Он вошел в нее с такой легкостью, словно был недостающей ее частью. Или, может, это она была недостающей его частью. Он лишь знал, что они идеально друг другу подходят, словно она была создана специально для него, а он для нее.
Рената уткнулась лицом в его шею, и он задвигал бедрами вверх-вниз, погружаясь все глубже, пока они оба не достигли кульминации.
Когда она безвольно обмякла в его руках, он осторожно вышел из нее и поставил ее на мостик, но не разомкнул объятия. Они долго стояли, прижавшись друг к другу. Где-то вдалеке грохотал гром, ветки кустов шелестели на ветру. Прохладный воздух касался мокрой кожи, но Тейт был уверен, что они оба дрожат не из-за этого.
Он никогда прежде не испытывал ничего подобного и в глубине души знал, что уже никогда не испытает. Он не мог подобрать название новому чувству, которое завладело им в эти чудесные мгновения. Он лишь знал, что дело здесь не столько в необычном сексуальном опыте, сколько в самой Ренате Твигг.
Глава 10
Когда Ренни и Тейт вернулись в мотель, солнце было уже низко над деревьями. Их вылазка продлилась несколько часов. За это время они поймали полдюжины рыб, набрали в футболку Тейта дикой ежевики, нашли водопад и маленькую пещеру. Помимо этого Ренни набрала столько красивых камешков, что Тейт поинтересовался у нее, не собирается ли она открыть минералогический музей.
Еще у них была интимная близость, которую Ренни запомнит на всю жизнь. Она никогда не думала, что секс может быть таким. Что он может потрясать до глубины души. Что она может быть такой озорной и беспечной.
Она не ждала этой близости, но оказалась к ней полностью готова. Между ними и в этот раз все произошло слишком быстро. Желание мгновенно охватило их обоих, и они не смогли бы его сдержать, даже если бы захотели. Итак, она снова ему отдалась, несмотря на то что еще прошлой ночью пообещала себе, что этого больше не повторится.
Сейчас ей было хорошо, как никогда. Здесь, с Тейтом, она могла быть собой. Она поймала себя на мысли, что хотела бы навсегда остаться вместе с ним в этом тихом уединенном месте.
Эта мысль приятно взволновала и в то же время напугала ее. Наверное, ей лучше не думать об этом сейчас. Ей нужно приготовить ужин. Она пообещала это Тейту, поскольку он накормил ее завтраком. В любом случае она не доверила бы ему приготовление ужина, поскольку он сказал ей, что ни разу в жизни не чистил рыбу.
К тому времени, когда ужин, состоящий из жареной форели и лесной ежевики, оказался на кофейном столике, страсть, которая их бросила в объятия друг друга, по большей части улеглась. На всякий случай Ренни надела после душа уродливую пижаму с тележками для гольфа, хотя прошлой ночью это не помешало Тейту заняться с ней любовью. Тейт переоделся в бриджи для поло и другую белую футболку, которая была ему велика. Одежда, в которой они ходили на озеро, сохла в ванной. Ренни решила, что больше не наденет ромпер без нижнего белья.
Ренни зажгла две белые свечи и поставила их рядом с едой. Она сказала себе, что сделала это для красоты, а вовсе не для создания романтической атмосферы.
Если даже Тейт и заметил свечи, то не подал виду. Ренни жалела о том, что не может проникнуть в его мысли и узнать, как он относится ко всему, что произошло между ними с тех пор, как Грейди привез их сюда. Он так же потрясен их реакцией друг на друга, как она? Есть ли у него тоже такое ощущение, будто они словно перенеслись в другой мир, где не существует времени? Или, может, он смотрит на это заточение как на испытание, и он делает все возможное, чтобы не сойти с ума от скуки? Он же сказал ей, что для него секс – это отличный способ провести время. Неужели для него то, что произошло между ними ночью и на озере, не так важно, как для нее?
Она может положить конец их заточению, признавшись инспектору Грейди в том, что она знает, кто взломал федеральную базу данных и нашел для нее Тейта. Но если она это сделает, против Фиби будут выдвинуты обвинения. И против нее самой тоже, поскольку Фиби пошла на это преступление по ее просьбе. К огромному удивлению Ренни, проблемы с законом беспокоили ее гораздо меньше, нежели реакция Тейта на ее возможное признание в том, что ей с самого начала было известно имя хакера, и она могла предотвратить их попадание сюда, сказав им с инспектором правду. Она не хотела ни в чем признаваться. Она лишь хотела, чтобы дождь полил снова, и инспектор подольше задержался в Пэттипене. И причина этого желания была вовсе не в том, что она боялась, что ее обвинят в преступлении и посадят в тюрьму.
Несмотря на мучившие ее мысли и вопросы, Ренни получала удовольствие от ужина с Тейтом. Они были похожи на мужчину и женщину, которых связывали романтические отношения. Подобно обычной паре, они поели, болтая о том о сем, а затем начали вместе убирать со стола.
Ложиться спать было еще рано, и Ренни, которой совершенно не хотелось читать, стала думать, чем они могли бы заняться в остаток вечера. О сексе, разумеется, речь не шла, поскольку ее пугали чувства, которые вызвал у нее Тейт сегодня на озере.
– Давай поиграем в «Скрэббл», – предложила она, убрав на полку последнюю тарелку. – «Скрэббл» любят все, не так ли?
Судя по выражению лица Тейта, он не любил «Скрэббл», но она все же подошла к встроенному шкафу и взяла из стопки коробок с играми нужную.
– Здесь еще есть «Тривиал Пасьют» и «Монополия».
Наверное, лучшим из вариантов для них была бы «Монополия». Эта игра может быть бесконечной и поможет им удержаться от новой близости.
Тейт покачал головой:
– «Скрэббл» меня вполне устраивает.
Пока он не передумал, Ренни села на софу, достала из коробки доску и разложила ее на столике. Пока она переворачивала лицом вниз квадратики с буквами в крышке от коробки, Тейт придвинул стул ближе к столику и сел на него. Заметив, что квадратиков с буквами не хватает, так же как и мешочка для них, Ренни взяла себе семь штук. Ей досталось шесть согласных и всего одна гласная, но, по крайней мере, это была «а». Она решила уступить право первого хода Тейту, чтобы у нее была возможность добавить буквы к слову, которое составит он.
– Ты ходишь первый, – великодушно сказала она.
Тейт какое-то время смотрел на свои квадратики, переставил несколько штук местами, а затем выложил все семь на доску, составив слово pharynx[4]. «Y» он поставил на квадратик, который умножал количество очков всего слова на два. Согласно правилам, использование всех букв за один раз дало ему еще пятьдесят дополнительных очков.
– Что? – воскликнула она. – Это же сто пятьдесят два очка за один раз!
И разумеется, он разместил слово на доске таким образом, чтобы она не смогла образовать от него множественное число, даже если бы позже у нее появились буквы «e» и «s».
Самодовольно улыбаясь, Тейт взял себе из крышки еще семь квадратиков:
– Ты сама захотела поиграть в «Скрэббл». Ведь «Скрэббл» любят все, не так ли?
Ничего, она сполна ему отомстит, когда раздобудет «u» и «e» к своим «f», «c», «k» и «r». Тем временем она подставила к его «p» свои «a» и «w», и у нее получилось paw[5]. По крайней мере, последняя буква встала на квадратик, который умножал количество очков буквы на три. Она получила шестнадцать очков, что было не так уж и плохо. Вот только Тейт составил слово из семи букв, а она всего лишь из трех.
– Вижу, ты отлично играешь в «Скрэббл», – заметила она. – Должно быть, ты делаешь это часто.
– Нет, – ответил он, передвигая на столике свои квадратики. – Просто я очень много читал, когда был ребенком.
Он рассказывал ей о своем скучном безрадостном детстве. Неудивительно, что он много читал, раз много времени проводил в одиночестве. Но Ренни тоже много читала, несмотря на то что у нее всегда было полно друзей.
– Какие книги тебе больше всего нравились в детстве? – спросила она.
– Любые про рыцарей и замки. А у тебя?
– Любые про девочек-первооткрывателей.
Он улыбнулся:
– Полагаю, ты прочитала всю серию романов Лоры Инголс Уайлдер о «маленьком» доме?
– Угадал, – улыбнулась она в ответ. – Ты купил свой дом, потому что он похож на замок?
Кивнув, он использовал «x» на доске, чтобы составить «x-rays»[6]. Вот черт!
– Причина, по которой я люблю замки, – сказал он, взяв себе еще четыре квадратика, – состоит в том, что они неприступны. Когда ты находишься в замке, никто не может до тебя добраться. Ни викинги на драккарах, ни наполеоновская армия с пиками, ни ниндзя с катанами, ни ситхи со световыми мечами. Возможно, я пытался найти объяснения тому, почему я всегда был одинок. Если бы я жил в замке, никто не смог бы войти в мою жизнь.
– Но ты больше не одинок. Должно быть, у тебя много друзей. Почему ты живешь в замке сейчас?
Все еще глядя на свои буквы, он ответил:
– По той же причине.
– Но…
– Твоя очередь, – перебил ее он.
Вот черт. У нее совсем не осталось гласных. Посмотрев на свои квадратики, она выбрала «с», «r», «f» и «t» и добавила их к «a» в слове «pharynx» на доске, чтобы получилось слово «craft»[7]. Но радость ее была недолгой, потому что на выбранных ею новых квадратиках снова оказались одни согласные. Они определенно начнут испытывать нехватку гласных, если Тейту не попались квадратики с ними. Когда он использовал «a» из «x-rays», чтобы составить «barn»[8], Ренни поняла, что проблемы уже начались.
– Это слово должно понравиться поклоннице первых поселенцев, – сказал он. – Почему тебе нравились первооткрыватели?
Она предпочла бы продолжать обсуждать его уединенную жизнь в замке. Ее интересовало, что заставляет такого человека, как он, жить, отгородившись от остального мира. Но выражение его лица дало ей понять, что он больше не собирается обсуждать эту тему.