Потом пришли новости оттуда – семья главы строительства успешно интегрировалась в Хеленмарское общество, приняв драконское достоинство, а их семейный пудель принял демоничество. По хеленмарским каналам показали свежесозданного пудледемона – всё ещё в операционных шрамах.
– Рад рвать русских рабов! – прорычал монстр, скаля зубы. И, скорее всего, не врал.
Именно тогда госпожа президент поверила, что стала спасительницей России и что русский народ наконец-то полюбит её как родную, но оказывается, параллельно с её проектом по спасительной космоинтеграции в самой России зрела реакция. «Ryssa on ryssa, vaikka voissa paistaisi – русак останется русаком, хоть в масле его изжарь». Они снова тянулись в тёмную пучину веков – к скрепостничеству и монархии. Из глубин русской генетической памяти – из какого-то атавистического рептильного отдела мозга – звала их неизбывная утопия с добрым царём-императором, как лягушку звало болото, сколько бы цапель не стояло там в камышах, терпеливо поджав лапу в голодном ожидании… И они – ради этой последней смертельной дозы традиционализма – уже готовы убрать её, ненавистную чухонку, которая мешает им воровать, упразднить президентство, заменив своим царьком, целиком зависимым от усадившей его на трон элиты…
Но она не допустит этого – она призовёт спасительные силы: польские и грузинские ЧВК. Устроит им маленькую Смуту, чтобы избежать гораздо большей Порухи. Будет вам «Kejsari ja Itzewaldias yli koko Ryssanmaan – император и самодержец всей земли Русской».
«Свергнуть меня хотите? Ничего, я ещё накормлю вас лютефиском», улыбается Ингеборга Владимировна, «Кушайте, не обляпайтесь…»
Двигаясь ночами, Илья и Ламия добрались до границы. Это была километровая полоса отчуждения между странами. Минное поле, прикрытое башенками роботов-стрелков. Проход был двухполосной бетонкой, пересекавшей ничейную землю. Со стороны Хеленмара у противотаранных блоков стояла пара летающих машин пехоты и прохаживались часовые. Никакого движения через границу не было.
– По полю не пройти, – сказала Ламия. – Мирно нас тоже не пропустят. Придётся штурмовать блокпост.
– Это глупо. Я против, – отозвался Илья. – Даже если мы всех здесь убьём, на той стороне посчитают нас преступниками, прорывающимися на территорию РФ. Нам и русских пограничников перестрелять прикажешь?
– Ну, это будет перебор, – после недолгого раздумья согласилась дракон.
– К тому же, ты покалечена, – заметил мальчик. – Не сможешь сражаться в полную силу. И у них две ЛМП.
– А у нас две плазменных гранаты и кварк-глюонный бластер. Там всего-то дюжина свиноморфов ошивается.
Илья вдохнул:
– Дядюшка Римус говорил, что если бы оружие решало все проблемы, драконы отрастили бы десять рук и взяли в каждую по бластеру. Когда решаешь проблемы оружием, их становится только больше, и, в конце концов, они берут тебя в кольцо, которое сжимается с каждым нажатием на спусковой крючок.
– Я вот люблю пострелять, – пожала плечами дракон.
– А умирать ты любишь?
– У меня богатый опыт по этой части. Меня убивали раз двадцать, – призналась Ламия.
– Горячая репликация? – предположил Илья.
– Как и у большинства драконов.
– И каково это – умереть и воскреснуть?
Ламия задумалась, вспоминая:
– Это словно руку отлежать, но только не руку, а голову – первые несколько часов мозг колют иголки, а тело – словно ватное. И ты чёрт знает как далеко от того места, где погиб – дезориентирован и зол, и не помнишь последние несколько часов. Смерть всегда что-то забирает. Так что я не люблю умирать.
– У меня нет горячей репликации, – напомнил Илья. – Нет тайного убежища, где ждёт своего часа клон, чьи воспоминания синхронизированы с моими. Если я умру, это навсегда.
– Твои предложения?
– Сделаем по-другому, – сказал мальчик.
– Как же?
– Дядюшка Римус всегда давал мне задания «в поле». Я должен был придумать себе фальшивую биографию и «продать» её десяти случайным людям. Под конец наших тренировок я мог за день обдурить человек двадцать.
– И?
– Сейчас я придумаю нам отличную легенду, а потом мы пойдём и продадим её свиноморфам, – Илья улыбнулся. – Покажи-ка свой бластер.
Ламия сунула ему оружие – оно было на мысленном управлении.
– Так и думал, – он показал на дуло. – Тут всё для ленивых. Оружие стреляет не туда, куда направлен ствол, а куда смотрит стрелок – тут поворотный отражатель.
– И что?
– У нас появился виртуальный соучастник, – ответил мальчик.
Они подошли к КПП в полдень. Мальчик помогал женщине идти, придерживая под руку. Свиноморфы начали отпускать шутки. Когда путники приблизились к противотаранным блокам, на них смотрели дула лазерных автоматов.
– Никак еда сама пожаловала, – начал главный свин, но встретившись взглядом с единственным глазом дракона, вздрогнул и потерял желание шутить.
Илья взял разговор с пограничниками на себя.
– Пан капитан, – сказал он. – Извольте посмотреть на ближайший к вам ЛМП. Сейчас вы увидите кое-что интересное.
– Чего? – свин бросил беглый взгляд на летающую машину пехоты, стоявшую неподалёку, и успел заметить, как у той исчезла антенна. Тут же со стороны минного поля послышался громкий хлопок. Испарился грунт, принявший плевок кварк-глюонной плазмы.
– Какого? – командир упёр ствол оружия в лицо Ильи.
– На холмах залёг снайпер. Он проследит, чтобы мы прошли на ту сторону невредимыми.
– Взять их, – скомандовал свин. Его подручные сунулись к путникам, но тут же отпрянули – в руке дракона была плазменная граната. Диод боевого взвода горел красным.
– У меня тоже есть, – сказал Илья, показав вторую гранату.
– На понт взять решили? – оскалился командир свинов. – Поставьте гранаты на предохранитель и отдайте мне, не то убью на месте.
В тот же момент невидимый плевок плазмы испарил флагшток на крыше блокпоста. Пылающее полотнище хеленмарского флага спланировало вниз.
– Прапор-то почто? – с грустью простонал кто-то из зверолюдей.
– Скажите своему снайперу, пусть идёт сюда, иначе мы вас убьём, – приказал командир путникам.
– Он дракон, – ответил Илья. – Сам ему прикажи.
Слышавшие это свиноморфы выругались. Заслуженная репутация драконов, как больных на всю голову ублюдков, играла сейчас на руку мальчику. Никто не приказывает драконам. Даже сами драконы.
– Умирать не страшно, – с блаженной улыбкой произнесла Ламия, медленно поднимая гранату над головой. – Просто возрождаешься в новом теле. Всегда так делаю.
– Это драконовские тёрки, – добавил Илья. – Не лезьте в них. Мы перейдём границу, и снайпер уберётся восвояси. А с нами пусть русские разбираются.
– Пан капитан, они дело говорят… – начал было один из свинов, но тут же получил удар прикладом в рыло. Обведя подчинённых тяжёлым взглядом, главный хряк отдал приказ:
– Пропустить.
Когда они шли по бетонке, Ламия сказала:
– Я теряю связь с бластером.
– Он нам уже не понадобится.
– Он ведь так и останется там, прикрученный к дереву, – с сожалением заметила дракон.
– Новый купишь.
– Он табельный, между прочим. Я за него отвечаю.
– Ой, не заливай, – нервно отмахнулся Илья.
Русский КПП был всё ближе, и там их ждали во всеоружии.
– Так, посмотрим, – командир пограничников натравил на них дрона, чтобы взять образцы слюны. Ламия смачно харкнула в летающего робота. Илья послюнявил палец и дотронулся до сканера. Через пару секунд у офицера были данные на «гостей».
– Илья Иванович Орлов, одиннадцать лет, гражданин РФ, – сказал он, смотря в планшет.
– Я, – поднял руку мальчик.
– Дарья Львовна Касперская, тридцать шесть лет, гражданка РФ, – он перевёл взгляд на Ламию.
Та молча кивнула. Командир неодобрительно скривился, прочитав что-то в планшете.
– Полковник ФСБ. Звание, как я понимаю, покупное? – спросил он у дракона.
– Было недорого. Почему бы не взять? – радостно сообщила та, обведя невинным взглядом суровых пограничников, но никто не спешил радоваться вместе с ней.
– И государственные награды тоже?
– Нет, это я уже сама заслужила. Там всё просто. Ты им подвиг, а они тебе – медаль или орден, – продолжила откровенничать Ламия.
– И какими же судьбами в наших краях, Дарья Львовна?
– Старлей, для тебя я «госпожа полковник». Это для начала, – сказала дракон резко. – А сейчас проводи нас под прикрытие блок-поста. Я на операции, так что я у вас кое-что реквизирую – с компенсацией, конечно.
Дальше договаривалась Ламия. Точнее, приказывала и качала права, а ещё не стеснялась предлагать деньги, причём немалые. В итоге, сторговались на том, что замкомандира возьмёт ЛМП и отвезёт их в Москву – тут несколько часов лёта, а Ламия оплатит всё по-царски и решит все вопросы с начальством пограничников, то есть опять же «даст на лапу», если потребуется. Под эти гарантии, сдобренные рублёвыми переводами, старший лейтенант отпустил их со своим замом, разрешив взять ЛМП.
Илья сидел рядом с пилотом, и всю дорогу они болтали, пока Ламия лежала на задних сидениях. Инициатором беседы был мальчик. Он придумал захватывающую историю их приключений в Хеленмаре. С интригами, драками и перестрелками, и «продал» её пограничнику. Тот купился полностью.
– Ну дела! – заявил он. – Тут даже сам Александр Графен в сторонке курит. Ну вы молодцы. Через такое прошли. Ребятам расскажу – не поверят. Это ж надо было – внедрить поддельного дракона в высшее командование Хеленмара.
Ламия смотрела на Илью, пытаясь составить его образ. Худощавый, с развитыми плечами, проницательным взглядом серо-стальных глаз, вихром непослушных русых волос, тонкие длинные пальцы, всегда начеку, нос по ветру, напружинен, просчитывает, взвешивает, прикидывает… Соврёт – недорого возьмёт. Не сторонник силовых решений. Не любит лишний риск. Что ж, криптомонархисты воспитали идеального криптогосударя. Языческого Одиссея, многоопытного и хитроумного. Интересно, каким бы он был царём, если бы вдруг выиграл отбор, каким-то чудом обойдя Графена – простого, прямого и честного, как меч, героя до мозга костей, всегда жадного до битвы и врага любых компромиссов? Победа или смерть – в этом был весь Графен.