Римский историк Плиний Старший однажды изучал ногти и пришел к выводу, что это «окончания сухожилий», то есть высохшие мышцы, которые выступают из пальцев рук и ног.
В Средние века короли, папы, дворяне и все, кто занимал высокое положение, должны были иметь при себе реликварии. Реликварии содержали останки святых — от костей до одежды, волос и ногтей. Все началось в 809 году, когда настоятель монастыря в деревне Эльнон, основанного святым Амандом, покровителем Бельгии, обрезал ногти умершего святого, чтобы тот выглядел наилучшим образом, когда попадет в Царствие Небесное. Его намерения могли быть вполне благородными, но поступок лег в основу жуткого «бизнеса»: могильщики стали срезать бороды, зубы и ногти других предполагаемых святых и продавать как священные реликвии. Самой известной из них стали, возможно, ногти святой Клары, найденные в хрустальной колбе XIV века.
Согласно норвежской мифологии, кульминацией конца времен, или Рагнарёка, должна была стать эпическая битва между богами и духами мертвых воинов. Предполагалось, что жизнь закончится, когда корабль, полный мертвецов и вырванных ногтей, появится, чтобы забрать вас в следующую жизнь. Нет нужды говорить, что эти нордические ребята подстригали ногти максимально коротко.
Прикосновение Мидаса? Скорее, украшения династии Мин. Как и их предки за четыре тысячи лет до этого, члены династии Мин не стригли и не подпиливали ногти, а отращивали их длинными и острыми. Королевская семья щеголяла красными и черными ногтями, на которые наносилась даже серебряная и золотая пыль. И мужчины и женщины носили модные защитные шипы, столь же изысканные, сколь и устрашающие. Они могли достигать 15 сантиметров в длину, изготавливались из чистого золота, украшались драгоценными камнями и надевались прямо на палец владельца, так что все, к чему прикасался король, было в буквальном смысле золотым.
Маникюр как процедура впервые появился в девятнадцатом веке. Во Франции король Луи-Филипп нанял врача-ортопеда по имени месье Ситтс, чтобы тот помог ему справиться с многочисленными болезнями ног. Одной из задач месье Ситтса было удаление заусенцев короля. Поначалу процесс не воспринимался как косметическая процедура, скорее как необходимая забота о здоровье. Но вскоре это стало королевской тенденцией — ухаживать за руками и ногами — и предшественником современного маникюра.
Гендеризация маникюра возникла в викторианскую эпоху, когда в западной культуре началось жесткое разделение на «мужское» и «женское». Женщины должны были больше заниматься домашним хозяйством. Нортем Уоррен, создатель средства для удаления кутикулы Cutex, использовал эти настроения для развития бизнеса, предупреждая женщин, что только «низший класс» не ухаживает за руками. Компания Cutex создала средства для ухода за кутикулой и ногтями, а позже выпустила линию жидкого лака для ногтей, хотя он прижился только после 1920-х годов. В это время компания также выпустила средство для снятия лака на основе ацетона.
До начала 1920-х годов лаки для ногтей вообще не были «лаками», а представляли собой цветные порошки. Французская визажистка Мишель Менар все изменила. Менар работала на Чарльза Ревсона, его брата Джозефа и химика Чарльза Лахмана. Их бизнес назывался Revlon (сочетание имен трех соучредителей). Вдохновившись прочной, блестящей автомобильной краской, Менар создала эмаль из того же нитроцеллюлозного лака, который применяется для покраски машин, но гораздо менее стойкую. Результат: революция в маникюре, изменившая ход истории. Revlon начал продавать новый «лак для ногтей» в 1932 году, а Голливуд помог возвести его в ранг предмета первой необходимости для женщин.
Что общего между корневыми каналами зубов и наращиванием ногтей? Абсолютно ничего. Но в нашей истории правильный ответ — всё: если бы не один стоматолог-изобретатель, у нас не было бы эффектных образов, которые создают акриловые ногти. Однажды стоматолог из Филадельфии доктор Слэк больно сломал ноготь. Он использовал материалы из своей клиники, чтобы восстановить недостающую часть, покрыв ее куском алюминиевой фольги и стоматологическим акрилом. Проснувшись наутро, он с удивлением понял, что боль прошла, а акриловый ноготь выглядит абсолютно естественно. Поэкспериментировав с акриловыми мономерами и полимерами, он создал идеальный продукт, который не только укреплял, но и удлинял ногти. Он запатентовал изобретение и в дальнейшем создал другие инновации в области ухода за ногтями: УФ-отверждаемые гели, армированные стекловолокном полимеры, активируемые светом жидкости и многое другое.
К концу XX века ногти стали доступным средством самовыражения. «Мужские салоны», крупнейшая новая тенденция, продвигают идею о том, что подчеркнуто маскулинное пространство поможет мужчинам чувствовать себя комфортно в вопросах ухода за собой. Маникюрные салоны превратились в большой бизнес, а нейл-арт стал источником прибыли. Сегодня здесь множество инноваций: наклейки, голографическая фольга, эффект кракелюра, разнообразные текстуры, похожие на бисер, песочные лаки и многое другое. На рынке появились нетоксичные, «полностью натуральные» лаки, а некоторые компании отказались от известных канцерогенов, таких как формальдегид, дибутилфталат и толуол, так что вы можете получить красивые кутикулы без вреда для себя и окружающего мира. А что самое приятное? Нарядные ногти и уход за ними больше не ассоциируются с женским полом: некоторые из самых стильных звезд современности — от Гарри Стайлса до Bad Bunny и Lil Nas X, а также молодые люди по всему миру не пренебрегают маникюром.
ВЫ ДОБЬЕТЕСЬ УСПЕХА, ЕСЛИ ПРИМЕТЕ СЕБЯ ТАКИМИ, КАКИЕ ВЫ ЕСТЬ.
Иэн Александр (р. 2001)
(РАССКАЗАНО АВТОРУ САМИМ ГЕРОЕМ.)
Я вырос в семье военных. Мой отец работает в правительстве, поэтому мы часто переезжали. Я рос на Гавайях, в Японии и в округе Колумбия, поэтому познакомился со многими культурами. Я из смешанной семьи: моя мама — вьетнамка, а отец — белый. Во вьетнамской культуре макияжу уделяется меньше внимания вне зависимости от пола, но красота считается ее неотъемлемой частью. Что касается мужчин, стандарты красоты сильно менялись на протяжении веков. В какой-то момент длинные волосы были признаком красоты и богатства, что показывает: гендерная бинарность и стандарты внешности — лишь социальные конструкты.
Мои родители очень религиозны, то есть очень гетеронормативны и циснормативны. Не все религиозные люди гетеронормативны, но те, кто знаком с верой мормонов или Движения святых последних дней, знают: эта религия основана на ценностях цисгендерных белых гетеросексуальных мужчин. Меня воспитывали с идеей, что мужчины суровы, сильны и не проявляют эмоций, а быть женщиной означает заботиться о детях. Это не давало мне большого простора для самовыражения, за исключением моей женственности, поэтому я чувствовал, что могу свободно открывать для себя платья, макияж и тому подобное.
Я сделал каминг-аут в тринадцать лет. Мне было очень трудно признаться родителям, и я написал письмо, не зная, как выразить чувства. Я подсунул его им под дверь, и через несколько минут отец вышел. Он был очень расстроен, зол, растерян и обеспокоен. Он боялся, что меня будут травить и дискриминировать. Родители не могли смириться с мыслью о восприятии гендера другими людьми. Они боялись, что общество меня отвергнет.
Макияж был социально приемлемым, пока я идентифицировал себя как женщину в течение первых примерно двенадцати лет жизни. Когда я осознал, что больше чувствую себя мальчиком, но мне все равно нравится макияж и то, что считается женственными вещами, это вызвало неприятие у родителей. «Я не понимаю. Ты не мальчик, потому что тебе нравится розовый цвет. Тебе нравится макияж. Тебе нравятся все эти девчачьи штучки», — говорили они. Они всегда знали, что я был помешан на принцессах и постоянно одевался как принцесса. Я помню, как в три или четыре года красился с помощью маленькой палетки с блеском для губ. Я наносил его на глаза, губы и щеки.
Любовь к красоте оставалась со мной все детство. Мне очень нравилось наряжаться. Затем я прошел фазу эмо. Примерно в двенадцать лет я стал одеваться во все черное. Моя красота преобразилась: на смену всему розовому и блестящему пришли густая черная подводка, черная помада и бледный тональный крем — в стиле готов. Все эти варианты макияжа были попытками выразить мою индивидуальность и внутреннее ощущение. Я был очень застенчивым и мало говорил, поэтому большинство людей знакомились с моей личностью по внешности.
Я стал серьезнее заниматься макияжем в четырнадцать лет. Интересно, что именно тогда я больше всего переживал по поводу того, как люди меня воспринимают. Я наконец-то открыто признался, что я трансгендерный парень, и больше не носил макияж в школу. Но я по-прежнему мечтал краситься, поэтому делал это втайне. Я часами наносил экстравагантный макияж, фотографировался в нем, а потом сразу же смывал. В течение двух лет, до шестнадцати, я уединялся для этог