6. Все они осознавали разницу между добром и злом. Густав Гилберт, тюремный психолог, свободно владел немецким языком и регулярно посещал заключенных. В 1947 году он опубликовал «Нюрнбергский дневник», в котором подтверждает, что нет оснований сомневаться в здравом уме этих людей 7. Психиатр Генри Дикс провел подробные интервью с несколькими рядовыми убийцами СС и пришел к аналогичному выводу: эти люди не были душевнобольными в общепринятом клиническом смысле 8.
Во время судебных процессов по делу нацистских преступников общественность Германии часто видела в лице обвиняемых злодеев, которые не имели ничего общего с простыми немцами 9. Более того, приписывая эти действия руководителям нацистской партии и «черному ордену» Гиммлера, можно оправдать население страны в целом. В Германии книга британского историка Джеральда Рейтлингера «СС. Алиби для нации» (1956 г.) вышла с названием «Die SS Tragödie Einer Deutschen Epoche» («СС: Трагедия германской эпохи»), и послесловием немецкого издателя, раскритиковавшего авторскую точку зрения об участии немцев в преступлениях нацистов 10. «Немецкий солдат, – настаивали выдающиеся политики послевоенной Германии, включая канцлера Конрада Аденауэра, – вел себя достойно» 11. Немецкие солдаты-христиане, заявлял епископ Гален в июне 1945 года, рисковали своими жизнями ради Отечества, сохраняя при этом свои «сердца и руки незапятнанными ненавистью, грабежом и беспричинными актами насилия» 12. Писатель Вальтер фон Моло в письме Томасу Манну в 1945 году утверждал: «Немецкий народ не делал этого» 13. В сентябре 1951 года Аденауэр высказал мнение, что «немецкий народ, в подавляющем своем большинстве, питал отвращение к преступлениям, совершаемым против евреев, и не принимал в них участия» 14.
Германия пыталась сбежать от своей собственной истории. Немцы считали себя народом-жертвой, беспомощным перед лицом тоталитарного террора и, следовательно, неспособным противостоять политике нацистов. Интересно, что это мнение сходно с позицией восточногерманского коммунистического режима, который расценивал немецкий фашизм как особую форму монопольного капитализма, поработившего германский народ. Вера в жертвенность немцев была широко распространена в первые послевоенные годы. Это нашло отражение в мрачной шутке, популярной в то время: «Немцы никогда не простят евреев за Освенцим». В 2006 году во время своего визита в Освенцим папа Бенедикт XVI (в миру – Йозеф Ратцингер) назвал себя «сыном народа, оказавшегося во власти банды преступников», народа, который «использовали как орудие разрушительной ярости и господства» 15. Таким образом, сомнительный тезис о коллективной вине немцев был вытеснен еще более неуместной идеей об их коллективной невиновности16. Общество, пережившее психологическую травму, на обвинение в коллективной вине отвечало: «Мы не знали об этом!» 17 Но почти никто не отдавал себе отчет в том, что утверждение о незнании о происходивших зверствах серьезно подрывало другое оправдание – невозможность противостоять преступлениям. Как было невозможно противостоять тому, о чем не знаешь? 18
Последовали новые недоразумения. В первые два десятилетия после поражения нацистской Германии Холокост часто преподносили как следствие эффективной машины уничтожения, как преступление без преступников. Подход к исследованию Холокоста, известный под названием структуралистский или функционалистский, основное внимание уделял бюрократическому аппарату прежнего режима и замалчивал роль конкретных исполнителей. Убийство евреев рассматривалось как дело рук безликих бюрократов, которые были винтиками в безымянной машине уничтожения. Эта концепция помогала отвлечься от щекотливого вопроса об участии большого количества немцев в «окончательном решении» и ответственности немецкого общества за происходящее в эпоху нацизма. Но убийство евреев осуществлялось не бюрократией или любой другой «структурой». Евреев убивали не СС или иные организации, а конкретные люди. Предметом этого исследования являются эти преступники – непосредственные убийцы, которые участвовали в массовых расстрелах, работали в концентрационных лагерях или лагерях уничтожения, подобных Освенциму.
К 1960-м гг. новое поколение выразило готовность посмотреть в глаза прошлому нацисткой Германии честно и открыто. Важную роль в этих переменах сыграл ряд судебных процессов. Историки пытались найти объективные причины этих событий; юристы выясняли в суде вину или невиновность конкретных людей. И то, и другое помогло пролить свет на прошлое 19. Прокуроры и судьи во время процессов почти всегда руководствовались дидактическими методами для привлечения нацистских преступников к ответственности за шокирующие зверства, о которых стало известно, и прояснения значимости этих событий. Свидетельские показания бывших узников по делу Адольфа Эйхмана, человека, организовавшего вывоз евреев в лагеря уничтожения, в 1961 году позволили сконструировать подробную картину повседневной реальности Холокоста, которая шокировала мир. В своей книге «Эйхман в Иерусалиме» Ханна Арендт назвала его символом «банальности зла», но сегодня эта точка зрения полностью опровергнута. Какими бы ни были достоинства концепции «банальности зла», она неприемлема для характеристики Эйхмана, ярого нациста и убежденного антисемита, и она совершенно не подходит для непосредственных убийц, чьи отвратительные поступки были освещены судом.
29 августа 1958 года суд Ульма вынес решение по делу десяти членов айнзацгруппы А (нем. Einsatzgruppe, EG, «целевая группа»), оперативного карательного отряда, уничтожившего тысячи еврейских мужчин, женщин и детей в Литве 20. Судьи рассказали общественности Германии о подлинных ужасах, совершенных нацистами, поэтому эти судебные процессы нельзя было сбросить со счетов как те, которые были названы «правосудием победителей». Суд не только раскрыл отвратительные преступления, но и показал, что многие из самых страшных преступников живут обычной жизнью в послевоенном германском обществе, часто занимая ответственные должности.
Особое значение для задачи преодоления прошлого (Vergangenheitsbewältigung), с которой столкнулась новая Германия, представлял Освенцимский процесс во Франкфурте, который впервые обнародовал достоверную информацию об этом месте, где совершались чудовищные преступления. Длившийся с 20 декабря 1963 г. по 20 августа 1965 г., самый долгий в истории Германии суд присяжных вынес обвинительные приговоры 20 членам персонала лагеря Освенцим. Семнадцать мужчин были признаны виновными в убийстве или соучастии в убийстве, и шестеро получили пожизненное заключение, самую суровую меру наказания согласно германскому законодательству 21. Эксперты из Института современной истории в Мюнхене представили детальный анализ системы концентрационного лагеря. Более четырехсот свидетелей, из которых примерно половина – бывшие узники, рассказали о том, как это было: жить и умирать в Освенциме – месте, ставшем символом морального разложения нацистов 22. Суд также выяснил, что некоторые нашли способы уклониться от участия в убийстве, и что ни один из них не понес за это серьезного наказания. Таким образом, довод многих подсудимых – убивали из страха за свою собственную жизнь – был ложным и использовался в личных целях. Даже в этой ужасной обстановке была возможность выбирать, как вести себя, хотя этим выбором воспользовались немногие.
Еще одной вехой в признании преступлений нацистов широкой немецкой общественностью стал 1979 год, когда в Германии был показан американский телесериал «Холокост». Фильм посмотрели 20 миллионов человек, половина взрослого населения ФРГ. Статья в журнале «Шпигель» резюмировала колоссальное впечатление, которое он произвел: голливудская мыльная опера «сделала то, что сотни книг, пьес, фильмов, телевизионных программ, тысячи документов и все судебные процессы над нацистами не смогли сделать за тридцать с лишним лет после окончания войны – рассказать немцам о совершенных во имя них преступлениях против евреев так, что миллионы людей были растроганы» 23. Люди отождествляли себя с семьей д-ра Йозефа Вайсса, поскольку он обладал чертами, которые каждому немцу были знакомы – состоятельный и образованный представитель среднего класса. «Смерть – это немецкий учитель», – написал переживший Холокост Пауль Целан в своем стихотворении «Фуга смерти», опубликованном в 1948 году 24. И вот впервые, примерно тридцать лет спустя, многие немцы заявили, что стыдятся того, что совершила их страна 25. Наконец было отброшено представление о том, что искать возмездия за преступления, совершенные нацистами, это все равно, что выносить сор из избы (Netzbeschmutzung).
Долгое время историки спорили о роли Гитлера в осуществлении «окончательного решения». Так называемые интернационалисты утверждали, что Гитлер с самого начала планировал физически уничтожить еврейский народ. «Функционалисты» подчеркивали внутренние движущие силы бюрократической системы. Вопрос об ответственности Гитлера за Холокост является очень важным. Однако с 1990-х гг., когда исследователи Холокоста начали уделять особое внимание поведению конкретных людей, совершавших убийства, дискуссия интернационалистов и функционалистов отошла на задний план. Внимание переключилось на преступников в узком смысле этого понятия – персонал концентрационных лагерей и лагерей уничтожения, членов расстрельных команд, водителей газвагенов и других правонарушителей 26. Их количество, как оказалось, достигало десятков тысяч человек. К середине 1939 года количество сотрудников концентрационных лагерей составило 22 033 человека, а в начале 1945 года – около 40 тысяч мужчин и женщин 27. К концу войны только в Освенциме, являвшемся одновременно концентрационным лагерем и лагерем уничтожения, работали 4481 мужчина и 71 женщина