– Малой, учись хорошо и помогай матери. Оставляю тебя за старшего, – сказала Лиза на прощание.
– Помирать собралась? – хмыкнул младший брат.
– Я могу не вернуться сегодня. Знайте, я люблю вас – тебя и маму. Бабку и кошек – нет. Не держите зла, – сказала Лиза.
– Не драматизируй, – отмахнулся малой, смущённо улыбаясь.
Проверив, что всё взяла, Лиза вышла из квартиры и пошла через пустырь на платформу. Там она протолкнулась в тамбур московского экспресса – надо было уложиться в те пять секунд, что были открыты двери, а потом час провела, прижатая телами к оконному стеклу, чувствуя пузырь Алькубьерре, окружавший экспресс, собственным мочевым пузырём.
Было очень страшно. Не хотелось умирать. Да, она практически не жила – разве это жизнь? – но сама смерть её страшила.
Одна в целой Вселенной, окружённая пузырём человеческого безразличия, за последним утешением Лиза обратилась к своей убийце.
– Я ведь умру? – спросила она мысленно.
– Надеюсь, что нет, – произнёс голос в голове.
– Но ты ведь вскрыла меня…
– Мне нужно было поместить электроды в твоё сердце и лёгкие. Это увеличивает шансы на выживание. Повреждения мозга больше не смертельны, потому что теперь дыханием и сердцебиением управляет специальный чип.
– А та штука? – она вспоминала серебристый объект с голубиное яйцо размером, что дракон поместила ей в грудь.
– Это дополнительная гарантия твоего выживания.
– Я не хочу туда ехать. Я не хочу умирать.
– Я тоже не хочу туда ехать и тоже не хочу умирать, поэтому я посылаю туда тебя, – объяснила дракон.
– Потому что ты купила мою жизнь за полмиллиона?
– Нет, твоя жизнь досталась мне бесплатно. Они послали тебя убить меня. Ты шла забрать мою жизнь, поэтому я взяла твою. А полмиллиона – это компенсация твоим родственникам. Они не виноваты, что ты связалась с контрразведкой и стала их убийцей.
– Я никого не убивала. Это было моё первое задание.
– Тогда ты не особо удачлива.
– Откуда вообще у тебя эти деньги? Ты ограбила кого-то?
– В человеческом обществе просто заработать и без этого. Деньги так и идут тебе в руки – стоит только захотеть, – сказала дракон.
– Ага, именно поэтому все, кого я знаю, так бедны. Они просто ленятся захотеть, – огрызнулась Лиза. – Пожалуйста, отпусти меня. Можно, мы туда не поедем?
– Если б ты хоть что-то знала, тебе бы не пришлось, но ты ничего не знаешь, поэтому я отправляю туда тебя – поговорить.
– С ними? Они редкостные ублюдки. Я их ненавижу.
– И тем не менее ты на них работаешь.
– Мне нужно кормить семью. Другой работы я не нашла. Они сами меня пригласили.
– Потому что у тебя нет друзей и интересов. Ты не социализирована и угрюма, нелюбопытна и исполнительна. Отличный работник для грязных дел.
– Я не хочу умирать.
– Они убили бы тебя сразу после того, как ты доложила б, что убила меня. Одноразовая посуда – вот кто ты. Стаканчик из-под кофе.
Лиза понимала, что дракон права – ей дали пистолет и велели убить девочку по-тихому – если получится. Они пообещали двести тысяч и повышение с семнадцатого грейда до шестнадцатого. Но едва ли собирались выполнить.
– Почему ты не дала мне ломтерезку? – спросила Лиза.
– Ломтерезка полезна только в руках дракона – для неё нужна сила и скорость. В руках человека – это просто острый кусок кристалла. К тому же СКС так не работают – они раскладываются только в одну сторону. Сложить назад их нельзя. Так что ту ломтерезку я выкинула. Зато у тебя есть пудреница.
– Какая всё-таки ирония, – сказала Лиза. – Фактически, ты овладела мной в подворотне. Я часто думала, каково это – чувствовать другого человека внутри себя. Но вовсе не так, как сейчас. Не так я это себе представляла… Я умру сегодня, а ведь у меня никогда никого не было.
– Что мешало тебе заниматься сексом со сверстниками? – спросила дракон.
– Сверстниками? – фыркнула Лиза. – Этими дрыщами-нищебродами? Ну вот уж нет! Мне нужен настоящий мужчина – с достатком, красивый и сильный. Как Саша Графен! На меньшее я не согласна.
– Ну чего вы все на этом Графене такие повёрнутые? – огрызнулась дракон. – Он самый обычный мужик.
– Это просто ты, как хеленмарка, его ненавидишь! А он… Он необыкновенный, – Лиза вспомнила, как мечтала о ночи с Графеном – озноб желания растёкся по телу, собираясь жаром внизу живота. Поезд тряхнуло, и потные тела пассажиров вмяли её в стенку вагона, выдавив из неё тихий стон.
– Я чувствую то же, что и ты, – призналась дракон. – И не думала, что в тех местах бывают такие интересные ощущения. И грудь у тебя такая чувствительная, хоть и маленькая.
– Иди на хрен, – подумала Лиза.
– И почему все серые воробушки мечтают о прекрасном лебеде?
– Я не серенький воробушек. Я жар-птица. Я королева мироздания. Когда я умру, всё исчезнет, особенно ты, а сейчас заткнись и отвали – я хочу помечтать в последний раз. Изо всей силы, как я люблю. Я столько всего не домечтала… – потребовала Лиза, и дракон оставила её в покое.
Стекло вагона было сырое и холодное. Лоб был горячий. Глаза были в слезах.
Каждая секунда теперь была на вес золота, и, зажмурившись, Лиза жадно погрузилась в свой выдуманный мир, как в винноцветное море.
После того, как Лизу вынесло толпой из вагона на Павелецком вокзале, она села на электричку до Нового Солнечногорска, хотя ей нужен был старый – исчезнувший в термоядерном пламени пятьдесят лет назад. Там, в центре одной из «Трёх Сестёр» – закрытой зоны «Ирина» – располагался секретный объект «Ясенево-12», штаб-крепость военной контрразведки, где Лиза работала полевым агентом, ну а точнее, практикантом – пока не докажет свою профпригодность.
От Нового Солнечногорска Лиза поехала на служебном «пазике», который нёсся на супер-соленоидах там, где была проложена магнитная магистраль, а всё остальное время парил на шести роторах. В итоге, дорога от дома до работы занимала два с половиной часа.
– Это ужасно, – сказала дракон в её голове, – я столько дел переделала, пока дожидалась, когда ты доедешь. Это не жизнь, а каторга какая-то!
– Добро пожаловать в российское общество! Почти вся Россия работает в Москве, – мрачно съязвила Лиза.
– Пять часов на дорогу, восемь на сон, девять на работу. Что ты делаешь оставшиеся два часа жизни?
– Ем, хожу в туалет, моюсь, одеваюсь, работаю по дому, жалею себя. Хотя вру – жалею себя я всё то время, в которое не сплю.
– А в выходные?
– Сплю и жалею себя, лёжа на диване и глядя в потолок. На большее у меня не остаётся сил.
Дракон пустила по телу Лизы волну тепла, словно кто-то большой и добрый укутал её в одеяло.
– Не надо, – попросила девушка. – От этого только хуже.
Она прошла к проходной, помахала пропуском автоматчику на входе – тот лениво, словно нехотя, впустил её в коридор идентификации. Там Лиза дыхнула в трубку – проверка на алкоголь и наркотики, потом сунула руки в «нюхач» – тот проверил, трогала ли она взрывчатку, потом приложилась глазом к «перископу», как всегда, нервно вздрогнув.
«Шестьдесят процентов людей испытывают страх, что сканер сетчатки ткнёт им иглой в глаз», – вспомнился ей любопытный факт.
Из специального отсека в стене выдвинулся лоток сальвиосеквентора, и Лиза смачно туда харкнула – подавитесь!
Потом прошла на весовую площадку, совмещённую с датчиком радиации и металлодетектором, набрала личный пароль на кодонаборнике и чётко произнесла, как её зовут, – анализатор голоса выдал сигнал одобрения. Она миновала пространство терагерцового сканирования. На выходе её ждали двое массивных охранников – мужчину она мысленно называла Козлом, а женщину – Тварью. Настоящих их имён она не знала. Обыскивать её должна была Тварь.
Сначала она провела по всем конечностям Лизы нелинейным локатором, чтобы выявить любые полупроводниковые приборы – нашла разрешённый казённый телефон, примитивную кнопочную звонилку.
Потом стала ощупывать Лизу – сноровисто и грубо, сантиметр за сантиметром исследуя худенькое тело под дешёвой и скучной одеждой.
– Ещё палец в меня засунь, – буркнула девушка.
Тварь тут же стиснула ей плечо – было неприятно, а потом заломила руку – вот это было уже чертовски больно. Лиза чуть не описалась – всё-таки почти три часа терпела в транспорте.
– Ты чего так дерзко разговариваешь? – встрял Козёл.
– Не нравится? Ведите меня к коменданту, – потребовала Лиза. – Я расскажу, как вы тут меня лапаете.
– Она пьяная, что ли? – озадаченно спросила Тварь у напарника, всё ещё делая девушке болевой залом.
– Тогда бы сирена завыла. Завершай осмотр, и я её отведу.
– Завтра тебя уже здесь не будет, – прошипела Тварь Лизе в ухо.
«Завтра вообще ничего не будет», подумала Лиза.
«Ты чего творишь?», спросила дракон.
«Не дрейфь. Они тупые и ссыкливые, – подумала в ответ Лиза. – Коменданта они хотят видеть ещё меньше, чем я. Жалобы от персонала им в плюс не пойдут».
«Ты ставишь всю операцию под угрозу».
«Они меня достали вконец. Особенно Тварь».
Женщина нашла в кармане пиджака пудреницу и вытащила её, открыв:
– Что это такое?
– Пудреница с зеркалом, – ответила Лиза.
– Зачем?
– Лицо пудрить.
– Запрещено, – сказала Тварь. – Конфискую.
– Ты сейчас шагнула за грань, – улыбнулась Лиза, повернув голову так, чтобы видеть охранницу – та всё ещё вжимала девушку в стену. – Я скажу коменданту, что вы забирали у меня деньги. Неоднократно. И что ты давала мужчине меня обыскивать. Отдай пудреницу.
Массивное лицо Твари было словно вырублено из цельного массива берёзы и выражало меньше чувств, чем у покойника, но что-то внутри Твари сейчас производило вычисления: «а не отхвачу ли я?»
Наконец, она сунула пудреницу назад в карман Лизе и сняла болевой блок. Девушка выпрямилась, потирая пережатое запястье.
– Мы доложим о твоём поведении. Вылетишь отсюда ещё до обеда, – пообещал Козёл.
Лиза чуть отошла и, повернувшись к ним, сказала задумчиво: