рану наняли.
— Как он угрожал? Прямо убийством? — придвинулась к Ирине Львовне Машка. И со свойственной ей ловкостью опрокинула локтем стакан с остатками чая.
— Ой, извините! Сейчас я все вытру! — кинулась она в туалет.
Инна Львовна смутилась, приподнялась:
— Не надо. Я сама… Там запах…
И вдруг вознегодовала:
— Как здесь убирают! Мусор с утра не вынесли. Туалет моют каким-то дешевым средством — я его узнала!
— Ничего, ничего, — почти пропела Машка, выскочив с бумажной салфеткой. И, вытирая стол, продолжила:
— Как зовут коллекционера?
Но Инна Львовна во время паузы вдруг как-то затуманилась, насупилась.
— Не надо вам туда, девочки, соваться. Опасно. Пусть полиция разбирается. Потом еще вас убьют, а я переживай.
— Но мне только имя…
— Нет. Миша вообще запретил, я и так…
— Тогда только два слова. Вы охранников своих хорошо знаете?
Инна Львовна удивилась:
— Вообще не знаю. Миша попросил в агентстве надежных, но не сильно дорогих. Мы же не думали, что так обернется…
— Архип сегодня все время был здесь?
— Да. Врача привел. Лекарства мне давал. Михаила проведывал. Ты что, думаешь, это кто-то из них?
В глазах Инны Львовны заплескался страх.
— Не знаю. Может, вы вообще не устрицами отравились? Ничего подозрительного в ресторане не заметили?
Ирина Львовна, которая в этот момент поднесла ко рту стакан с водой, аж поперхнулась:
— Ты считаешь… Нас нарочно отравили?!
— Могли. Никто ж не знал, что вы нам билеты отдадите. Меньше народу в ложе было бы. Только кто это мог сделать? Гена? Сами-то вы что думаете?
Инна Львовна поставила стакан на столик. И твердо сказала:
— Я думаю, права была гид Катя. Про́клятые это звезды. Несчастливые. Хватит с меня Вены. Надо домой улетать. Раз в жизни захотела отдохнуть по-европейски. Чтобы все красиво, благородно. Подругам рассказать… И вот пожалуйста! Все, девочки, я устала.
Если честно, я тоже уже мечтала об одном: лечь в койку и забыться сном.
Мы пожелали Ирине Львовне спокойной ночи.
Но сами спокойствия не обрели.
Неожиданный визит
Как только мы вошли в номер, к нам постучали.
Я открыла дверь. И замерла на пороге.
— Ты что, ждешь, что я сейчас об голову кирпич разобью? — пробурчал бывший десантник Гена. — Ну не вожу я с собой кирпичи!
И он сделал попытку просочиться в наш номер. Машка преградила ему путь грудью.
— Тебя разве не арестовали?
— За то, что ложу перепутал? Нет. Вы, вижу, тоже на свободе.
— Чего тебе надо?
— Маша, не тупи! Дай войти.
К моему удивлению, Машка отошла в сторону и пропустила в наш номер потенциального убийцу. Еще и дверь за ним закрыла.
— У вас выпить ничего нет? — прицельно-снайперски оглядел комнату Гена.
— Обалдел? — хмыкнула Машка.
— А пожрать? Я из-за их ментовки даже не обедал.
— Мы не едим на ночь, — сурово ответила подруга.
— Зря, — вздохнул Гена. — Это очень вкусно.
И плюхнулся на наш диван, отчего тот тоскливо крякнул.
— Что, Жанку кокнул, теперь к нам пришел выпить-закусить? — пошла в наступление Машка.
— Бомбическая логика. Я клиентов не убиваю и то, что охраняю, не краду, — отчеканил Гена. — Но полиция, нутром чую, хочет свалить все на меня. Прошлое им мое не нравится.
— А что у тебя в прошлом? Горы трупов?
Гена насупился:
— Помощь братским странам в защите рубежей.
— От нас чего надо?
Гена вздохнул.
— Ты девка башковитая. Лучше меня тут соображаешь. Я за границей только в Турции был. Ну, не считая… Эти арийцы что-то рокочут, а я ничего не понимаю. Могу ответить лишь хенде хох. Переводчик идиот. Вы хоть по-английски болтаете. Короче, нужно найти, какая сука это сделала.
— Думаешь, это женщина? — вскинулась Машка.
— Сука в широком смысле слова. Ты хвасталась, что хороший расследователь. Так расследуй!
— Что говорит Архип? — уже деловито спросила Машка.
— Сидит, глаза пучит. Желторотик. Говорит, все время при хозяевах был. Он по малолетству что-то на родине накосячил, не с теми парнями связался. И сейчас боится, что это дерьмо всплывет.
— Да, дерьма в истории многовато. Слить кому-то информацию твой желторотик мог?
— Вот. Уже соображаешь. Я спрашивал, он, конечно, в несознанке. Но теоретически — мог. Вопрос — кому? Что, выпить правда ничего нет?
Машка вздохнула, пошла к шкафу, достала начатую нами вчера бутылку дорогого вина. Налила Гене половину бокала. Потом глянула в его жадные глаза — и долила до верха.
— Небось кислое? — для вида поморщился он.
И опрокинул бокал французского бордо залпом.
Мы с Машкой переглянулись.
— Ффу! Полегчало. Что хочу сказать. Я человек военный. Всегда смотрю на часы. Зашел в здание в 12.31. Первые одуваны как раз стали выползать. Потом носился, как недоморенный таракан. Мишка в армии не служил, право-лево в ложах перепутал. К вам вошел в 12.46. Вот за эти пятнадцать минут кто-то Жанку того… Работал профи. Такой яд по рецепту в аптеке не купишь. Короче, я не слушал, когда Лена про того парня говорила. А теперь я бы его пощупал. Кто такой, откуда. Дуру эту на рецепции пытался расколоть, но она только глазками как прицелом рыскает и лыбится. Делает вид, что по-русски не понимает.
— Хорошо, попытаемся завтра узнать. А сейчас иди, мы хотим спать! И учти, мы с тебя подозрения не сняли, — строго сказала подруга.
— Маша, детка, выпей успокоительного. Кстати, есть отличный рецепт: десять капель валерьянки на стакан коньяка, — хмыкнул Гена. — И посмотри. — Он сунул ей под нос кулак размером с боксерскую перчатку. — Думаешь, я в десантуре уколы противнику ставил?
Когда за ним закрылась дверь, я с облегчением выдохнула.
Но Машка еще не успокоилась.
— Я там мусор в туалете у Инны Львовны сфоткала, — достала она, укладываясь в кровать, свой телефон. — Глянь!
— Зачем?!
— Там столько коробочек от лекарств! Вдруг упаковка от шприцев или от яда…
— Маша! — взмолилась я. — Ты сама сказала — она не похожа на идиотку. Можно я поразглядываю мусор в чужом туалете завтра? Как там в старой комедии говорится: а то переделаем все хорошее в один день!
Но завтра про мусор мы забыли.
Полный Захер
Утром Машке надо было бежать на Конгресс пищепромышленников, отрабатывать дармовую поездку. Так что узнать о незнакомце на рецепции она поручила мне.
Увы, знание языков не спасло: дежурная мило улыбалась, но искать фамилию русскоязычного постояльца среднего роста и среднего телосложения отказалась. То ли берегла тайну клиента, то ли никого не опознала по моему красочному описанию.
Впереди у меня был свободный день. И я решила посвятить его Брейгелю. Ничто так не успокаивает, как вечная классика.
…На улице милый красивый снежок превратился в противный дождь со снегом. Так что по дороге к Историческому музею искусств я чуть не пала жертвой «Захера» — самого известного венского кафе с самым известным тортом. Только длинная очередь покорных китайцев перед входом вернула мне тягу к прекрасному. Но путь к нему я решила сократить, свернула со столбовой дороги в почти пустые узкие улочки, быстро заплутала между одинаково красивыми домами с нарядными рождественскими витринами закрытых магазинов. И тут мне почему-то не понравился звук слышащихся за спиной шагов. Раза два я резко обернулась, заметив только мелькание чьей-то тени. Свернула в совсем уж тихий переулочек. Как вдруг кто-то цепко схватил меня сзади за локоть. Я обернулась.
Что ж. Кто ищет, тот всегда найдет. Это был он. Незнакомец, которого я тщетно разыскивала в отеле. Правда, сейчас его появление меня не обрадовало.
— Что вам надо?! — неожиданым фальцетом вскрикнула я.
— Поговорить, — ответил он. А сам открыл ногой дверь в какой-то дом и сделал попытку втащить меня внутрь.
— Я вызову полицию! — начала кричать я, пытаясь вырвать руку.
Но незнакомец цыкнул: «Тихо!» Приставил к моему боку рыжую сумку, которая висела у него через плечо: очевидно, там был пистолет. И сказал:
— Я вам этого не советую.
После чего все же втащил меня за дверь.
Там оказался не подьезд, а длинный переход в какой-то дворик.
— Кто вы? Чего хотите? — продолжала трепыхаться я.
Незнакомец еще крепче прижал ко мне сумку. И выдохнул в самое ухо:
— Где она?
— Кто? Маша? — не поняла я.
— Какая Маша? Звезда где?
— Фу! — Я выдохнула. — Вы ненормальный? Считаете, что я украла звезду?
— Больше некому, — уставился на меня незнакомец прозрачно-голубыми глазами. — Украсть ее могли только четверо: охранник, вы, ваша подруга и я. Я не крал. Девицу не убивал. Значит, вы с подругой.
— Почему не охранник? — заинтересовалась я.
— Слишком туповат для убийства на концерте. Для этого надо иметь воображение. И потом — шприц, яд. Не оружие десантников. Я навел о нем справки. А вы врач.
— Железная логика, — сказала я. — Если врач, значит, убийца. Только мы с подругой вообще считали, что это бижутерия. И попали на концерт случайно. Считаете, настоящий врач всегда носит с собой скляночку с ядом?
— Все вы врете! — как-то неуверенно возразил мужик. Похоже, он играл роль бандита в первый раз, и премьера проваливалась на глазах.
— Спросите у Михаила. Он отдал нам свои билеты в последний момент. А вас нанял коллекционер, который охотится за сокровищами Сиси? — пошла я в ответную атаку. — Мама Миши нам все рассказала.
— Никто меня не нанимал, — обиделся незнакомец. — Это мой отец. Да, он коллекционирует драгоценности дома Габсбургов, особенно императрицы Елизаветы.
— И послал вас украсть звезду?
— Что вы несете! Он послал меня проверить, не купил ли Михаил эту звезду в ювелирном доме Кехертов. Только они могли сделать такую искусную подделку. Если это подделка.
— И?
— Нет. Им никто ничего подобного не заказывал.
— Так они и признались!