Заметив её взгляд, Илья оторвался от разговора:
– Что такое, Ламия?
– Знаешь, базовый мальчик, я хотела бы убить ради тебя кое-кого… Но я не смогу убить человека, который виновен лишь в том, что его считают лучше тебя… В чём-то он лучше, но в чём-то он станет ошибкой.
Илья кивнул так, словно понял, что она хотела сказать.
– Я не попрошу от тебя такого, – сказал он. – Мы должны выжить. Остальное – по ситуации.
Они высадились рядом с Москвой. Их уже встречали – броневики на воздушной подушке выстроились кругом. На крышах и дверях – стилизованная буква «К». «Системы безопасности Касперских» – узнал символ Илья. «Итак, я отношусь к клану Касперских», открыл он для себя.
Стоило выйти из ЛМП, как их окружил корпоративный спецназ, прикрывая от возможных снайперов щитами. Подошёл корпоративный аналитик. Илья отметил, что не видел ни одного постчеловека с тех пор, как попал в РФ. Даже этот вот ментат с его улучшениями мозга был базовым человеком. Да и природа тут была прекрасна – никакой экологической катастрофы, как на Херсонщине.
– Госпожа вице-президент, – приветствовал ментат Ламию. – Вам нужна срочная медицинская помощь.
– Некогда. Как сестра?
– Ольга Львовна в добром здравии. Прибыла в Москву лично.
– Как обстановка?
– Плохо. Корхонен опасается свержения со стороны силовиков. Под этим предлогом, в рамках защиты процесса космоинтеграции, призвала помощь из-за рубежа. Ингеборгу охраняют польские и грузинские ЧВК. Они сейчас заняли подступы к Кремлю.
– Нет слов, – покачала головой дракон.
Ментат перевёл усиленный бионикой взгляд на мальчика:
– Дарья Львовна, это наш кандидат?
– Да, – подтвердила Ламия. – Что с остальными кандидатами? Кто ещё жив?
– До вундеркинда-математика всё-таки добрались. Убивать не стали. Только оскопили и лишили зрения.
– Как это по-драконовски, – заскрипела зубами Ламия. – Им мало вывести его из игры. Им нужно нас унизить… Как Графен?
– В ваше отсутствие на него совершили покушение. Он сражался как лев и победил. Говорят, лично зарубил шашкой трёх драконов.
– Дурное дело нехитрое. Убить дракона – значит, убить лишь на время. Они от этого только злее становятся. А сам он как?
– Был тяжело ранен. Выжил только потому, что девочка-дракон его перевязала.
– Девочка-дракон? – непонимающе уставилась на ментата Ламия.
– Возможно, они сожительствовали. Подробностей нет.
– Графен же ненавидит драконов. Любовь зла, но не настолько… Ладно, потом разберусь. Дальше-то что?
– Его отвезли в госпиталь и срочно прооперировали. Половина органов под замену, но вроде как шёл на поправку. Девочку увёз с собой Гендовский. Драконы атаковали госпиталь, уничтожили охранявший Графена спецназ, его самого и заодно – цифровой образ, который с него успели снять врачи.
– А патриарх что?
– Сказал, монархия отменяется. Раз Графена больше нет, то любого другого кандидата он не допустит. Сворачивайте, говорит, проект «Государь» и по домам.
– Да как же так?! – гневно воскликнула дракон. – Были же договорённости, что все кандидаты достойны, и, чьего бы представителя ни выбрали, остальные его примут. В патриархии с этим согласились.
– Оказалось, они согласились с тем прицелом, что выберут Графена.
– Собери технику и людей. Поедем к владыке. Говорить будем. Записи заседаний поднимем, – велела Ламия.
– Спокойствие, Дарья Львовна. Митрополит Алексий сказал, что с владыкой поговорят монархисты-реставраторы. Напомнят ему всё, что нужно напомнить.
– А нам-то что делать?
– Митрополит Алексий сказал, к нему ехать. Надо ему на мальчика посмотреть. А потом он устроит вам аудиенцию у патриарха и выступит, так сказать, переводчиком.
– Тогда решено, – Ламия взяла у одного из бойцов рацию и дала команду: – Едем к митрополиту. Максимальная защита. Себя не жалеть, смерти не бояться. Всем погибшим – гарантия воскрешения и корпоративные бонусы.
Спецназ посадил их в броневик, и они отправились.
Пока ехали по Москве, им несколько раз попадались взорванные полицейские машины – как наземные, так и летающие. Мёртвые стражи закона лежали рядом. Народу на улицах не было – то ли сами со страху попрятались, то ли по чьему-то указанию.
– Убиты только те, кто отказался от кооперации с иностранными ЧВК, – подсказал ментат.
– Чем это их? – спросил Илья, смотря из бронированного окошка.
– Гиперзвуковыми ракетами или дронами-камикадзе. По закону в каждой патрульной машине маячок, передаёт её координаты в федеральный центр данных. На полицейских тоже маячки. И камеры, и датчики жизнедеятельности. Очень удобно, когда надо выборочно устранить несогласных.
– Полицейское государство, – с пониманием кивнул мальчик.
– Похоже, наёмники, которых привлекла Корхонен, привезли с собой самые новые армейские игрушки.
– Скорее списанное военное имущество Хеленмара, – мягко возразил Ментат. – Гуманитарная помощь меньшим братьям от драконов.
– По нам они могут ударить? – озабоченно спросила Ламия.
– Ну, во-первых, мы примерно знаем, где курсируют их патрули, так что едем сильно в обход. А во-вторых, в отличие от полицейских, маячков у нас нет, правда со спутника нас всё равно видно, да и на уличных камерах тоже, – пожал плечами ментат. – Пока что интервенты делают вид, что находятся здесь для поддержания законного президентского строя, поэтому до тех пор, пока мы не проявляем враждебности, превентивного удара по нам, скорее всего, не будет. Но если они увидят в нас угрозу или помеху их планам… то всё будет зависеть от того, сколько высокоточного оружия у них осталось после зачистки Москвы от несогласных с Корхонен силовиков.
– Всё настолько плохо? – спросил Илья.
– Не настолько, – ментат позволил себе лёгкую усмешку. – ЧВКшников тоже щемят. Всё-таки они здесь практически на незаконных основаниях, так что у Гендовского и его структур есть пространство для силового манёвра. Всё будет зависеть от того, до чего элита договорится с Суоми-красавицей. Нужно понимать, что гибель последнего кандидата может поставить точку в возникшем конфликте, завершив его в пользу Ингеборги Владимировны и её хеленмарских кураторов.
– Ты там не продался часом? – с подозрением спросила дракон.
– Пока не успел, госпожа вице-президент. Вы же только прилетели, – отозвался ментат. Что-то подсказывало, что он так шутит, но по голосу и выражению лица понять было невозможно.
Не доезжая пару километров до резиденции митрополита Алексия, их колонна остановилась. Пришли новости из обители. Подъезды к Новодевичьему монастырю теперь контролируют польские ЧВК.
– Недавно подъехали поляки и заблокировали северные ворота, единственный действующий въезд на территорию. Их пыталась прогнать охрана, но двух охранников убили. Все, кто был на территории, оказались заперты внутри. Никого не выпускают. Всех, кто появляется на стенах и в бойницах башен, обстреливают польские снайперы. Так, например, они уже сняли трёх звонарей на колокольне.
– Почему сразу трёх? И зачем они на неё лезли? – решил уточнить Илья.
– Очень позвонить надо было, – ответил ментат и продолжил: – Сейчас наёмники распределились вокруг монастыря и организовали себе временные огневые точки. У них есть дроны, у некоторых – летающие костюмы. Практически все – в экзоскелетах. Внутрь пока не лезут, только блокируют, чтобы никто не въезжал и не выезжал, а также не влетал и не вылетал. Вяло перестреливаются с остатками охраны, но ничего серьёзнее гражданских карабинов у охраны нет. На въезде ЧВКшники поставили две свои ЛМП с системой «Купол» на башне.
– Купол? – переспросил Илья.
– Система автоматического кругового подавления огня противника, – объяснила Ламия. – Сама обнаруживает и уничтожает ответным огнём всех, кто стреляет по ЛМП. Искусственный интеллект в самом лучшем виде.
– И мы туда поедем воевать с поляками? – взволнованно спросил мальчик.
– Мы с тобой – нет, – успокоила его Ламия. – А вот остальные – да.
– Ты же вроде говорила, что любишь перестрелки?
– Знаешь, я люблю старые и добрые перестрелки, где от твоих боевых навыков напрямую зависит твоё выживание. А новые и недобрые, где от тебя не зависит ничего, я не люблю. ЧВК – это, фактически, военные, а способы воевать очень сильно изменилась в ходе истории. В древности, когда две армии сходились на поле брани, погибнуть можно было только на линии их соприкосновения, причём каждый погибший видел того, кто нанёс ему смертельный удар. С развитием огнестрельного оружия, человек уже мог погибнуть в нескольких сотнях метров от передовой, причём он зачастую не видел того, кто его убил. Артиллерия отодвинула эту дистанцию на несколько километров. Авиация – на сотни километров. Ракетное оружие распространило дистанцию внезапной смерти на всю планету. Сейчас даже не нужно самому нажимать на спусковой крючок. Боевые искусственные интеллекты, типа той же системы «Купол», сами обнаруживают врага и сами его устраняют. Боевые дроны, так и вообще стали дешевле грязи. Любому из них достаточно увидеть наш броневик, чтобы выпустить гиперзвуковую ракету, которая не оставит от нас и мокрого места.
– Нам опасно сидеть в этом броневике?
– Да, опасно, – подтвердила Ламия. – Поэтому перед началом деблокады монастыря мы высадимся и спрячемся в каком-нибудь доме неподалёку. Будем наблюдать за обстановкой и управлять боем оттуда.
В административном здании на Саввинской набережной был развёрнут временный тактический штаб. Корпоративный спецназ не церемонился. Они выбили входную дверь, разогнали находивших на первом этаже людей, внесли и развернули оборудование, оставили пару человек охраны и ушли.
У корпоративного спецназа был свой командир, который получил задачу провести бой. Ламии выпала роль «представителя заказчика», то есть наблюдателя, оценивающего работу. Илья и ментат были рядом с ней. Они сели на офисные стулья, которые нашлись на месте. Тактические мониторы были расставлены на столах.