Алекс повернул к Солсбери-роуд, решив лишь наблюдать, а не предаваться болезненным воспоминаниям.
И тут увидел их! У толпы, окружавшей уличного торговца «натуральными», но с поддельными этикетками, шелковыми тканями.
— Идите за мной! — сказал Конклин, беря их за локти.
— Что случилось, Алекс? — вскрикнула Мари.
— У тебя все в порядке? — осведомился Панов.
— Нет, — ответил разведчик. — Как и у всех нас.
— Что-то с Дэвидом, не так ли? — схватила Мари Конклина за руку.
— Сейчас не время для разговоров. Идемте! Надо выбираться отсюда как можно скорее.
— Они здесь? — произнесла испуганно Мари, озираясь по сторонам.
— Кто?
— Не знаю! — крикнула Мари сквозь шум толпы.
— Нет, их здесь нет, — заверил ее Конклин. — Пошли же. Такси ждет нас у «Пена».
— У какого Пена? — спросил Панов.
— Я уже говорил вам о нем. Это — отель «Пенинсула».
— А!.. Я просто забыл.
Когда они шли втроем по Натан-роуд, Мари и Моррис Панов поняли, что Алекс с трудом поспевает за ними.
— Может, пойдем помедленнее? — предложил психиатр.
— Нет, мы должны спешить.
— Но у тебя же болит нога! — заметила с состраданием Мари.
— Бросьте это, вы оба! Я не нуждаюсь в чьем бы то ни было сочувствии!
— В таком случае попытайся все же объяснить нам, что же произошло, — промолвила Мари, когда они пересекли улицу, запруженную автомобилями, от которых то и дело приходилось увертываться, покупателями, торговцами и туристами, вознамерившимися насладиться экзотикой величественного торжища, раскинувшегося по всей Золотой Миле.
— Вот такси, — объявил Конклин, когда они приблизились к Солсбери-роуд. — И давайте побыстрее! Шофер знает, куда ехать.
Все трое устроились на заднем сиденье. Панов разместился между Мари и Алексом.
— Что-то новое о Дэвиде? — снова спросила Мари, сжав руку Конклина.
— Да. Он вернулся. Находится здесь, в Гонконге.
— Слава Богу!
— Надейся на лучшее! Мы ни в коем случае не должны впадать в панику.
— Что ты хочешь этим сказать? — произнес встревоженно психиатр.
— Кое-что происходит вовсе не так, как было задумано. Игра идет уже не по сценарию.
— Ты что, черт возьми, не можешь изъясняться по-человечески? — взорвался Панов.
— Он имеет в виду, — пустилась в разъяснения Мари, глядя на сотрудника ЦРУ, — что Дэвид то ли сделал что-то такое, чего он, по замыслу, не должен был делать, то ли не сделал чего-то такого, что, наоборот, должен был сделать.
— Да, так оно примерно и есть. — Конклин скосил глаза вправо — к огням гавани Виктория и простиравшегося за нею острова Гонконг. — Я привык заранее просчитывать поступки Дэвида — еще до того, как он совершит их. Позднее, когда он стал Борном, я тоже мог прослеживать линию его поведения, тогда как другим это было не под силу. Дело в том, что я понимал логику его действий, это и позволяло мне довольно точно предсказывать заблаговременно предпринимаемые им шаги. Так было до тех пор, пока в жизни его не произошел крутой поворот. Поведение Дэвида уже никто не смог бы предвидеть заранее, поскольку он утратил всякую связь с сидевшим внутри него Дельтой. Когда Дельта вновь появился, противник, как это случалось и прежде не раз, недооценил его возможностей. Надеюсь, я ошибаюсь насчет него… О Господи, как хотелось бы мне, чтобы я был не прав!
С пистолетом, приставленным к затылку убийцы, Дельта молча пробирался сквозь кустарник у высокой каменной ограды, за которой скрывался засекреченный особняк. В десяти футах от прятавшегося во мраке входа в усадьбу самозванец внезапно замер. — Дельта, ткнув ему в шею оружием, прошептал:
— Никаких световых датчиков ни в стене, ни на земле. Если бы они имелись, то из-за земляных белок каждые тридцать секунд поднималась бы тревога. Продолжай идти! Я скажу, когда остановиться.
В четырех футах от ворот Дельта схватил коммандос за воротник и, держа дуло пистолета у виска пленника, отодвинул его в сторону. Затем бывший боец из отряда «Медуза» вынул из кармана пластиковый пакет и, протянув руку, прижал взрывное устройство липкой стороной к стене, как можно ближе к воротам. Крохотный таймер был установлен на семь минут: эту цифру Джейсон выбрал на счастье, и, кроме того, данного времени вполне хватило бы на то, чтобы убраться им с самозванцем на несколько сотен футов от опасной зоны.
— Уходим! — произнес Борн чуть слышно.
Обогнув угол, они двинулись вдоль каменной кладки. В лунном свете был виден верхний край стены.
— Стоп! — приказал Дельта и, запустив руку в рюкзак, висевший, как патронташ, у него на груди, извлек оттуда небольшую прямоугольную черную коробочку с идущим от нее сорокафутовым тонким проводом в черной же пластиковой оболочке. Это был питаемый батареями громкоговоритель. Дельта установил его на верху стены и нажал выключатель на задней крышке. Загорелся красный свет. Размотав провод, Дельта приказал убийце идти вперед.
— Осталось пройти еще двадцать — тридцать футов, — сообщил он.
Вступив под надежно скрывавший их от постороннего взора свод, образованный перекинувшимися через стену ветвями ивы, Борн прошептал жестко:
— Здесь! — И, схватив коммандос за плечо, остановил его. Потом, вынув из рюкзака кусачки, подтолкнул убийцу к стене. Противники обменялись взглядами. — Сейчас я освобожу тебе руки, но это не значит, что волен ты делать все, что вздумается. Понимаешь, о чем это я? — Коммандос кивнул утвердительно. Держа пистолет у головы самозванца, Дельта обрезал веревки, стягивавшие запястья и локти пленника, после чего подставил ему согнутую в колене правую ногу и протянул щипцы. — Встань на мою ногу и срежь проволоку там, наверху. Ты сделаешь это, если чуть подскочишь и хватишься за стену рукой. И не вздумай что-либо выкинуть. Помни, пистолета еще у тебя нет, зато у меня в руке — надежное оружие, и, если ты попытаешься перелезть через ограду, я не стану с тобой церемониться.
Коммандос в точности выполнил приказ: подпрыгнув невысоко, он ловко просунул левую руку между проволочной сеткой и каменной кладкой и ухватился за противоположный край стены. Самозванец резал проволоку совершенно бесшумно: чтобы приглушить звук при ослаблении натяжения металлической сетки, он просовывал кусачки в ячейку и, поддерживая ими сетку, постепенно отпускал обрезанные концы. Наконец над стеной образовалось свободное пространство шириной пять футов.
— Полезай туда! — скомандовал Дельта.
Убийца, выполняя приказ, перебросил левую ногу через стену. Борн подпрыгнул, схватил его за брюки и, подтянувшись, тоже перекинул через ограду левую ногу. Теперь они оба сидели на стене.
— Отличная работа, майор Эллкот-Прайс! — сказал Джейсон, держа в одной руке маленький круглый микрофон, а в другой — оружие, по-прежнему нацеленное в голову самозванца. — Теперь уже недолго до начала боевых действий. Я бы на твоем месте провел рекогносцировку на местности.
Водитель, подгоняемый то и дело Конклином, вел свое такси по дороге, вившейся по склону пика Виктория, на предельной скорости. В стороне от шоссе показалась потрепанная машина, которая явно была здесь не к месту. Алекс сглотнул в тревоге при виде ее. Почему она здесь? Уж не произошла ли авария?
— Туда, к тому дому! — крикнул сотрудник ЦРУ. — Скорее, ради Бога! Поворачивай прямо к…
Но договорить он не смог. От раздавшегося впереди мощного взрыва содрогнулись и дорога и ночь. Во все стороны посыпались огненные брызги и камни. Обрушилась часть стены, и вслед за тем, медленно накреняясь, упали массивные металлические ворота.
— Боже мой, я был прав! — произнес про себя Александр Конклин. — Дельта вернулся. Он хочет умереть. И, значит, умрет.
Глава 32
— Не теперь! — крикнул Джейсон Борн самозванцу, наблюдая, как рухнула стена, возвышавшаяся за ухоженным цветником с лилиями и розами, и добавил спокойно, держа в свободной руке маленький круглый микрофон: — Я скажу тебе, когда прыгать.
Убийца, в коем ожили первобытные инстинкты, заворчал недовольно. Его стремление убивать было столь же велико, как и стремление выжить. Впрочем, то и другое было взаимосвязано. Он был на грани помешательства, и только направленный на него ствол пистолета Дельты удерживал его от опрометчивого шага. Он все же был человеком и как таковой понимал, что лучше попытаться остаться в живых, чем погибнуть по собственной глупости. Но когда он сможет броситься вперед? Когда? Эллкот-Прайс дернул нервно головой. Его нижняя губа затряслась, как только услышал он визг и вопли носившихся в панике по саду людей. И даже при слабых неровных отблесках отдаленного пламени было видно, как дрожат у него руки.
— И думать не смей о том, чтобы кинуться в бой без моей команды, — произнес ветеран «Медузы». — Пристрелю тут же, как только шевельнешься. Ты меня знаешь, медлить не стану. Ты сделаешь так, как я сказал, и сделаешь это на свой страх и риск. Перекинь вторую ногу через стену и приготовься прыгнуть по моему сигналу. Но не раньше. — Борн поднес микрофон к губам и щелкнул выключателем. Когда он заговорил, слова, усиленные громкоговорителем, гулким эхом прокатились по усадьбе. Громовые раскаты резонируемого аппаратом голоса звучали особо зловеще из-за ровной, спокойной интонации. — Слушайте меня, морские пехотинцы! Спрячьтесь в укрытие и ни во что не вмешивайтесь! Вы не имеете ни малейшего отношения к тому, что здесь происходит. Не стоит губить себя зря из-за тех людей, что привели вас сюда. Ведь речь не идет о защите закона, территории или чести нации. Вас затащили в это место с одной-единственной целью — защитить убийц. Вся разница между вами и мной заключается только в том, что они, использовав меня так же, как и вас, хотят теперь разделаться со мною, поскольку мне стало известно, что содеяно ими. Не надо умирать за этих людей: они не стоят того. Я обещаю, что не открою первым по вас огонь, но если вы все же начнете пальбу, то у меня не останется выбора. Со мной еще один человек, который тоже не имеет ничего против вас…