– Это ведь постчеловеческое поселение? – предположил мальчик.
– Да, его организовал искусственный интеллект. Тут полно постлюдей, но и базовые люди тоже есть. Здесь нейтралитет. Рады всем, у кого есть деньги, а если нет – или работай, или проваливай, или съедят.
– Зачем мы здесь, госпожа Ламия?
– Просто Ламия, – отмахнулась дракон.
– Разве я не ваша собственность теперь? Работорговцы всегда так делают.
– Я не торгую людьми. Я вроде как путешественница.
– Так почему мы здесь? – переспросил Илья.
– Ты измучен перегрузками. Я тоже. Нужен отдых перед тем, как двинуться дальше. В то место, куда нам надо, так просто не долететь – нужно липовое полётное задание, а значит, придётся давать взятки чиновникам. Тут с этим нет проблем. К тому же, системы безопасности здесь монтировала корпорация Касперских. Пока мы здесь, можно не бояться неожиданных нападений.
– Вы так доверяете системам Касперских?
– Как себе самой, – ответила дракон. – Смотри по сторонам. Надо найти место, где поесть.
Они сели за столик в забегаловке, собранной из пластиковых панелей. Небольшой зал и стойка. Всё в восточном стиле. Столики были низкие, сидеть пришлось на циновках. Других посетителей не было, принять заказ вышла девочка-собачка в кимоно. Она была ниже Ильи ростом, и, на его вкус, весьма миленькая – собачьи черты были удачно вплетены в человеческие. У её создателей имелось чувство гармонии, что нельзя было сказать о создателях свиноморфов.
Заметив внимание мальчика к официантке, Ламия подтянула её к себе и спросила, плотоядно улыбаясь:
– Это кто тут у нас такая вкусная?
Девочка-собачка вся сжалась – естественная реакция зверочеловека на дракона, однако Ламия только пугала и, насладившись ужасом жертвы, отпустила.
– Заказывай, – сказала она Илье.
– Есть что-нибудь мясное? – спросил тот у официантки.
– Есть базовая человечина. Человекосвинина, человекособачатина и человекокошатина. Всё свежее, прямо с бойни.
Илья поморщился:
– А что-нибудь без человечины? Говядина, выращенная в чанах? Соевая имитация?
Официантка подняла мохнатую ладошку и потёрла пальцы.
– Денег хватит, – заверила Ламия.
В итоге договорились на водорослевую лапшу и говядину из чанов.
– И ещё, – добавила Ламия. – Неси бутылку водки, четыре стопки и кусок чёрного хлеба.
Собачка убежала, смешно перебирая ножками, из-под кимоно выглядывал кончик хвоста.
– Ty ved russky? Mojet pereidem na tvoy rodnoy yazik? – сказала дракон.
– Чего? – сразу не понял Илья, но потом кивнул, и они перешли на русский.
– Ты меня удивляешь, – сказала дракон. У неё было безупречное произношение.
– В смысле?
– Ко всему безразличен. Свиньи схватили – нормально. Близкого человека убили – сойдёт. Я тебя за собой таскаю – и ладно.
– В чём вопрос?
– Почему не сопротивляешься?
– Не тороплюсь погибнуть героической, но глупой смертью, – пожал плечами Илья. – Предпочитаю взвешивать риски и ждать момент, даже если ждать придётся долго… У меня не было шансов против четырех свиноморфов. А у них не было шансов против одного дракона. Стоит ли мне пытаться напасть на тебя?
– Это будет глупо.
– Даже если сбегу… Без денег я, базовый человек, быстро потеряю свободу, а может, и жизнь. Человечину тут любят, – Илья посмотрел в глаза дракона, пусть это и потребовало мужества.
– Так ты из тех, кто ждёт и планирует?
– Как человек многочисленных талантов, я буду тебе полезен. Если предоставишь сносные условия, мне не о чем будет жалеть.
– То есть рабская доля тебя устраивает?
– Ты не знаешь, через что я прошёл, – буркнул мальчик.
– Как раз поведаешь, пока будем есть, – Ламия кивнула в сторону официантки.
Та принесла лапшу с мясом, бутылку водки, кусок чёрного хлеба и четыре стопки.
– Не уходи, – сказала дракон.
Ламия разлила водку и поставила всем по стопке, а четвёртую накрыла хлебом.
– У русских так делается? – спросила она мальчика, и тот кивнул.
– Парень потерял близкого человека. Мы почтим его память. Выпьешь с нами, – сказала она официантке.
Та кивнула, испуганно захлопав глазами.
– Царствие ему небесное, – сказала дракон и выпила.
Собачка выпила и, задрав голову, издала горестный вой. Печаль была искренней.
– Так вы русские? – спросила она.
– Да, – дракон ответила за обоих.
– Как Александр Графен? – обрадовалась официантка.
– Да.
– Он такой крутой! – всплеснула лапками собачка.
– Спасибо тебе, – кивнула ей дракон. – А теперь нам с мальчиком надо потолковать.
Понятливая официантка удалилась, и они перешли на русский.
– Кто такой Александр Графен? – спросил Илья.
– Твой главный противник, – ответила Ламия.
– Он хочет меня убить?
– Он даже не знает, что ты существуешь.
– Тогда наплевать.
– Ты часто встречал русских в своих скитаниях? – спросила дракон.
– Случалось. Если в русском поселении был храм, дядюшка водил меня для исповеди и причастия – за это ему платили отдельно. Ну и попрактиковаться в родном языке тоже было полезно. Но, вообще, дядюшка сторонился больших русских поселений – у него был пунктик. Считал, что мы должны держаться незаметно, – ответил Илья.
– Он был твоим дядей?
– Нет, мы не родные. Он просто так себя называл – дядюшка Римус. Типа прозвище. Он был моим опекуном и воспитателем.
– Я видела его тело. Он не был чернокожим, – заметила Ламия.
– Дядюшка говорил, прозвище не должно отражать суть человека. Это, кстати, дважды спасло ему жизнь. Оба раза убийцы были не в курсе, как он выглядит – знали только прозвище, поэтому убивали первого попавшегося негра.
– Умно, – кивнула дракон. – Расскажи про него.
Илья сдавленно вздохнул – потеря была ещё свежа, но всё же он нашёл слова:
– Дядюшка любил всё лёгкое – лёгкие деньги, лёгкие наркотики, женщин лёгкого поведения…
– Тебе что-нибудь перепадало? – хмыкнула Ламия.
– Лёгкие телесные.
– Он бил тебя?
– Регулярно. Но так, чтобы следов не осталось. Меня раз в неделю осматривали по видеосвязи. Проверяли, что я нормально развиваюсь… Синяков не должно было быть.
– Кто проверял тебя?
– Они не назвались, – Илья пожал плечами. – Знаю только, что они платили дядюшке за моё воспитание и обучение.
– Эти люди пытались понять, какой у тебя тип личности? Проводили тест на лидерские способности Уэлча-Ишикавы? Психопрофилирование по Энгру?
– Ни в коем случае. Меня учили, что психоанализ – атеистическая лженаука, продажная девка трансгуманизма. Единственный психоаналитик для верующего – его духовник… Впрочем, дядюшка писал им отчёты про моё поведение, поэтому что-то они знали.
– Дядюшка сказал, зачем тебя воспитывают?
Мальчик смутился:
– Он как-то обмолвился, что я наследник крупной нефтегазовой монополии…
Его ответ повеселил дракона. С улыбкой она сказала:
– Чисто технически, он тебя не обманул.
– Ещё дядюшка упомянул, что претендентов много и они все лучше меня, так что шансов на победу нет, и моё воспитание, не считая денег, которые ему платят, пустая трата времени. А раз я не выиграю отбор, то должен посвятить себя не саморазвитию, а заработку денег ему на красивую жизнь, – в голосе Ильи прозвучала обида.
– Так ты только работал, не учился?
– Не учиться было нельзя. Каждую неделю я сдавал тесты по изученному. Если я проваливал их, дядюшке платили меньше денег, и он бил меня… – Илья невольно вздрогнул: – Потом он понял, что если я не буду сдавать тесты, он будет плохо жить. Поэтому я учился ровно на троечку. Всё остальное время либо работал, либо сопровождал дядю в его похождениях.
– Какую работу он тебе давал? – спросила Ламия.
– Самую неблагодарную работу в Солнечной системе, которой брезгуют даже зверолюди, – Илья сжал кулаки. – Я рубил метановый лёд плазменным кайлом на Седне. Плавил сталь на Меркурии – было достаточно высунуть ковш с рудой в окно. Выращивал биомассу в агро-пузырях при нулевой гравитации. Мы скакали с планетоида на планетоид. Иногда это было что-то лёгкое – типа продавца или экспедитора. Мыл посуду, курьерил. Одно время мы работали по лицензии охотниками на кошкодевочек.
– Убивали их?
– Нет, я бы не стал. Ненавижу постлюдей, но кошкодевочки… Они миленькие. Мы просто усыпляли их дротиками и возвращали в бордель, откуда они сбежали.
– Что-нибудь опасное было? Героическое? – не уставала задавать вопросы Ламия.
– Опасности – для дураков, – ответил Илья. – Не уверен в победе – даже не доставай ствол. Надо мозгами побеждать, убалтывать. Те люди учили меня по гипноканалу драться, стрелять, водить все виды транспорта, но, как любил говорить дядюшка, хороший параноик – живой параноик… Да, иногда мы работали на банды, бывали в неспокойных местах. Например, жили в хостеле для беженцев на Япете, когда вдруг рухнуло правительство Арстоцки и наступила анархия. На ночь приходилось надевать специальные устройства, чтобы во сне не снасильничали, а спать – строго по очереди. Но чтобы мы специально искали приключений… Нет. Никакой торговли органами, оружием или наркотиками. Дядюшка в такое не лез.
– Тебя послушать, ты какой-то мелкий бандит… – разочарованно произнесла дракон.
– Вся Солнечная так живёт, – мальчик смело посмотрел ей в глаза: – Я видел как живут базовые люди и зверолюди. Я знаю, чем дышат русские, американцы, китайцы, асгардцы или хеленмарцы – дядюшка научил меня разбираться во всех сортах людей и постлюдей.
– Я не говорю, что ты плохой, но узнай я об этом раньше, всё было бы по-другому, – с сожалением сказала Ламия.
– Ты о чём?
– Пропадая на заданиях, я пропустила афёру века. Если бы я чаще бывала дома и вникала в семейные дела, твоим опекуном могла бы стать я.
– Чего? – Илья уронил ложку. Несколько секунд он ошарашено смотрел на дракона, потом потянулся и стиснул ей запястье.
– Так ты спасла меня не случайно? Ты в теме? При делах? – зачастил он. – Кто я? Почему свиноморфы нас схватили? Кто их послал? Что им от нас нужно?