– На самом деле, нет. Такие, как я, возникают время от времени, но их вычисляют драконы и уничтожают. Как видовых предателей.
Илья подошёл к ней и положил руку на плечо.
– Мы что-нибудь придумаем, – сказал он. – Вместе.
– Спасибо, что не ненавидишь меня, – ответила Ламия.
– Дядюшка говорил, что ненависть похожа на ноль. Когда прибавляешь ненависть к чему-то, оно не становится больше. Когда множишь на ненависть, всё превращается в ничто.
Когда они спали днём, пережидая светлое время в тени деревьев, Ламия услышала всхлипы.
– Ты плачешь? – спросила она.
– Нет, – ответил Илья.
– Не забывай про мой острый слух.
– Чёртов постчеловек.
– Так в чём дело?
– Я вспомнил, как дядюшка Римус брал меня на «стрелки» местных банд. Где бы мы ни были, он всегда выступал «разводящим» – его знали по всей Системе. Он брал меня на эти сходки – я не понимал, зачем, а ведь он учил меня быть переговорщиком. Арбитром. Учитывать интересы каждой банды, их кодекс, историю, мотивы и темперамент. Находить компромисс, который позволит избежать кровопролития. Принимать умные решения. Ему платили за это сами банды… Вот к чему он меня готовил. Он позволял мне брать слово и разрешать мелкие проблемы за него – всегда готовый взять ситуацию в свои руки, если я провалюсь.
– Не понимаю.
– Ты сама сказала, что внутри монархического движения есть два крупных лагеря, а в каждом лагере – несколько мелких групп.
– Хочешь сказать… Что монарх – это разводящий для элиты? – озарило Ламию.
– Именно.
– И ты думаешь, что справишься?
– Справлялся раньше, справлюсь и сейчас, – гордо ответил мальчик. – Когда на Ганимеде Чёрные свинорылы взялись за плазменные резаки, а Полосатые шакалоиды – за лазерные дрели, угадай, кто развёл их?
– У элиты другие понятия, чем у купольных банд Солнечной. Своя диалектика. Они аристократы, понимаешь?
– Приноровлюсь. Найду подход.
– Да уж, твой воспитатель занятный человек, – сказала Ламия, возвращаясь ко сну. – Они хотели государя, безупречного во всём. По крайней мере, в твоём случае, они получили бы опытного разводящего, а это уже немало.
– Красивый звездопад, – сказал Илья во время одного из ночных переходов. Небосвод расчертили яркие полосы.
– Ага, – согласилась Ламия. – Это остатки российской спутниковой группировки. Надо торопиться. Кризис власти нарастает.
– Какой ещё кризис власти?
– На месте увидишь, – пожала плечами дракон. – А вообще, как любит говорить действующий президент Российской Федерации Ингеборга Корхонен, maassa maan tavalla.
– Чего? – встрепенулся мальчик.
– Тебе перевести?
– Не надо. Я знаю финский, наблатыкался на Седне. Какого лешего президент России – финка?
– А вот надо было новейшей историей интересоваться, тогда бы и знал, – подразнила его Ламия.
– Мы что – опять Финляндию присоединили?
– Ага. Поделили с Хеленмаром, как и Украину.
– Мне уже страшно идти в Россию. У меня дурные предчувствия, – признался Илья.
– Я же обещала, что найду, чем тебя удивить, – беззаботно ответила дракон.
Кандидат № 1:
Астра сидела, прикрученная к стулу клейкой лентой. Три молодых дракона перетряхивали квартиру – искали непонятно что. Может, им просто нравилось резать мягкую мебель длинными острыми ножами.
Просто позвонили в дверь, она и открыла. На пороге стоял молодой мужчина, носивший обтягивающую одежду в разноцветный ромб.
– Бомжур! – сказал он, пнув её в живот.
Девочка пролетела через весь коридор и упала уже в комнате. Вместе с первым ворвалось ещё двое. Они скрутили её и привязали к стулу. Одному она разорвала рот, другому заехала в пах так, что он лежал, свернувшись калачиком, пока двое оставшихся её вязали.
– Московские дети гораздо сильнее украинских, – заметил один на хеленмарском. – Я вспотел, пока с ней боролся.
– Просто она ест каждый день, не более того, – ответил второй, постоянно облизывая лопнувшую кожу в уголках губ.
– Странно, что она вообще в сознании после такого пинка.
– Сильно бить было глупо. Мёртвая приманка не работает.
Первый склонил к ней лицо – на нём был клоунский грим. Остальные двое были одеты и загримированы так же. Судя по цвету радужки, медные драконы. Не близнецы, но очень похожи. Значит, из одного выводка.
– Как тебя зовут, девочка? – спросил дракон по-русски. На его лице застыла широкая улыбка.
– Астра.
– Какое красивое имя. Да и сама ты ничего так. По человеческим меркам, конечно.
– А по драконовским? – спросила Астра.
– По драконовским ты та ещё страхолюдина, – хихикнул первый. – Зато честно.
– Вы клоуны, да?
Дракон ударил её тыльной стороной ладони по лицу и завизжал:
– Мы скоморохи! Понятно? Тупая ты коза! Как можно было спутать нас с клоунами? У нас же одежда скоморохов! Не клоунов, не арлекинов, не паяцев, а скоморохов!
От удара голова Астра запрокинулась назад. Из ноздри потекла кровь. Астра шмыгнула несколько раз носом, но кровь не останавливалась.
– Ну вот, – покачал головой второй. – Ты её сломал. Как она будет говорить по телефону с разбитым носом? Ты бы ей ещё горло перебил, дебил.
– Мне жаль, – понуро ответил первый.
Астра подняла голову и высморкала себе на грудь кровяной сгусток, основательно заляпав пижаму.
– Если ты будешь кричать, мы тебе кляп поставим, – предупредил второй.
– Она вообще не кричала, ты заметил? – удивлённо констатировал первый.
– Убейте эту тварь, – простонал из угла третий, который всё ещё держался за пах и охал.
– Всему своё время, – отозвался второй. – Сначала надо всё хорошенько спланировать.
И они стали совещаться на хеленмарском, попутно обедая тем, что нашли в её холодильнике. Из разговора скоморохов она поняла, что во время взрыва в «Ясенево-12» погибли чуть ли не все хеленмарские оперативники, работавшие в Российской Федерации – там была их центральная база. Оставшихся агентов вычистила ФСБ. Хеленмарские военные срочно завербовали всех драконов в окрестностях РФ, с которыми смогли сторговаться, чтобы восполнить потери и привлечь для заданий. Эти трое были профессиональными циркачами, а в свободное время подрабатывали наёмными убийцами. Базировались на территории Украины. Несколько раз прозвучало название «Блядский цирк» – возможно, так называлось место, где они работали.
Информации у скоморохов был минимум – им дали адрес Астры и сказали, что к девочке лет десяти регулярно наведывается Александр «Графен» Оболенский. Надо устроить засаду, убить его и девочку, засняв всё для заказчиков, а потом эвакуироваться.
Скоморохи караулили Графена последние три дня, но он не появлялся, поэтому они решили взять инициативу в свои руки. Ворваться в квартиру и заставить девочку вызвать Графена по телефону – под надуманным предлогом. Дальше всё по плану – пытки, казнь.
Имён друг друга драконы не называли – хоть на это ума хватало. С точки зрения Астры, на её ликвидацию были посланы настоящие отбросы – гражданские, клоуны, да ещё и «медные».
– Странно, конечно, – сказал первый, попивая «Космодесантское крепкое» и рассматривая фотографию Графена на банке. – Вот уж бы не подумал, что Графен – по детям. Я-то думал, он гей.
– Почему? – спросил третий.
– Ну он же качок, а они все геи.
– Пфф, – скривился второй. – Ты попал во власть человеческих стереотипов. Да, качки тупые – это факт, но далеко не все из них настолько прогрессивны, чтобы принять свою гомосексуальность.
– Ты прав, брат, – кивнул третий. – Люди отсталые. Не то, что мы.
– Надеюсь, мы позабавимся с ним до того, как убьём, – мечтательно потянул первый.
– После.
– Во время.
– А девочка?
– А что девочка?
– С ней-то что?
– Убьём.
– А позабавиться?
– Вот ещё! Сегодня – девочка, завтра – женщина, а послезавтра что – в церковь пойдёшь?
– Ты драматизируешь. Мы скоморохи и должны веселить публику, а не живописать ужасы моральной деградации.
– Ожидание так утомительно… Пусть звонит. И я не прочь сломать ей позвоночник. И отрезать пальцы. Это поможет скоротать время.
– Все пытки – только когда у нас в руках окажется Графен. Синхронная казнь – вот что мы сделаем. Снимем снафф экстра-класса. Станем известными и разбогатеем.
– За это стоит выпить!
И они выпили.
Для того, чтобы позвонить, Астре не нужно было подносить телефон ко рту – через свои импланты она подключилась к телефону, лежавшему на столе, на виду у скоморохов, и позвонила Графену. Он услышал в трубке её синтезированный голос. Она вкратце обрисовала обстановку.
– Я скоро снова позвоню и попрошу тебя приехать. Ты скажи, что приедешь, но сам не приезжай. Я уже всё придумала. Закажу пиццу на дом в фирме, которая отправляет живых курьеров. Когда скоморохи отвлекутся на дверь, попробую их убить. Будет сложно, но другого варианта нет. К счастью, им не сказали, что я дракон, а «медные» – чуть умнее обычного человека, то есть жутко тупые, и сами не дотумкают.
– Курьера они убьют. И тебя тоже. Я выезжаю. Буду заранее. Ворвусь, и мы их перебьём.
– Не валяй дурака. Тебе не стоит сюда соваться – за тобой и так следят, к тому же именно этого и добиваются эти клоуны – чтобы ты появился. Я могу прямо сейчас написать Папе Гендо – он пришлёт спецназ. Уверена, он не захочет терять такого ценного информатора, как я.
– Это ты не дури, – прорычал в трубку Графен. – Он запрёт тебя и будет пытать, пока не умрёшь. Он не просто так Душитель свобод. Это всё равно что самоубийство.
– Что так самоубийство, что эдак.
– Заткнись и слушай, – Графен понизил голос – пусть он и был в своём рабочем кабинете, не хотелось, чтобы кто-то услышал. – Я улизну от охраны и поеду к тебе. Подготовься, как сможешь. На рожон не лезь. Возражения не принимаются. Всё, отбой.
Графен тяжело вздохнул. Астре почти удалось его уговорить ничего не делать и оставить её наедине со своей судьбой, то есть со смертью. Выпутается – хорошо, погибнет – снова хорошо. Это было бы разумно со всех сторон. Кто она ему? Дракон. Она пыталась получить над ним контроль. Если их связь раскроется, он обречён. Она – угроза его карьере, семье и будущему в роли государя Российской империи. А он не должен собой рисковать, ведь Графен – это символ поколения, надежда на победу в полувековом противостоянии с Хеленмаром.