— Боже! — подскочил в кресле Уэбб. — Уж не из-за Карлоса ли весь этот сыр-бор?
— Мы так не думаем, — отрицательно покачал головой служащий Госдепартамента. — Хотя появление в этих краях Карлоса нами не исключается полностью, однако подобное маловероятно. Едва ли он решился бы на такое.
— Возможно, вы и впрямь не лукавите со мной, — кивнул в знак согласия Дэвид. — Если бы тут был замешан Шакал, то всю округу давным-давно уже наводнили бы ваши люди, но их бы никто не приметил. Вы же, выставив ему меня в качестве приманки, попытались бы схватить его, и если бы при этом он вдруг убил меня, то моя смерть не стала бы для вас столь уж большой ценой.
— Вы заблуждаетесь относительно меня. Можете мне не верить, но это так.
— В таком случае спасибо. Но все же о чем идет речь?
— Ваше досье в «Тредстоун» перестало быть тайной за семью печатями: к нему сумел-таки подобраться один человек.
— Каким образом? Он похитил его? Или просто ознакомился с ним, не имея на то соответствующих санкций сверху?
— Все обстоит значительно сложнее. Этот субъект, как и положено, получил разрешение на работу с вашим досье: ввиду сложившейся к тому времени кризисной ситуации у нас попросту не было иного выхода. Когда же затем все полетело вверх тормашками, нас охватило беспокойство. За вас.
— Пожалуйста, давайте вернемся немного назад. Кому было выдано досье?
— Некоему весьма высокому чину. У него были столь блестящие рекомендации, что сомневаться в нем не было ни малейших оснований.
— Кто же он все-таки?
— Служащий особого отдела разведывательной службы МИ-6, обосновавшийся в Гонконге. В ЦРУ знали его уже много лет и полагали, что ему можно доверять. Прилетев в Вашингтон, он сразу же заявился в управление и попросил офицера, через которого обычно поддерживал с нами связь, предоставить ему все имеющиеся у нас материалы, касающиеся Джейсона Борна. Он заявил, что прямым следствием разработанного в «Тредстоун» проекта явилось резкое обострение ситуации на курируемой им территории. А заодно дал понять, что если ЦРУ и впредь намерено обмениваться с английской разведкой достоверной информацией, то лучше всего, как считает он, незамедлительно удовлетворить его просьбу.
— Но для этого он должен был представить чертовски вескую причину!
— Он и представил ее. — Мак-Эллистер умолк. Он явно нервничал: мигал и потирал лоб кончиками пальцев.
— И что же это было такое?
— Возвращение Джейсона Борна на Дальний Восток, — молвил Мак-Эллистер. — Он снова совершил убийство. На этот раз в Коулуне.
Открыв от изумления рот, Мари стиснула правое плечо мужа. Молча устремила она взгляд своих больших карих глаз на человека из Госдепартамента. Уэбб не двигался. Он взирал на Мак-Эллистера с таким видом, словно перед ним была гремучая змея.
— Какого черта вы говорите мне это? — прошептал он и тут же повысил голос: — Джейсона Борна — «того» Джейсона Борна — давно уже нет. Да его и не было.
— Это знаете вы, знаем это и мы, но легенда о нем до сих пор жива в Азии, а создали ее вы, мистер Уэбб, и сделали это, считаю я, просто великолепно!
— Меня не интересует ваше мнение, мистер Мак-Эллистер, — сказал Дэвид, убирая с плеча руку жены и поднимаясь со стула. — Чем занимается в данный момент этот агент из МИ-6? Каков его возраст? Насколько устойчиво его положение в разведке? Что вообще известно о нем? Вам необходимо собрать об этом человеке самые последние данные.
— Мы конечно же так и поступили, но ничего необычного не обнаружили. Лондон подтвердил наличие у него выдающегося послужного списка, факт назначения его на занимаемый им ныне высокий пост, а также те сведения, которыми он поделился с нами. Ввиду создания в колонии взрывоопасной ситуации его, как начальника местного отделения МИ-6, вызывали в коулунское отделение гонконгской полиции. За ним стоит само министерство иностранных дел.
— Неправда! — закричал Уэбб, качая головой, затем произнес чуть тише. — Он обманул вас, Мак-Эллистер! Кто-то попросту предложил ему за это досье кругленькую сумму. И тогда он подкинул вам наживку, на которую, ему было ясно, вы попадетесь. Он лгал вам, а вы поверили ему!
— Я боюсь, что сказанное им вовсе не ложь. Насколько ему было известно, все это правда. Он верил полученной им информации, а Лондон верил ему. В Азии действительно появился некто, действующий под именем Джейсона Борна.
— А что, если я скажу вам, что это не первый случай, когда Центральному управлению подсовывают ложь, сработанную таким же, как и этот ваш агент, уставшим от работы, вечно подвергающимся смертельным опасностям и к тому же низкооплачиваемым сотрудником? Столько лет в условиях повышенного риска — и ничего взамен! Так что скорее всего наш друг воспользовался единственной подвернувшейся ему возможностью обеспечить себе безбедное существование до конца дней своих. А если конкретнее, то продал кому-то мое досье.
— Если и в самом деле все так и было, то счастья это ему не принесло: его уже нет в живых.
— Что?!
— Он был застрелен два дня назад в Коулуне, в своем офисе, через час после того, как прилетел в Гонконг.
— Проклятие, этого не должно было случиться! — вскричал Дэвид, сбитый с толку. — Решившийся на предательство человек непременно страхует себя. Например, собирает компромат на своего клиента и перед тем, как сообщить тому нужные сведения или передать соответствующие документы, недвусмысленно намекает, что если тот задумал что-то плохое, то кое-кто узнает всю его подноготную. Только так может он обеспечить свою безопасность.
— Он был честный малый, — настаивал человек из Госдепартамента.
— Или глуп, — не сдавался Уэбб.
— Никто таковым его не считал.
— А что вообще о нем знали?
— То, что он изучал сложившуюся к настоящему времени экстраординарную ситуацию, чреватую мощным взрывом насилия со стороны не ладящего с законом уголовного мира Гонконга и Макао. Преступность из организованной может превратиться внезапно в неорганизованную, как это случилось во время междоусобных войн китайских подпольных группировок в двадцатых — тридцатых годах. И тогда резко возрастет число убийств. Соперничающие банды спровоцируют массовые беспорядки, район порта станет полем битвы, склады, как и торговые суда, будут взорваны из мести или для устранения нежелательных конкурентов. Правда, все это происходит и так, пусть и не в столь значительных масштабах. Различные клики постоянно ведут между собой жестокую, не признающую перемирий борьбу. И где-то там, в дикой сей круговерти, присутствует незримо пресловутый Джейсон Борн.
— Но поскольку Джейсона Борна не существует в природе, человек, выдающий себя за него, работает на полицию! Конечно же на нее, а не на МИ-6.
— Как только что заметил мистер Мак-Эллистер, английский разведчик был вызван в коулунское отделение гонконгской полиции — бросила Мари, метнув в советника тяжелый взгляд. — И МИ-6 спокойненько заглотнуло версию о том, что на Дальнем Востоке вновь орудует Джейсон Борн. С чего бы это, а?
— Разговоры о нем — просто чушь собачья! — Дэвид был непреклонен, дышал он тяжело.
— Нового Джейсона Борна создали не полицейские чины, — сказала Мари, встав рядом с мужем. — Он — детище американской разведки, действовавшей в соответствии с указаниями Госдепартамента. И, как мне кажется, МИ-6 ввязалась в это дело вовсе не из-за стремления найти убийцу, принявшего имя Джейсона Борна, а по куда более веской причине. Я права, мистер Мак-Эллистер?
— Вне всякого сомнения, миссис Уэбб. Когда в последние два дня у нас обсуждалось сложившееся положение, то некоторые сотрудники нашего отдела высказывали неоднократно мысль о том, что вы смогли бы разобраться во всем этом значительно лучше, чем мы. Представим себе, будто перед нами экономическая проблема, способная при определенных условиях привести к серьезным политическим потрясениям не только в Гонконге, но и во всем мире. Вы были одним из самых авторитетных экономистов при правительстве Канады. Вашими советами пользовались канадские послы и многочисленные делегации, отправлявшиеся во все концы света.
— Может, вы оба объясните мне наконец, что за миссия возлагается на меня? — не выдержал Дэвид.
— Нельзя никак допустить сейчас крушения рынка Гонконга, мистер Уэбб. Это касается и нелегальной торговли. Возможно, о ней-то в первую очередь и должна идти речь. Дестабилизация экономической жизни вкупе с насилием создадут впечатление о неустойчивом положении местной администрации и, возможно, о неизбежном ее крахе. Следует все предпринять для того, чтобы предотвратить дальнейшее усиление позиций сторонников территориальной экспансии красного Китая.
— Говорите пояснее, пожалуйста, — попросил Уэбб.
— Мистер Мак-Эллистер имел в виду то англо-китайское соглашение, срок действия которого истекает в тысяча девятьсот девяносто, седьмом году, — произнесла спокойно Мари. — Через какие-то десять лет Англия лишается прав на аренду переданной ей на время территории. А посему с Пекином ведутся переговоры относительно будущего этого края. Нервы у всех на пределе, никому не известно, что будет завтра, и никто не хочет, чтобы лодку раскачивали еще сильнее. Неустойчивое равновесие — так можно назвать обстановку, в которой ведется эта игра.
Дэвид посмотрел на жену, потом перевел взгляд на Мак-Эллистера и качнул головой:
— Это-то мне известно: я читаю газеты и журналы… Но я так и не понял сути того, о чем вы говорите.
— У моего мужа свой круг интересов, — объяснила Мари Мак-Эллистеру. — Он изучает различные этносы и их культуру.
— Все верно, — подтвердил Уэбб. — Но к чему весь этот разговор?
— Я же, в отличие от своего супруга, занималась финансами — валютными операциями, движениями денежных масс. А также и торговлей — рыночной конъюнктурой, соотношением между спросом и предложением по отдельным товарным статьям, — продолжала Мари. — В Гонконге практически все держится на деньгах. По существу, это единственный товар, поддерживающий как-то его существование. Без денежной подпитки пришла бы в упадок промышленность и замерла бы вся жизнь.