Шулерская игра не непременно должна происходить посредством особых нечестных приемов непосредственно с картами. Есть много приемов, где картами действуют правильно, потому что жертва такова, что технический прием не «пройдет», или игра такая, что технический прием не нужен. В иных случаях бывает, как я уже упоминал раньше, что несколько партнеров, которые являются соучастниками, играют против одного, их жертвы, незаметно осведомляют друг друга о своих картах и, конечно, уже могут угадывать карты жертвы. Игра в таком роде называется «игра с шансом», т. е. у игроков есть больше преимуществ выиграть, чем проиграть. Есть же игры, как я уже говорил, на «верняк», когда жертва неизбежно должна проиграть, и никакое умение тут не поможет, не спасет «фрайера». Игра на «верняк» также не обязательна путем непосредственных приемов с картами. Игра с приемами вообще опасна, и шулера насколько возможно избегают их: может при малейшей неловкости «сорваться», что, конечно, не особенно приятно. На «верняк» играют, например, посредством сигналов.
Для того, чтобы «взять» жертву на сигналы, должно быть не менее двух «игроков». Один из них принимает участие в игре, а другой, «сигналист», не играет. Он только сидит якобы для компании, для времяпрепровождения, притворяясь, что он не в настроении для игры, нездоров, или чаще всего объясняет, что он не при деньгах. И вот, не принимая участия в игре, «сигналист» наблюдает за игрой, что никого не удивляет, так как это в порядке вещей, чтобы около играющих сидело несколько человек любопытных. Не принимающий участия в игре шулер усаживается всегда так, что он находится рядом или позади «фрайера», и карты последнего одинаково видны и шулеру; «фрайер», конечно, ничего против этого не имеет, лишь бы его сосед молчал. И он молчит, но у него с играющим соучастником есть условленные сигналы, посредством которых он дает ему знать о состоянии карт «фрайера» — идти ли шулеру или пасовать, бить или нет, и т. д. Сигналы заключаются, например, в том, что шулер покрутит правый или левый ус, посмотрит на часы, высморкается, поправит галстук, берет в рот папиросу, сбивает с нее пепел, потрет глаз и т. д. Одним словом, он мимическим способом незаметно переговаривается со своим товарищем. Конечно, при таких условиях «фрайеру» выиграть трудно. При этом следует добавить, что выбор шулерами приема для обыгрывания жертвы зависит во многом от того, во что они играют с «пассажиром», как именуется иногда «фрайер».
Профессиональные игроки, разъезжающие по городам для игры, с большой охотой посещают ярмарки, вследствие того, что в городе, где бывают ярмарка или выставка, находится много приезжего люда, купцов, помещиков и т. д. Приезжие прежде всего скучают вне семьи и охотно по вечерам развлекаются картишками, и игроки справедливо рассчитывают на то, что приезжий при «бабках». Затем, много значит то, что в чужом городе приезжие не так строго относятся к знакомствам, в гостинице — тоска берет, всякий рад приличному и интересному играющему соседу, с которым можно скоротать вечер. Кроме этого, игроки уже по дороге в такой город, в поездах и на пароходах «готовят пассажира», т. е. выискивают жертву. Шулер знакомится с подходящим субъектом, узнает о его средствах, любит ли он играть и в какой именно гостинице он остановится. Приезжая в город, шулер находит себе товарища по шулерской части, если только они раньше не согласились сообща обделывать дела, рассказывает ему свои соображения относительно подходящих «пассажиров». Тогда устраивается так, что другой шулер в свою очередь знакомится с намеченным «пассажиром», но только не при посредстве своего соучастника. И вот, когда устраивается игра, причем инициатива всегда в большей степени принадлежит жертве, налицо бывает один из «игроков» и партнеров не хватает. Тогда «пассажир» вспоминает, что в этой же гостинице живет очень приличный господин, с которым он познакомился в дороге или даже в этой гостинице, и сейчас же посылает ему приглашение прийти на «стакан чаю». Тот является, встречается здесь с сообщником, но, конечно, не подает виду, что знает его. И вот «пассажир» знакомит соучастников, представляет их друг другу, и начинается игра.
Таким образом, неоднократно случается, что жертва сама созовет к себе целую шайку шулеров и еще таких же «пассажиров» с деньгами, всех знакомит друг с другом, скоро все сходятся, люди кажутся все симпатичными, и тут начинается игра. Для шулеров здесь полное раздолье, положительно они грабят купцов, помещиков и полковников, пускают в ход все, что «проходит». Берут их на «характер», «сигналы» и т. д. Большая часть шулеров якобы проигрывает, и если даже сильно проигравшийся «фрайер» приходит в отчаяние и начинает волноваться и «петь», т. е. подымает шум, начинает придираться к выигравшим шулерам, проигравшие для виду шулера начинают возмущаться, стыдить его, указывая на то, что они сами в крупном проигрыше, а между тем, ведут себя спокойно. Они говорят ему о выдержке, благородстве, напоминают о возможности появления в газете описания карточного скандала, что скомпрометирует его, и часто убеждают бедного «фрайера». Если же «фрайер» уже в большом отчаянии, они начинают убеждать выигравших шулеров возвратить ему часть выигрыша «на разживу», что те, конечно, во избежание скандала исполняют. Но при этом они берут с «пассажира» слово, что он не будет требовать от них возобновления игры, чтобы дать ему возможность отыграться на возвращенную ему часть проигранных денег. Шулера выражают готовность возобновить с ним игру лишь в том случае, если он возвратит деньги, данные ему на «разживу».
Всякого рода игра в карты имеет свои условия, правила; главные боевые карты не во всех играх одинаковы: как известно, в одних случаях главную роль и решающее значение имеют тузы, в других — масть, в третьих — короли, дамы и валеты и т. д. И потому шулера имеют много разных специальных приемов технического характера для верного обыгрывания доверчивых партнеров и в игре пускают тот прием, который можно приспособить к настоящей игре. Но я этим не хочу сказать, что каждый профессиональный шулер умеет употреблять все приемы. Каждый шулер имеет свой «конек», на котором он и выезжает во время игры; он специализируется в этом приеме. Это, впрочем, не мешает ему быть знакомым со всеми шулерскими приемами, но, во всяком случае, есть мало таких игроков, которые с одинаковым успехом берут жертву на какие угодно приемы.
Взявшись несколько познакомить читателей с такими приемами игроков, автор должен тут присовокупить, что он будет уклоняться от специального языка игроков на том основании, что такой жаргон принадлежит не только шулерам, но вообще всем играющим в карты, между которыми уже выработались специальные технические выражения, а затем, автор желает, чтобы его понимали не только люди, играющие в карты, но и не посвященные в это искусство. Поступая же иначе, пришлось бы при каждом новом приеме описывать правила и сущность каждой отдельной игры, при которой употребляется данный прием, что прежде всего будет утомительно, а главное — в настоящем случае совершенно лишнее. Нет ничего, конечно, легче, как играть мечеными картами, или краплеными. Каждая карта имеет свой индивидуальный знак на рубашке, и, читая по этим знакам, можно свободно знать всякую карту. Эти знаки шулера читают так же свободно, как телеграфист читает свои телеграфные черточки и точки. Крап производится посредством булавки и незаметен непосвященному игроку. К тому же, редко перемечивается вся колода, а только главные, боевые карты. Затем, карты перемечиваются посредством резинки, которой в известном месте натирается блестящая рубашка карты, и это место тускнеет. Далее, на нужных картах сгибаются углы, а затем эти карты кладутся под пресс, где они лежат известное время, затем они вынимаются совершенно гладкими, и только легкая тень на углах, прежде согнутых, дает знать шулеру, с какой картой он имеет дело. Нередко бывает, что шулер во время процесса игры за столом перемечивает важные карты посредством «ломки», т. е. шулер карту слегка ломает и по «ломке» узнает ее среди колоды.
Кроме того, карты перемечиваются посредством подбора. Из нескольких колод карт одинаковой рубашки выбираются несколько главных карт, имеющих индивидуальность своих колод, и присоединяются к одной колоде, из которой такой же масти и рисунка карты, как и выбранные, удаляются и присоединяются в свою очередь к другим колодам. Так что, если в одной колоде есть несколько карт из других колод, то, хотя рисунок на рубашках одинаковый, он имеет разницу со всей колодой в распределении деталей рисунка, например, клеточек на углах карты. Например, одна карта на углу обрезана на половину клетки, а другая карта обрезана как раз на границе клеточки. Одним словом, клеточка на углу карты из другой колоды помещается иначе, чем на остальных картах колоды, к которой она присоединена. Шулерам приходится долго работать, пока им придется совершить такой подбор. Они вскрывают много колод, ищут, присматриваются и, составив себе подобранные колоды, остальные колоды запечатывают в бандероли и снова продают в лавки. В особенности трудно делать подбор в настоящее время, когда имеются рубашки более десяти сортов. Вы можете купить 20 колод, и по вскрытии бандеролей не окажется трех колод одинаковой рубашки. Несколько лет тому назад атласные карты были только двух цветов, красные и синие шотландского рисунка, и тогда сделать подбор было очень легко.
В большом употреблении у шулеров прием, называемый «галантина», которая приготовляется главным образом из двух карт — тройки и шестерки. Как известно, тройка имеет вдоль карты, посредине, на правильном расстоянии одно от другого три очка. И вот для того, чтобы сделать «галантину» на тройке, одно крайнее очко очень ловко соскабливается и сглаживается так, что на карте остается всего два очка. Но они расположены не в таком порядке, как на обыкновенной двойке, а эти два очка занимают лишь одну половину карты, а другая половина, где выскоблено очко, остается чистой. Такая «галантина» в руках шулера играет большую роль. Если во время игры, например, в штосс, «фрайеру» нужно показать туз для его проигрыша, то шулер, вынимая «галантину», показывает ее «пассажиру», держа карту таким образом, что закрывает крайнее очко большим пальцем. «Пассажир» видит только одно среднее очко и чистую верхнюю половину карты, и получается полное представление, что в руке его партнера туз. Если же жертве следует показать тройку, игрок представляет ему «галантину» другим концом и придерживает большим пальцем то место, где должно быть третье очко, удаленное шулером. Жертва видит уже два очка, расположенные в таком порядке, как на тройке, и получает впечатление, что в руке шулера действительно тройка и что совершенно случайно закрыто пальцем одно очко и нет надобности проверять карту. В шестерке же, как известно, по двум сторонам карты расположено по три очка, и для того, чтобы сделать «галантину», с одной стороны выскабливается среднее очко. На карте остается пять очков: с одной стороны три, а с другой два. Если шулеру нужна четверка, он показывает «галантину» своей жертве, закрывая большим пальцем среднее очко с той стороны, где их три, и «пассажир» видит всего четыре очка. Если же надобна шестерка, то наоборот, шулер закрывает пальцем то место, где выскоблено очко, и жертва видит у одного края карты три очка, а с обеих сторон пальца два очка, но психологически для «пассажира» нет сомнения, что под пальцем случайно скрыто шестое очко.