«Шопемфиллер-наховирку» — очень распространенный род кражи, в особенности в больших городах, где много крупных магазинов. Также воры или воровки часто практикуют замену золотых колец медными, заранее приготовленными. Замена эта совершается во время осмотра вещей, предлагаемых торговцами. Делается это так ловко, что приходится очень редко задерживать их. Бывали случаи, что магазиновл ад ельцы продавали эти медные кольца за золотые, не зная, что они невольно совершают мошенничество. Случалось также, что воры заменяли кольца с бриллиантами кольцами с фальшивыми камнями.
Одна компания воровок в течение долгого времени обворовывала магазины в одном большом городе следующим способом. Выбирая якобы для покупки золотые вещи, воровка подходила с ними к окну, якобы для того, чтобы лучше осмотреть их, и ловко всовывала какую-либо вещь в землю в горшке с цветами и затем спокойно отходила к стойке. Если продавец хватался вовремя этой вещи и подозрение его попало на покупательницу, последняя требовала, как полагается, полицейского осмотра, который ни к чему не приводил, и дело кончалось неприятностями для продавца. Если же все проходило спокойно, на другой день в магазин являлась другая покупательница, которая во время торга обращала свое внимание на цветок у окна, который настолько привлекал ее, что она начинала слезно просить продать ей вазон. Хозяева, которым предлагали сравнительно хорошую сумму за цветок, редко отказывали покупательнице, и последняя увозила горшок с бриллиантами с собой. Описанными кражами Сонька занималась до тех пор, пока, наконец, не вступила на тот воровской путь, на котором она сделалась своего рода знаменитостью. Прожив несколько лет с Блувштейном, она принуждена была с ним разойтись, так как Блувштейн был в частной жизни человеком, любящим семью, домашний очаг, и не хотел примириться с ветреностью своей жены, которая меняла любовников как перчатки. Еще до развода она постепенно перезнакомилась с карманными ворами и вошла в сношения с «хеврой» (обществом) «марвихеров».
Специально целыми шайками карманные воры не ездят, но иногда в один город случайно съезжаются или сходятся в вагон несколько воров, и тогда образуется «хевра», воровское общество. Если воры — все равно, «мойщики» или другие, — входят в вагон и видят, что их товарищи по профессии «подрабатывают» кого-нибудь, они садятся и следят за ходом дела. «Хевра» уже тогда исключительно заботится об успехе товарищей. Во время тревоги компания помогает: «бьет пант», «перетыривает» воров и т. д., давая им возможность скрыться, «бурчать» жертву и полицию. Одним словом, воры делают все возможное, чтобы воровское предприятие удалось и сошло благополучно, в случае опасности предупреждают товарищей по профессии и т. д. Если они увидят, что кто-нибудь из их общества ворует, предположим, бумажник, они непременно подойдут, помогут «тырить» жертву; даже если действующему вору не удается украсть, ему поможет кто-нибудь из компании, украдет за него и затем украденное отдается вору, начавшему это дело. Помогающие в таких случаях получают только долю украденной суммы. И таким образом воры действуют всегда, во время «дела» солидарны до конца: хорошо проведенная кража — это интерес всего общества, неудача же очень неприятна для всех воров, и они сообща делают все возможное, чтобы избавлять товарищей от неприятностей, сопряженных с их ремеслом. Если вор «сгорит», т. е. попадется, об этом сейчас же оповещается обществу товарищей по профессии и в тот город, где «горит» вор, съезжается несколько карманщиков, собирается «хевра». Она принимает все меры, чтобы избавить задержанного от «кича» (тюрьмы) или «решетков» (арестантских рот). Хитрость, просьбы, деньги — все употребляется для этой цели, в особенности деньги, которых не жалеют. Все время нахождения вора под судом общество не перестает интересоваться «болеющим» товарищем, старается, чтобы во время суда, «венчания», у него был хороший защитник, который мог бы «вылечить» его. Поэтому часто эти воры «выздоравливают», т. е. оправдываются. Если вора все-таки «повенчают», товарищи его все время, пока он «цинтует», т. е. отбывает наказание, заботятся о нем. Кроме чисто товарищеских побуждений компания поступает таким образом, опасаясь, как бы несчастливый товарищ «не опешил» и не выдал многих тайн их деятельности.
В конце концов Сонька Золотая ручка ознакомилась с процессом карманных краж, вращаясь всегда среди общества «марвихеров», причем она сильно симпатизировала обычаям и традициям, укоренившимся в этом обществе, и, наконец, сама сделалась представительницей этого высшего ранга воровской деятельности. С этого времени и началась полная приключений жизнь Соньки, имя которой затем прогремело по всей России. При этом нельзя не упомянуть, что громадное значение в судьбе этой воровки имел известный карманный вор по кличке «Кочубчик», который до нее считался самым искусным вором среди «марвихеров».
VСОНЬКА ЗОЛОТАЯ РУЧКА
При знакомстве с миром профессиональных преступников приходится прийти к убеждению, что и здесь есть люди, одаренные способностями, люди, возвышающиеся над толпой своих товарищей. К таким типам нужно отнести карманного вора, известного под кличкой «Кочубчик». Этот субъект вырос в кругу карманных воров. Еще мальчиком он показывал такие успехи в воровском искусстве, что приводил в изумление самых опытных карманщиков; среди детских шалостей Кочубчик часто похищал незаметно бумажники у воров. «Марвихеры» приходили в восторг от необычайных способностей мальчика и наконец решились извлечь из него материальную выгоду. Воры стали водить его в театры, цирки и в другие места публичных сборищ, и здесь среди толпы кто-нибудь из воров брал на руки маленького Кочубчика, и мальчик ловко вытаскивал бумажники из карманов богатых людей; таким образом, мальчик начал воровать с восьмилетнего возраста.
Понятно, что никто не заподозрил бы в краже человека с ребенком на руках, а тем более самого малыша. Постепенно Кочубчик сделался форменным карманным вором и скоро приобрел среди преступного мира репутацию ловкого «марвихера».
И вот на этого субъекта обратила свое благосклонное внимание Сонька Золотая ручка. В первый период своей деятельности она оперировала настолько удачно, что долгое время не попадалась полиции. Разнообразные способы краж создали ей исключительное положение среди воров. Правда, в этом мире есть карманщики, готовые идти на какую угодно кражу, но они воруют без всякой «школы», без выработанных приемов. Это «шлеперы», не принятые в обществе благородных «марвихеров». Последние до некоторой степени пренебрегают общением с ними, брезгуют ими как членами низшей касты. «Шлеперы» по наружному виду значительно разнятся от своих коллег высшего ранга. Они значительно скромнее в своих требованиях и не гоняются только за крупными кушами. Если случается возможность украсть бумажник с тысячами, они украдут его как попало, голыми руками без «звонка», но вместе с тем с одинаковой охотой украдут и часы («бомба» или «стукалы») с цепочкой («веснушки») или же кошелек («шмелек») с несколькими рублями денег, и наконец порт-табак. В вагоне, если нельзя похитить саквояж, они украдут чемодан с вещами и т. д., пойдут со всяким вором в компанию на какую угодно кражу. Им лишь бы что-нибудь заработать; они пользуются всяким удобным случаем для кражи и, конечно, часто попадаются. Сознавая превосходство карманщиков высшей пробы, шлеперы держатся перед ними с подобострастием, относятся к ним с большим уважением. Если «шлеперу» случится поиграть с «аристократом» в карты, он бывает очень польщен этим и всегда хвалится перед товарищами как большой честью, выпавшей на его долю.
Хотя Сонька и шла на все роды краж, но она везде была мастером своего дела. Это ничуть не унижало ее воровского достоинства, а наоборот; имея более обширный круг деятельности, она постепенно все более и более приобретала значение и влияние среди любителей чужой собственности. Она долго воровала без всякой для себя опасности, исколесила всю Россию, побывала во всех центрах ее и везде оставляла за собою поднятую на ноги полицию. В скором времени она сделалась любимицей «хевры», ее вожаком; карманщики иначе не называли ее, как «мама», и создали ей кличку «Золотая ручка». А тем временем Сонька пускалась на самые рискованные проделки. Конечно, внешность ее играла большую роль: она производила на мужчин очень сильное впечатление своей пикантной наружностью, и романтический элемент занимал не последнее место в похождениях этой воровки.
Сонька имела на своем веку массу, выражаясь деликатно, симпатий. Если ей нравился мужчина, все равно, кто бы он ни был — извозчик, дворник, городовой, вор, кондуктор, офицер, чиновник, — она немедленно овладевала им, покоряла его себе и всегда имела успех. Кроме чисто чувственных целей, она имела немало романов профессионального характера. При встрече в вагоне с «фрайером», готовым поднять «шухер», Сонька скоро достигала того, что он сходил с ней на ближайшей станции, где парочка проводила несколько беззаботных дней, причем «фрайер» проживал в таких случаях более денег, чем Сонька украла бы в случае успеха. «Золотая ручка» знала отлично, какое она производит впечатление на мужчин, и широко пользовалась этим.
В случае нужды она отдавалась полиции, следователю, тюремному надзирателю, конвойному — всякому, кто только мог принести ей малейшую пользу. И, соблазняя, она не имела вида жертвы, решающейся на такой шаг по необходимости; нет, Сонька всегда искусно представлялась влюбленной, разыгрывала целые романы, казалась охваченной страстью. Ее нервность, увлекательность действовали заразительно; люди, которые по своему служебному положению должны были отнестись к воровке строго, беспристрастно, не имея права входить с ней в какие-либо посторонние отношения, бросались в ее объятия при первых ее попытках увлечь их. Они из-за минутного наслаждения рисковали, теряли карьеру, семью, шли под суд, в Сибирь, позорили себя, губили вконец свою жизнь. А Сонька, часто избегая благодаря этому кары закона, продолжала всевозможными способами обирать людей, с каждым днем делаясь все смелей и деятельней. Не раз ее освобождали из рук полиции и прохожие, интеллигентные мужчины, военные, возбужденные ее «пантом», очарованные ее красотой.