетах. В том случае, если пациенту наносится социальный, физический или духовный вред, он имеет право подать иск в суд на врача или экстрасенса и потребовать денежной компенсации в размере до полутора миллионов долларов. Поэтому большинство западных специалистов переориентировались на Советский Союз и Болгарию — страны с наименее просвещенным населением в области психотроники.
Двадцать американских специалистов проводили сеансы массового воздействия в Калининграде — центре управления полетами в космос. Они пытаются подобрать ключ к русским людям, связанным с ракетами и космосом. После сеансов вполне здоровые люди теряли психическое равновесие, некоторые проявляли агрессивность. Был приглашен А. Чумак для того, чтобы снять эту напряженность, но он вынужден был прервать сеанс, поскольку почти 700 человек давали обратную реакцию на его воздействие.
Есть все основания полагать, что биоэнергетическое воздействие по своим результатам страшнее атомного или ядерного. Многие люди знают об атомном воздействии после событий в Чернобыле, однако продолжают слепо верить в безопасность биоэнергетического воздействия. Они не в силах понять его потенциальной опасности и возможных последствий. К сожалению, многие экстрасенсы, в руках которых по существу находится биоэнергетическое оружие, теоретически не подготовлены. Экстрасенс способен излечить, но и уничтожить много людей. Как правило, в течение трех — пяти лет никто не наблюдает за последствиями экстрасенсорного лечения. Вначале действительно может произойти значительное улучшение здоровья, так как происходит активизация резервных возможностей организма. Однако позже наступает расслабление — и люди снова заболевают. Именно это и является самым страшным фактором. Необходимо наблюдать и изучать процессы, происходящие в организме, особенно спустя три года после сеанса. Следует также изучать и использовать американский опыт: каждый экстрасенс должен работать с тремя — четырьмя врачами одновременно.
Я убежден, что массовое воздействие на сознание и поведение людей стоит в одном ряду с событиями в Степанакерте, Тбилиси, Вильнюсе. От массового гипноза лежит прямой путь к психофашизму, психоциду, напрямую связанных с геноцидом, а, значит, с вырождением нации».
Далеко не всегда целители стремятся к тому, чтобы их тайны были раскрыты. Исследователь необычных феноменов Б. С. Волков отмечает, что, например, «А. Кашпировский категорически отказывается от клинического обследования самого себя. Не составит труда объяснить прогремевшие на весь Союз слова Кашпировского о том, что в его установках присутствует элемент тайны, которая, как он утверждает, никогда не будет раскрыта… Возможно, Анатолий Михайлович опасается какого-то разоблачения, реально представляя создавшееся щекотливое положение таким образом: лучше отказаться от желанного экрана, чем подвергнуть самого себя объективному исследованию».
Директор Института экспериментальной медицины Н. П. Бехтерева, неоднократно предлагавшая Кашпировскому провести комплексное изучение последствий его воздействия на человеческий организм, так описала свои впечатления о целителе:
«Первое знакомство с А. М. Кашпировским состоялось в академической гостинице Москвы, куда он пришел ко мне то ли за советом, то ли за помощью. Потом я неоднократно видела его и наблюдала за тем, как он создавал свой образ. Вначале я разговаривала с провинциальным врачом, который, по его словам, мог и хотел помочь детям избавиться от энуреза. Для этого нужно было телевидение, так как страдающих таким заболеванием много, а телевизионный контакт способен обеспечить лечение огромного числа больных. Во время разговора я не предвидела никаких сложностей. Ведь помогать больным — это не только право, но и обязанность врача. Что же касается этого случая, то он чрезвычайно подходил для психотерапевтического воздействия. Так к чему же запреты? В тот момент я и представить себе не могла особенностей влияния Кашпировского, его истинных претензий и стремлений.