– Ты говоришь гадости, – Олежек зло бросил камень назад, к другим таким же бестолковым сувенирам. Астра демонстративно зевнула.
Подросток потащил её к полке со спортивными призами – их было много, и он собирался соврать, что все – его. Но девочка вместо этого подошла к койке Олежека и, присев, запустила руку под кровать, чтобы выудить оттуда стопку журналов «Юный палеонтолог». На обложке верхнего был скелет ископаемого гигазуха. Мальчик стал бледнее мела.
– Только родителям не говори! Они меня убьют, – с жаром попросил он.
– Договорились, – согласилась Астра и сунула журналы обратно.
Не успела она разогнуться, как Олежек ухватил её за ягодицу. Это было неожиданно.
Сам Олежек с сомнением посмотрел на свои пальцы, а потом на Астру:
– Странно. Я думал они помягче.
Тогда дракон ухватила его за промежность, и мальчик согнулся от боли.
– Странно. Я думала они потвёрже, – задумчиво сказала Астра.
– Я всё равно на тебе женюсь, – сказал Олежек, переборов боль, и дракон поняла, что в мужестве и настойчивости ему не откажешь. Настоящий сын своего отца.
– Вот только тебе надо подрасти, – добавил он.
– Вынуждена тебя расстроить… – начала было Астра, но Олежек уже обнял её и стал подталкивать к койке. Астра усомнилась, что ему всего тринадцать, уж очень напористый. Наверное, героические гены так действуют.
– А давай! – предложил он.
– Нет, не давай! – прервала она его.
– Почему? – обиженно надулся Олежек.
– Строгие возрастные ограничения.
– Какие ещё возрастные ограничения? – не понял он.
– Мне пятнадцать. И мне такое ещё рано.
– Пятнадцать? – не поверил мальчик. – А чего ты тогда такая маленькая?
– Потому что блокадница.
– Ого! Так ты пережила блокаду Калининграда? – восхитился Олежек.
– Ага. Одну блокаду Калининграда и две новокаиновые.
– Ты выглядишь лет на десять, и я думаю, тебе десять и есть, – не поверил ей мальчик. – Слушай, а хоть целоваться-то тебе можно?
– Да, – ответила Астра.
– Ну и отлично, – обрадовался Олежек.
Назад к столу он спустился весь пунцовый. Астра выглядела как обычно, и сразу стала есть клубничное мороженое, которое приготовила Марфа. Олежек посидел с ними немного, а потом сказал, что ему нехорошо, и поднялся к себе наверх.
– Что ты с ним сделала? – строго спросил Графен.
– Ничего. Он сам настоял, чтобы мы целовались. Никто его за язык не тянул. Я говорила тебе, что выросла в выводке из тридцати дракончиков. Мы очень тесно жили, спали все вперемешку, и целоваться друг с другом – ну, это было нормально. Так что я очень хорошо это умею, и его немного научила – он быстро схватывает. Наверное, слишком возбуждающе вышло, вот он и почувствовал себя неважно, но я тебя уверяю – ничего такого не было. Думаю, ему скоро станет легче.
Графен опасливо глянул на Марфу, которая слушала их разговор.
– Пусть лучше Олежку научит целоваться девочка-дракон, чем другие мальчики-курсанты, – сказала Марфа своё веское слово, и у Александра отлегло от души.
Остаток вечера прошёл пристойно. К ним присоединился Олежек – ему действительно полегчало, правда он тщательно избегал встречаться с девочкой глазами. Они обсудили удочерение Астры. Сын был против – если Астру удочерят, он не сможет на ней жениться.
Ближе к ночи Астра отправилась домой – Олежек набивался в провожатые, но втроём они убедили его, что она и сама сможет добраться.
Это был самый счастливый день в жизни Астры – с тех самых пор, как ещё были живы её братья и сёстры. Это был день, когда у неё вновь – хотя бы ненадолго – появилась семья, и ей хотелось, чтобы этот день никогда не заканчивался…
Слежку Астра почувствовала сразу – благодаря «глазам на затылке». Фокус с миниатюрной камерой в виде заколки выручал её не раз. «Зеркало заднего вида» – так она называла свою камеру – показало, что на улице к ней пристроился «хвост» – скромно одетая девушка, невысокая и щуплая, с виду студентка, хотя учебный год ещё не начался… Причёска скучная. Макияжа нет. Астры мысленно хмыкнула – она увидела всё, что нужно. Кто ходит с прямой спиной, будто посажен на кол, и строго одевается? Военные и силовики. На женщин это оболванивание тоже распространяется. Это как запах навоза, который приносишь на подошвах из коровника. За тем исключением, что в армии он въедается прямо в мозг. Чего греха таить? Даже драконы получают квадратно-гнездовой способ мышления после нескольких лет военной службы.
Сейчас было утро воскресенья, но из-за жары и дачного сезона народу на улицах было немного.
– Хотите сыграть в эту игру? Хорошо, сыграю с вами, – прошептала под нос Астра. Она уже неплохо изучила Москву и знала такие места, где ей никто не помешает. Варварка. Там вечно реставрация зданий – вокруг построены целые лабиринты из временных тоннелей – сырых, тёмных и запутанных, и это при том, что рядом улица с пешеходной зоной – москвичи и гости столицы ходят там.
Астра направилась к этим катакомбам и нырнула в тёмный коридор, не имевший выходов на двести метров вперёд. Она ни разу не оглянулась – с камерой на затылке этого и не требовалось. Такая беззаботность должна была сбить с толку «хвоста». Они приблизились к изгибу коридора, скрывшему Астру от преследовательницы. Когда та появилась на углу, Астра бесцеремонно схватила её за руку и переместила под одинокую светодиодную лампу, висевшую у потолка тоннеля. Девушка стремительно выхватила из кармана пистолет, но Астра отхватила пистолету ствол – обрубок улетел в темноту, а девушка осталась с одной рукоятью. Широкое и длинное лезвие, сделанное словно изо льда, оказалось у её шеи.
– Не дёргайся, меч трындец какой острый, – предупредила Астра. – Напорешься – кровищей всё зальёшь. Я эту ломтерезку сама боюсь.
– Откуда ты её взяла? – спросила девушка.
– Сделала. Оружие-то у вас тут фиг купишь.
– А тебе зачем оружие?
– Для таких моментов, как сейчас.
– Я из ФСБ, брось меч, сдавайся, – велела девушка. Храбрости ей было не занимать.
– Ты сейчас соврала, – сказала Астра. – Я же вижу.
– Я не вру, я из спецслужб.
– Вот сейчас не врёшь. Но спецслужбы разные бывают. Ты из военной контрразведки?
Пленница смутилась, отвела глаза.
– Отпусти меня, – сказала она. – Я практикант. Так-то на юриста учусь. Мне деньги нужны, вот и подрабатываю.
– Зачем за мной следила?
– Мне сказали следить, вот я и слежу.
– Ты знаешь, кто я?
– Нет, – ответила девушка, и Астра поняла – врёт.
– А пистолет практикантке зачем дали?
– Для самозащиты, – ответила девушка с вызовом.
Астра была уверена – если бы не острющий СКСный меч, девушка не раздумывая напала бы на Астру.
– В наши дни для слежки отправляют дронов, не людей. Пистолет – беззвучный, причём заряжен бронебойными патронами. Ты должна была убить меня, когда я окажусь в относительно безлюдном месте.
Девушка молчала… Она поняла, что её карты биты, и готовилась к самоубийственной атаке. Завидная решимость!
– Сделаем так, – дракон молниеносно коснулась свободной рукой шеи девушки, и электрический разряд поверг ту на колени. Шагнув ей за спину, Астра рукой с мечом поймала голову девушки в замок, а другой достала из кармана СКСную воронку и разложила её. Сунув воронку в рот девушке, Астра прижала лицо к раструбу. По тому, как та яростно сопротивлялась, Астра поняла – она знает, что её ждёт. Она всё знает…
Лиза проснулась по будильнику – в пять утра. Потрогала шов, зашитый и заклеенный пластырем – там, где кончик ломтерезки рассёк ей хрящи грудины, открыв доступ к сердцу и лёгким…
Ей это не приснилось. Всё было на самом деле. Вчера. А сегодня – день, когда она умрёт. Это было страшно и больно, но она ничего не могла с этим поделать. Это было как затяжной прыжок без парашюта.
Лиза пошла в ванную, почистила зубы и умыла лицо. В последний раз.
Из комнаты матери доносились крики бабки. Их слышал весь дом. Слышал годами. Как же стыдно! К этому невозможно привыкнуть. Бабка была бабушкой ещё лет пятнадцать назад, когда Лиза была семилетней девочкой, и – видит бог! – ей надо было умереть ещё тогда, пока в ней оставалось хоть немного разума. Но рассудок давно покинул бабку. Она была абсолютно глухой, поэтому общалась с домашними исключительно криком. Годами она изводила их, и любовь умерла, остался только родственный долг. Сейчас бабке было почти сто лет – она бегала по дому как заведённая и орала на всех, раздавая не имевшие смысла команды – словно скелет, оживлённый тёмной волей некроманта.
«Бабка ещё меня переживёт», – с горечью поняла Лиза.
Малой уже сидел на кухне и учил уроки перед экранчиком устаревшего ноутбука – в школе он учился дистанционно, как и большинство бедных детей из глубинки. Так училась и сама Лиза. Одноклассники могли бы назвать её «заучкой», но они никогда не встречались вживую. Как и с одногруппниками из института, где Лиза училась тоже онлайн.
Вчера она вернулась поздно вечером, и мать встречала её с московского экспресса – на платформе их станции, чуть не доезжая Астрахани. Поезд стоял всего пять секунд, и Лиза сиганула из дверей. Мать сразу поняла, что с ней что-то не так, но расспросы ничего не прояснили. Лиза несла в кармане полмиллиона рублей – толстенную пачку вишнёвых пятисоток. Столько дракон заплатила за предстоящую смерть Лизы.
Тем же вечером Лиза опустила деньги во внутренний карман маминого зимнего пальто, висевшего в шкафу, – всё равно раньше ноября она его не наденет, так что деньги будут в сохранности. Этого хватит, чтобы похоронить бабку. Да что там – этого хватит, чтобы похоронить её в самом центре Земли, где ей и место.
Потрепав брата по голове, Лиза хотела было выпить чаю, но шрам на груди болел, хотя хеленмарское чудовище блокировало большинство неприятных ощущений через имплант. Присутствие чужого разума ощущалось буквально – словно кто-то прижался лбом к твоему затылку и дышит в волосы.
К ноге прильнула одна из кошек – Лиза отпихнула её. Кошки принадлежали матери. Они ссали по углам, но, если что, валили на бабку – типа это всё она. От этого в квартире всегда были тараканы. Боже, как она устала от скученности и бедности! От этих ужасов провинциального захолустья. И это ещё она нашла работу в Москве! Точнее, они сами её нашли.