— Прогноз погоды по вашей рации не предвещает никаких сюрпризов.
— Это на большой высоте! — заорал пилот. — Вы не понимаете, насколько рискованно то, что вы затеяли! Это наверху все спокойно, но не внизу!
— Какова последняя сводка из Хинаня? — спросил Джейсон, хотя сам отлично это знал.
— Тамошние власти намеревались отправить нашу машину в Баодин, — произнес штурман. — Вот уже три часа, как они ищут самолет, который можно было бы послать туда. Они сейчас обшаривают горы Хиншуи… Великие духи, зачем я рассказываю вам об этом! Вы же сами слышали все сводки! И говорите по-китайски лучше, чем мои родители, а они ведь были образованными людьми!
— Два очка в пользу военно-воздушных сил Китая! О’кей, через две с половиной минуты поверни на сто шестьдесят градусов и поднимайся на высоту тысяча футов. Мы пойдем над водой.
— Мы окажемся в воздушном пространстве Японии! Нас запросто собьют!
— А ты выкинь белый флаг… Или, лучше, я воспользуюсь радио. Придумаю, что сказать братьям-японцам. Кто знает, может быть, они еще пожелают проводить нас до самого Коулуна.
— До Коулуна?! — воскликнул штурман. — Да нас еще раньше подстрелят!
— Вполне возможно, — согласился Борн. — Но я тут буду ни при чем. Понимаете, я собирался добраться туда без вас. Вы никак не вписываетесь в мой план. И вообще, для моей игры вы не нужны.
— Вы ведете себя как последний глупец! — рассерженно проговорил пилот.
— Не ломай зря голову! И когда я тебе скажу, поворачивай на сто шестьдесят градусов.
Джейсон, наблюдая за скоростью полета, отмечал контрольные точки на карте и высчитывал расстояние, которое им предстояло еще пролететь. Внизу, через иллюминатор, он увидел, как исчез китайский берег. Посмотрел на часы: с момента взлета прошло девяносто секунд.
— Поворачивай, капитан! — приказал он.
— Я бы и сам повернул! — огрызнулся летчик. — Меня не прельщает божественная участь камикадзе. Я не собираюсь лететь на верную смерть.
— Неужто? И даже в том случае, если бы тебе представилась вдруг возможность погибнуть за свое небесное правительство?
— За него менее всего хотел бы я расстаться с жизнью!
— Времена меняются, — усмехнулся Борн, опять углубляясь в карту. — Как и все вокруг.
— «Змея», «Змея»! Задание отменяется! Если вы слышите меня, поворачивайте назад и возвращайтесь в базовый лагерь. На успех никаких шансов! Все поняли? Короче, задание отменяется!
И потом, спустя короткое время:
— Как ты намерен поступить, Дельта?
— Продолжить полет. Через три минуты можешь уже не выходить на нас.
— Относительно себя я понял. А вот чем займешься ты со своими людьми?
— Выполнением задания.
Ты самоубийца, Дельта!
— Расскажи еще кому-нибудь об этом!.. Эй, парни, проверить парашюты и приготовиться к выброске! Помогите кто-нибудь Эху, покажите ему, как держать кольцо.
— Это déraisonnable![194]
Скорость самолета была около трехсот семидесяти миль в час. Маршрут, выбранный Джейсоном, проходил на малой высоте через Формозский пролив — мимо Лонхай и Шаньтоу на китайском побережье и Синьчу и Феньшу на Тайване — и составлял по протяженности чуть более тысячи четырехсот тридцати пяти миль. Поэтому оценка продолжительности полета в четыре часа плюс-минус несколько минут представлялась Борну вполне реалистичной. Менее чем через полчаса можно будет увидеть уже и острова, лежавшие к северу от Гонконга.
Дважды за время полета их вызывали по радио: один раз — националистский гарнизон в Квемшу, другой раз — патрульный самолет из Раопиня. И дважды на связь выходил Борн. Во второй раз сообщил таинственно, что, входя в состав народных сил безопасности, они осматривают прибрежную зону в поисках судов контрабандистов, которые, без сомнения, ускользнули от раопиньских патрулей. При этом Джейсон вел себя довольно агрессивно и не преминул упомянуть имя и идентификационный код высокопоставленного чиновника-заговорщика, лежавшего под русским лимузином в птичьем заповеднике Дзин-Шань. Как он и предполагал, в обоих случая, вне зависимости от того, поверили ему или нет, их оставили в покое, дабы не нарушать без особых на то причин сложившегося status quoante.[195] Жизнь и так достаточно сложна. Принимай вещи такими, какие они есть, и пусть все идет своим чередом. Кому от этого какой вред?
— Где ваше снаряжение? — спросил Борн у Пилота.
— Все наше снаряжение — прямо перед вами, — ответил тот, глядя на приборы, прислушиваясь к переговорам по радио между гражданскими самолетами и аэропортами и вздрагивая при каждом разряде в наушниках. — Знаете ли вы или нет, но я не имею графика полета. Не исключено, что прямо на нас идут встречным курсом с дюжину самолетов.
— Мы летим слишком низко, а видимость хорошая, — спокойно произнес Борн. — И я убежден, что глаза у тебя достаточно зоркие, чтобы не врезаться в другой самолет.
— Да вы чокнулись! — воскликнул штурман.
— Наоборот, я на пороге возвращения в нормальное состояние. Где ваше снаряжение на экстренный случай? Принимая во внимание, сколь обстоятельны вы во всем, я просто не могу себе представить, чтобы его не было вдруг у вас.
— О чем это вы? — спросил пилот.
— Ну, о плотах, сигнальных устройствах… и конечно же о парашютах.
— О великие духи!
— Где же все это?
— В хвостовом отсеке, за дверью, справа от кухни.
— Это все предназначается исключительно для начальства, — пояснил сурово штурман. — На случай, если возникнут какие-то проблемы. Нам же ничего не положено.
— Разумно, — заметил Борн. — А иначе разве вас заставишь выполнять свои обязанности?
— Что за чушь!
— Я иду в хвостовую часть, но вы у меня будете на мушке, джентльмены!.. Не сбейся с курса, капитан! Помни, что у меня богатый опыт в подобных делах. Я сразу чую, если что не так. От меня не укроется ни малейшее отклонение самолета, и если такое произойдет, все мы будем трупами. Понятно?
— Маньяк!
— Сказал бы хоть что-нибудь новенькое! — Джейсон встал с кресла, вышел из кабины и, направляясь к хвостовому отсеку, переступил через своего связанного врастяжку пленника, уже отказавшегося от попыток освободиться. Слой запекшейся крови покрывал рану на его левом виске. — Как дела, майор?
— Признаю, я поступил опрометчиво. Не пойму вот только никак, чего ты хочешь.
— Доставить тебя живьем в Коулун и больше ничего.
— Чтобы какой-то сукин сын поставил меня перед расстрельным взводом?
— Это уж как повезет. Сопоставляя кое-какие факты, я даже начинаю приходить к выводу, что какой-то сукин сын не прочь при случае и наградить тебя медалью, если ты разыграешь свои карты надлежащим образом.
— Ты здорово умеешь зашифровывать свои мысли, Борн. Объясни же, и попроще, что ты имеешь в виду.
— Если тебе улыбнется удача, то ты и сам догадаешься.
— Премного благодарен! — выкрикнул англичанин.
— Не надо меня благодарить. Ты подал мне неплохую идею, приятель. Я спросил тебя, обучался ли ты вождению самолетов такого типа, и помнишь, что ты ответил мне?
— Нет, не помню.
— Так вот, ты сказал, что умеешь только прыгать с них.
— Черт бы тебя побрал!
Коммандос с парашютом, надежно прикрепленным к его спине, лежал, притянутый путами к двум сиденьям. Руки и ноги были связаны, причем правую руку Борн закрепил своему пленнику так, чтобы тот смог дернуть кольцо.
— Ты похож на распятого, майор. Только вот руки следовало бы чуть-чуть раздвинуть для полноты картины.
— Ради Бога, скажешь ты когда-нибудь хоть что-то путное?
— Прошу прощения. Просто мое второе «я» решило высказаться. На этот раз давай без глупостей, придурок. Ты должен прыгнуть через этот люк. Слышишь меня? Все понятно?
— а.
Джейсон прошел в кабину и, взяв карту, спросил штурмана:
— Где мы сейчас?
— Через шесть минут будем над Гонконгом, если только ни в кого не врежемся.
— В этом отношении я полностью полагаюсь на тебя. А теперь позволь мне сообщить тебе одну вещь. Несмотря на то, что мы бежали из Китайской Народной Республики, приземляться в Кай-Таке нам нельзя. Так что двигайся на север, в направлении Новой территории.
— Айя! — закричал пилот. — Мы прошли радар! Эти сумасшедшие гуркхи палят по всему, что хоть как-то напоминает им что-то китайское с континента!
— Если они не засекут нас, капитан, то и огня не откроют. До границы иди на высоте шестьсот футов, затем около Ло-Ву надо будет перевалить через горы. Ты смог бы связаться с Шеньженем?
— Конечно. Но что я, во имя всех духов, скажу им?
— Только то, что ваш самолет угнали. Я не могу втягивать вас в свою игру. В колонии нам нельзя садиться: ведь в этом случае вы привлекли бы внимание к исключительно скромному человеку в моем лице и его компаньону.
Парашюты с хлопком раскрылись над ними. И, когда самолет повернул на север в сторону Шеньженя, связывавшие их шестьдесят футов веревки, привязанной к талиям, натянулись на ветру.
Они опустились в один из бассейнов рыбоводческого хозяйства к югу от Лок-Ма-Чу. Борн тут же подтянул убийцу за веревку поближе к себе. Владельцы этого предприятия с негодованием кричали на них с берега прямоугольного водоема. Джейсон вытащил деньги — больше, чем крестьянин и его жена могли заработать за год.
— Мы беженцы! — крикнул он. — Богатые беженцы! Кому какое до нас дело?
До них и впрямь никому не было никакого дела, и менее всего — хозяевам рыборазводни.
— О, спасибо! Благодарим! — повторяли они, благодаря странных существ, в то время как Борн вытаскивал самозванца из воды.
Сняв с коммандос одежду китайского охранника, он связал ему руки за спиной и затем вместе со своим пленником вышел на дорогу, ведущую на юг, в Коулун. Мокрая одежда быстро подсыхала на солнце. Тем не менее вид этих путников мог только отпугнуть водителей тех немногих автомашин, которые при иных условиях взяли бы случайных пассажиров. Эту проблему нужно было решать, причем безотлагательно. Джейсон очень устал. Он едва мог идти. Внимание его постоянно рассеивалось. Один неверный шаг — и он проиграл, а этого никак нельзя было допустить! Тем более сейчас, когда он был так близок к цели!