— Их фирму знает весь мир, ей больше двухсот лет. Нет смысла рисковать репутацией из-за сомнительной аферы.
— Но кто-то же Жанну убил. Да уберите вашу идиотскую сумку. Нет там у вас ничего. Одни интеллигентские понты.
Мужик аж расстроился:
— Почему вы так уверены?
— Я отличник кафедры психологии. Ни на психбольного, ни на убийцу вы не тянете. А вот вруном вполне можете быть. Пока из всех вы лучший подозреваемый: у вас есть сильный мотив. А убийство могли и заказать.
— Зачем бы я тогда перед вами комедию ломал? — невежливо спросил незнакомец.
— Чтобы я рассказала о ваших поисках убийцы в полиции. Это, кстати, умно.
— Угу. Я вообще умный. Результат моей поездки в Вену это блестяще доказывает. Папа будет доволен.
— А чего хочет ваш папа? Инна Львовна сказала, что он угрожал Михаилу…
— Мой папа? — изумился незнакомец. — Бред. Они поругались, это да. Из-за денег. Но чтобы папа угрожал. Зачем?
— Затем, что хотел купить звезду по дешевке.
— Это мать Михаила вам сказала? Ну если два миллиона долларов за каждую звезду — это по дешевке…
— Постойте. Что значит — за каждую? — изумилась я.
— Их же у Михаила было пять, — в свою очередь удивился незнакомец. И, заметив мою оторопь, хмыкнул: — Похоже, он рассказывает маме далеко не все.
— Странная какая-то история, — протянула я.
— И преступление дурацкое! — поддакнул незнакомец.
— Тут не соглашусь. Жанна убита, заколка пропала, убийца не найден. Вы были нашей последней надеждой…
— А вы — моей, — вздохнул незнакомец. — Может, и правда не так это и глупо. Все были заняты цветами. Даже я смотрел, как миллионеры их дерут…
И вдруг улыбнулся:
— Меня Денис зовут. А вас, я знаю, Елена.
— Откуда вы все знаете? — удивилась я.
— В промежутках между нападениями на женщин я занимаюсь компьютерами. Торговля на биржах, написание кодов… В виртуальном мире я ас. Не то что…
Он иронично кивнул на свою сумку.
— Извините, что мы встретились с вами так… Я бы с удовольствием пригласил вас на рюмочку чего-нибудь горячительного. Но увы. Пойду звонить папе.
— Он все еще думает купить у Михаила оставшиеся звезды? — спросила я, чувствуя, что во мне просыпается Машкин азарт.
— Папа со мной это не обсуждает, — суховато ответил Денис. — Мы занимаемся каждый своим делом. В Вене, поскольку сделка очень серьезная, я согласился ему помочь…
— Но если вам нужно было лишь узнать про подделку, зачем же вы за бешеные деньги пошли на этот концерт?
Я еще говорила, а у самой по животу пробежал ледяной холодок. Нехороший это был вопрос. Для пустой подворотни.
Мне показалось, лицо Дениса посуровело.
— Отец просил сфотографировать украшение на Жанне. Чтобы сличить с тем, которое ему приносил Михаил. Зачем, не знаю. Антиквары очень подозрительны.
— Поняла. Так я пойду? — тихо спросила я, отступая к двери.
Денис секунду помедлил. Потом опять улыбнулся:
— Конечно. Мне тоже надо идти. И еще раз простите. Я не хотел вас пугать.
— Ничего-ничего, — затараторила я. — Было даже интересно. За врача-убийцу меня еще никто не принимал…
И выскользнула из подворотни в переулок. Там громко галдела компания нетрезвых темнокожих подростков. Они очень удивились, когда я бросилась к ним как к родным. И не отставала, пока не вышла вслед за их стайкой на оживленную улицу.
Брейгеля мне уже не хотелось. Хотелось «Джека Дэниелса». Полный стакан.
Кому выгодно
— Вот это поворот! — Машка была впечатлена моими успехами в роли доктора Ватсона.
Мы встретились вечером, хотя названивать подруге я начала сразу же. Но на конгрессе Машка как абонент была недоступна.
Вместо виски я выпила прямо на улице две кружки горячего кисловатого глювайна. Заела страх брызжущей соком сосиской и бутербродом с мягким, как масло, салом со специями. Потом поняла, что к такой еде нужен грушевый шнапс…
Короче, на встречу в кафе, назначенную Машкой, я пришла тепленькой.
Оказалось, подруга тоже не теряла время зря: на сборище отечественных пищевиков она напилась французского коньяка с русской икрой. И между заседаниями позвонила в Москву одному своему другу — не будем называть, где он работает, — с просьбой пробить по базам участников нашей незабываемой поездки.
Выяснилось интересное: у Михаила действительно есть какая-то небольшая фирма. Но, судя по налоговым декларациям, большого дохода она не приносит. Инна Львовна уже два года как пенсионерка и внештатно преподает промышленный дизайн в одном из московских вузов. При этом Михаил ездит на «Мерседесе» и на «Ауди» — по крайней мере, на него зарегистрированы обе эти машины. Живет в элитном комплексе в тихом центре Москвы, а мама — в большой квартире на Соколе, очевидно, подаренной сыном.
— Точно, биткоины майнит, — сделала вывод Машка.
Хотя вообще-то источники невидимого богатства в нашей стране могут бить из самых неожиданных мест.
Сейчас подруга потягивала коктейль — как по мне, он был уже лишним. И пыталась рассуждать логически:
— Выходит, наш добрый мальчик Миша спрятал от мамы оставшиеся четыре звезды. Никому ничего не сказал. И надеется тихонечко их продать… Оп-па!
Последнее восклицание Машка издала так громко, что на нас обернулась парочка обнимающихся хипстеров.
— Ты поняла?! — оглянувшись, азартно зашипела она мне прямо в ухо. — Ищи, кому выгодно! А кому выгоден скандал на весь мир с неожиданно найденной звездой Сиси? Тому, кто хочет продать остальные звезды!
— Михаилу? — ахнула я.
— Пойдем! — решительно поднялась подруга с деревянной скамьи.
— Куда?
— К неудавшемуся жениху, конечно. Посмотрим, насколько сильно он скорбит.
Только коварно объединившиеся глювайн, пунш и коктейль объясняют то, что я тут же подскочила и безропотно зашагала за Машкой к нашему отелю — он был буквально в двух шагах.
Уже у самой двери я малодушно понадеялась, что в номере никого нет.
Но Михаил сразу же нам открыл. И замер в дверном проеме.
Судя по виду, он и правда скорбел.
Лицо бледно-зеленое. Глаза красные — то ли от слез, то ли от выпитого накануне, — и какие-то замученные.
— Здравствуйте, девочки, — сказал он вяло, не приглашая нас пройти.
— Миша, нам очень жаль. Приносим соболезнования, — начала Машка. — К тебе можно?
— Спасибо, но… Извините… Я сейчас не очень готов разговаривать. — Если Михаил и изображал несчастного, то делал это талантливо.
— А придется, — жестко сказала Машка. — На Лену сегодня напали на улице. И нападавший вас знает. Может, мы все-таки поговорим об этом не в коридоре?
Михаил отступил и сделал приглашающий жест. Лицо у него было растерянным.
— Лена, кто на вас напал?
— Денис. Он сын того коллекционера, который охотится за звездой.
— Откуда вы знаете про коллекционера? А, да. Мама разболтала. Просил же… Вы не пострадали? — заботливо заглянул он мне в лицо.
«Гораздо меньше, чем Жанна», — зло подумала я. И отрицательно мотнула головой.
— Чего он хотел?
— Чтобы я отдала звезду.
— Что-о?
— Он думал, это мы с Машей…
— Господи! — трагически выдохнул Михаил, но так и не предложил нам сесть на роскошные розовые кресла «из дворца». — Хотел как лучше. А получается, впутал вас в этот ужас. Извините. Вы еще долго здесь пробудете?
— Пока не найдем убийцу, — с вызовом ответила Машка.
Михаил резко посуровел.
— Не надо. Не впутывайтесь в это. Отец Дениса реально помешался на звезде Сиси. И я не знаю…
— Но Денис сказал — звезда не одна. У вас их пять. — Машка все еще была полна пьяной отваги.
Лицо Михаила вдруг дернулось, губы скривились.
— Что за бред! Он вам соврал. Маша, Лена. — Михаил уставился на нас больными, воспаленными глазами: — Никуда не лезьте! Хватит одной смерти. Этот человек опасен. О-па-сен! Вы меня поняли?!
Я вышла из его номера на дрожащих ногах. Но Машка уже неслась по коридору, будто вихрь. И через несколько секунд стучала в номер охранников.
Дверь открыл Архип.
— Гены нет, — равнодушно сказал он.
— Отлично. Мы как раз к тебе, — ввинтилась в комнату Машка.
— А я чё? — вытаращился на нас Архип диковатыми зелеными глазами.
— Ты — подозреваемый в убийстве. Нам следователь в полиции сказал: ты на родине накосячил. Короче, они тебя подозревают.
— Меня? Чего это? Я тут был. Инна Львовна и Михал Дмитрич могут подтвердить, — забубнил Архип.
— Во-от. Об этом я и хочу тебя спросить. Михал Дмитрич из отеля точно не выходил? Около 12.30? Может, на пару минут?
— Не-ет, — замотал головой Архип. — Полиция же спрашивала. Я как раз в это время у него был. Инна Львовна попросила лекарства ему передать. Михал Дмитрич еще рассердился, сказал, я не маленький. Позвонил Инне Львовне. Они долго разговаривали.
— А ты?
— Стоял, ждал.
— Про что разговаривали?
— Вроде бы про лекарства. Потом про какую-то дачу. Я не слушал.
— То есть вы все из отеля не отлучались?
— Не-а. Слушай, мне проблемы не нужны.
— А про Гену что скажешь?
Архип хмыкнул.
— Здоровый. Бычара.
— Мог он Жанну убить?
— Чё я-то должен за него отвечать? Нашли дурака с ним связываться! Сами его и спросите!
На этом замечательном совете мы закончили наш допрос.
Кто врет
— Это Михаил его убил!
Я проснулась от крика Машки. Честно говоря, даже звук московского будильника, призывающего собираться на работу, порадовал бы меня больше.
— Кого его? — пробурчала я, пытаясь накрыться одеялом с головой.
— Пашу. Напоил приятеля, украл звезды, дом поджег. И выдал это за несчастный случай.
Машка защелкала клавиатурой айпада, приговаривая:
— Где там справка про все их имущество? Вот, нашла. У них была дача в деревне Снегиревка.
Подруга еще потыкала в айпад. И задумчиво протянула:
— Ничего не понимаю. Дом в Снегиревке сгорел четыре года назад. Они что, так долго ждали? Ерунда какая-то.