Очень ловкую аферу производят многие аферисты с вышедшими в тираж выигрышными билетами, и на таком деле они редко попадаются. Весь секрет аферистов заключается в том, что, приобретая, предположим, выигрышный билет, вышедший в тираж погашения, цена которому 100 рублей по номинальной стоимости, они ищут такой билет, где в номере или серии имеется цифра 1. Вот эту-то цифру преступники посредством туши очень ловко превращает в цифру 4, и тогда уже таких цифр, в какие превращены были № или серия на побывавшем в руках мошенника билете, в списке билетов, вышедших в тираж, нельзя найти, и билет уже сбывается по курсовой цене. Такие проделки главным образом практикуются в провинции, мелких городах, где подобные мошенничества легко «проходят».
Описание преступного мира будет неполно, если не сказать здесь нескольких слов об одной из глубоких общественных язв, а именно о ростовщичестве. Но весь интерес ростовщичества как преступной профессии заключается в непосредственном взимании лихвенных бессовестных процентов, в чем немалая вина падает и на самих должников, соглашающихся на предложения ростовщиков и позволяющих себя нагло обирать. В этом нового ничего нет, и подробно говорить об этом здесь не стоит. Ростовщичество представляет интерес в том смысле, что оно развилось в совершенно другие формы, имеющие характер мошенничества помимо взимания противозаконных процентов. Ни для кого не тайна, что профессиональное ростовщичество, как мелкое, так и крупное, в особенности процветает среди еврейского населения западных и южных губерний России. Здесь во многих местах ростовщичество свило себе прочное гнездо, существуют целые небольшие города и местечки, где почти все еврейское население состоит из ростовщиков; одни ворочают миллионами, другие только сотнями и тысячами; тут нередко ростовщики, если можно так выразиться, родовые; профессия эта переходит из рода в род, из поколения в поколение. Таким ростовщикам также из поколения в поколение переходят для эксплуатации дворянские и помещичьи фамилии, между ростовщиками и их жертвами существует старинная связь, в конце концов, на разорении многих дворянских фамилий создались огромные богатства многих профессиональных ростовщиков. Между ростовщиками сильная нравственная связь, и никакие меры не в состоянии бороться с ними, с их деятельностью. У них против всех враждебных им законов и правил существуют свои освященные обычаем и практикой извороты и обходы, и потому в сравнении с другими профессиональными преступлениями ростовщики дают самый незначительный процент своих собратьев на скамьи подсудимых. Такие прославившиеся ростовщики, как Мирля и Яков Каганы, не являются вовсе единственными в своем роде. Наоборот, они лишь являются яркими, типичными образчиками из мира ростовщиков; такими ростовщиками хоть пруд пруди. Но вся вина их заключается, по общему мнению ростовщиков, в том, что они зарвались, не имели выдержки; они не могли до конца мягко стлать, чтобы потом было твердо спать, как обыкновенно полагается у ростовщиков. Они уже слишком сильно стали нажимать сразу на своих жертв, и это привело Дубенских ростовщиков к катастрофе.
Нельзя не признать, что самое вредное проявление действий ростовщиков заключается в их охоте за несовершеннолетними наследниками больших состояний. Обирание несовершеннолетних не является редкими случаями, в этом заключается профессия многих сотен ростовщиков, и они этим очень интересуются, ведут правильную регистрацию подрастающих помещиков; следят за их поведением, характером, наклонностями, вообще подготовляют себе клиентов с детства. Проявляющаяся вследствие строгости родителей или опекунов потребность в деньгах у молодых людей немедленно начинает удовлетворяться такими «благодетелями». Но стоит безусому будущему владельцу нескольких имений подписать бланк в 1000 рублей за сто получаемых в наличности, когда его убеждают, что эти деньги у него потребуют через несколько лет после совершеннолетия или после смерти родителя. До расплаты далеко, а иметь деньги сейчас в кармане нелишне.
Таким образом, попавши в лапы ростовщикам, молодой юнец, забрав, в сущности, немного денег, является должником очень крупной суммы, и это впоследствии имеет громадное влияние на его материальное благосостояние. Он уже не может вырваться из рук ростовщиков и всю жизнь не в состоянии освободиться от их опеки, услуг и советов. Обычная сумма, даваемая ростовщиками малолетним под их векселя, это по 10, 20 и редко по 30 копеек за рубль. Такие векселя не лежат у ростовщиков спрятанными в ожидании времени получения должником наследства. Они их между собой охотно дисконтируют, векселя часто до времени уплаты по ним переходят в другие руки, предъявитель векселей не зарабатывает на них уже того огромного процента, какой в сущности платится. Чем ближе ко времени предъявления векселей, тем дороже они котируются между ростовщиками, хотя всем известно, сколько на самом деле получил деньгами должник. Таким образом, часто вследствие взаимной поддержки ростовщики постепенно делят между собой этот огромный барыш и наживается не один, а десятки людей. Но благодаря этому риск на случай «несчастия», предположим, смерти должника, у ростовщиков небольшой; потери благодаря системе взаимных интересов в деле обирания жертв падают на нескольких лиц и ни для кого не чувствительны.
Кстати, следует упомянуть, что новый гербовый устав принес большие убытки такого рода ростовщикам, так как хранившиеся у них вексельные бланки с подписями несовершеннолетних лиц потеряли свое значение. По совершеннолетии должников, которое наступит после введения нового гербового устава, векселя эти нельзя будет в случае нужды представить ко взысканию. В противном случае вексельные бланки докажут, что векселя написаны до нового гербового устава, когда должник был еще несовершеннолетним. Ростовщики после введения нового гербового устава были очень взволнованы и требовали у своих молодых клиентов переписать векселя на новых бланках, но многие из юнцов, сообразив, в чем дело, отказывали им в этом.
Не менее сильно развито среди ростовщиков производство так называемых векселей-«дубликатов», т. е. подделка векселей. Среди ростовщиков известны специальные города, где занимаются фабрикацией таких дубликатов. Подделка векселей, о которых теперь говорится, не заключается в простой подделке каким-либо субъектом векселя своего знакомого. Нет; подделка векселей составляет специальную профессию многих, к которым обращаются с заказами, и подделыватели даже представления не имеют о тех лицах, чьи подписи они подделывают. Производство «дубликатов» неразрывно связано с профессиональным ростовщичеством, и вследствие этого многие ростовщики любят получать обеспечения мелкими векселями, числом побольше, суммой подешевле. Подделываются векселя тех должников, которые имеют в обращении не один десяток, но во всяком случае, не меньше десятка векселей. Лицо это прежде всего должно быть кредитоспособно и популярно среди «ростовщиков». Когда на руках последних находится в обращении, предположим, 20 векселей, ростовщик приступает к «дубликатам». Он отправляется в то место, где проживают специалисты по части подделки подписей, и, предъявляя такому мастеру вексельный бланк с подписью, заказывает ему несколько других подобных же подписей, которые он должен сделать на представленных ему чистых вексельных бланках. Автору лично приходилось видеть людей, которые не только грамотно, но вообще не умели писать по-русски, но, когда дело касалось подписей, они проявляли чудеса каллиграфического искусства.
Присмотревшись к индивидуальным особенностям предъявленной ему подписи, «мастер», попрактиковав на чистом листе бумаги, после нескольких десятков раз уже подделывает подпись с одного росчерка руки, словно свою собственную подпись. Она выходит удивительно похожа, тем более что сам хозяин подписи не в состоянии несколько раз сделать свои подписи так, чтобы они идеально были схожи между собой, как это делает подделыватель. Если «мастер» уже набил руку на чужой подписи, то делает ее литографически верно. Тут следует признать особые способности, даже талант у такого специалиста.
Подписи такого рода подделывателей больше всего ценятся среди ростовщиков, но бывает, что подделывают подписи посредством кальки, оттисков и т. д. Подделывателям платят по несколько рублей за каждую подпись, а затем «дубликаты» пускаются в обращение, и о их существовании большей частью знают лишь инициаторы воспроизведения дубликатов, а лица, дисконтирующие векселя с поддельными подписями, часто не ведают об этом. Сбываются же «дубликаты» не отдельно, а вместе с настоящими векселями. Например, если должнику, выпустившему в обращение 20 векселей, предъявляют для погашения пять векселей, он, конечно, не удивится, как было бы, если бы ему сразу предъявили для оплаты 40 векселей. И вот среди этих пяти векселей есть 2 поддельных, которые сполна оплачиваются вместе с настоящими. Таким образом «дубликаты» постепенно, незаметно сбываются без всяких неприятных последствий и шума. Тут у читателя непременно возникнет вопрос, каким же образом хозяин подписи не заметит подделки. На это можно ответить, что бывали иногда случаи, когда поднимался вопрос, что векселя подделаны, но делу хода нельзя было дать по той простой причине, что сам хозяин векселей, имея перед собой 40 векселей, когда он ранее подписал всего двадцать, что уже служило явным доказательством фальшивости 20 векселей, не в состоянии был из этих 40 векселей выбрать настоящие и поддельные. Хотя дела о таких дубликатах редко всплывают наружу, но по одному из таких дел окружной суд признал поддельные векселя на 40 000 рублей настоящими и присудил взыскать эти деньги с должников (дело фабриканта Юста). Впрочем, это дело второй раз восходило на рассмотрение суда, и тогда благодаря целой комиссии экспертов правда выяснилась, и целая шайка профессиональных ростовщиков получила законную кару. В особенности «дубликаты» с успехом сбываются после смерти должников, когда наследники не знают числа векселей покойного.