— Цельтесь в голову. Всадите в череп не менее трех пуль, а то получится что-то вроде укуса пчелы.
Мак-Эллистер сглотнул, глядя на оружие и наблюдая за тем, как Джейсон, перебирая различных типов пистолеты, решал, какие из них обладают наибольшей убойной силой при наименьших размерах, пока наконец не выбрал для себя три тридцатизарядных автоматических «Кей Джин-9».
В 3.35 утра с оружием под пиджаками они вошли в полупустое казино «Кам-Пек» и направились к дальнему концу длинной, красного дерева стойки бара. Борн уселся там же, где и в прошлый раз. Советник устроился через четыре табурета от него. Бармен, узнав заказчика, который, будучи здесь не так давно, дал ему столько чаевых, сколько не зарабатывал он и за неделю, встретил его как святого, раздающего дары.
— Ни хао а?[225]
— Мгох Ла. Мгой, — произнес Борн, давая понять, что дела у него идут хорошо, здоровье — в полном порядке.
— Английское виски, правильно? — осведомился, надеясь на вознаграждение, бармен, уверенный в том, что память не подвела его.
— Я сказал друзьям по казино в «Лисбоа», что им стоит наведаться сюда к тебе. По-моему, ты лучший бармен в Макао.
— «Лисбоа»? Вот где деньги! Благодарю вас, сэр! — Бармен поспешил налить Джейсону выпивки в таком количестве, что его хватило бы на добрый легион Цезаря. Борн кивнул, не произнося ни слова, и бармен неохотно повернулся к Мак-Эллистеру. Джейсон заметил, что советник заказал белого вина, заплатил с точностью до цента и записал сумму в блокнот. Бармен пожал плечами, выполнил ничего не сулящий ему заказ и, не сводя глаз со столь дорогого его сердцу клиента, подвинулся к центру стойки, где сидело несколько человек.
Вон он! Там!
В зале появился китаец в сшитом на заказ темном костюме, мастер восточных боевых искусств, предпочитавший не впутываться особенно в грязные делишки. Это с ним сразился Борн в одной из улочек в Макао, и он же был его проводником в горах Гуандуна. Полковник Су Янь не любил рисковать. При работе ночью ему нужны были люди проверенные. Никаких обнищавших стариков, никаких проституток.
Человек медленно шел вдоль столиков, как бы присматриваясь к игре, оценивая банкометов и их партнеров, чтобы определить, где ему может подфартить. Остановившись у пятого столика, он понаблюдал за картежниками минуты три, затем уселся чинно и вытащил из кармана пачку денег. Среди банкнот, подумал Джейсон, и была записка с пометкой «кризис».
Двадцать минут спустя одетый с иголочки китаец покачал головой, засунул деньги обратно в карман и неторопливо встал из-за стола.
Он мог бы вывести к Шену наикратчайшим путем! Борн знал, зачем наведывался тот в Макао и приграничный район Гуандуна! И не желал упускать связного. Ему необходимо переговорить кое о чем с этим человеком. Сейчас же!
Джейсон взглянул сначала на бармена, направившегося к противоположному концу стойки готовить напитки для официанта, обслуживавшего столики, а потом на Мак-Эллистера.
— Советник! — шепнул он. — Оставайтесь здесь!
— Что вы собираетесь сделать?
— О Господи, да передать привет своей мамаше! — Джейсон слез с табурета и двинулся следом за связным к двери. Проходя мимо бармена, он сказал на кантонском наречии: — Я вернусь через пару минут.
— Нет проблем, сэр!
Борн продефилировал за франтоватым китайцем несколько кварталов, пока тот не свернул в узкую, тускло освещенную улочку и не подошел к припаркованной машине. По пути курьер ни с кем не встречался: доставив донесение, он теперь возвращался назад. Джейсон ринулся вперед и, когда связной открыл дверь машины, тронул его за плечо. Китаец круто повернулся, присел и сделал молниеносный выпад левой ногой. Борн отпрянул и поднял руки в знак мирного характера своих намерений.
— Не стоит снова проходить через это, — произнес он по-английски, так как помнил, что этот человек свободно говорит на его родном языке, научившись ему у португальских монахинь. — Я еще не оправился после того, как ты помял меня на прошлой неделе.
— Айя, так это ты! — Связник поднял руки в таком же жесте, возвещавшем о стремлении к миру. — Ты оказываешь мне честь, коей я, никак не заслужил! Той ночью ты взял надо мной верх, что побудило меня тренироваться по шесть часов в день, дабы привести себя в норму… Да, тогда тебе удалось одержать победу, но теперь, я думаю, все было бы по-иному.
— Поверь мне, учитывая разницу в нашем возрасте, ни о какой моей победе и речи не может быть. Моим костям досталось значительно больше, чем твоим, так что незачем мне проверять, чего ты достиг в результате своих тренировок. Я неплохо заплачу тебе, но бороться с тобой не стану. Можешь считать это проявлением трусости с моей стороны.
— Уж кем-кем, а трусом тебя никак не назовешь, — ответил азиат, опуская руки и ухмыляясь. — Ты славный малый!
— Спасибо! — проговорил Джейсон. — Ну и взбучку задал ты мне в тот раз! А потом здорово помог.
— Ты хорошо заплатил мне. Даже очень!
— А сейчас я заплачу еще больше.
— Это было сообщение для тебя?
— Да.
— Значит, ты теперь вместо француза?
— Он умер. Его убили те самые люди, которые послали мне сообщение.
На лице связника появилось выражение удивления и печали.
— За что? Он исправно служил им и был немолодым уже человеком, постарше тебя.
— Совершенно верно.
— Он предал тех, кому служил?
— Нет, это его предали.
— Коммунисты?
— Гоминьдановцы, — сказал Борн, качая головой.
— Дон ву![226] Они не лучше, чем коммунисты. И что ты хочешь от меня?
— Если все пойдет так, как я предполагаю, тебе придется потрудиться намного больше, чем в прошлый раз, однако в данный момент я хотел бы, чтобы ты стал моими глазами. Я хорошо заплачу.
— Ты снова отправишься в горы Гуандуна?
— Да.
— Тебе помочь переправиться через границу?
— Нет, спасибо. Но мне нужно, чтобы ты разыскал кого-нибудь, кто смог бы переклеить фотографию с одного паспорта на другой.
— Такими делишками тут занимаются изо дня в день. Даже ребенок и тот знает, как сделать это.
— Ну и чудесно! Как я понял, ты готов стать моими глазами. Риск есть, но он не столь уж велик. Вознаграждение же составит двадцать тысяч долларов, американских. Прошлый раз я заплатил тебе десять тысяч, теперь же даю двадцать.
— Айя, так это же целое состояние! — Курьер помолчал немного, вглядываясь Борну в лицо. — Думаю все же, что риск будет немалый.
— Если даже и возникнут какие-то трудности, то я уверен, ты с ними справишься. Здесь, в Макао, мы оставим энную сумму денег, доступ к которым будешь иметь только ты. Ну как, устроит тебя такая работа или мне поискать кого-то еще?
— Тут нужны глаза сокола, а посему не ищи больше никого.
— Пошли со мной назад к казино. Ты подождешь меня на улице, я же пройду в зал за сообщением.
Бармен с радостью выполнил то, о чем попросил его Джейсон. Правда, странное слово «кризис», которое предстояло ему произнести, чтобы получить записку, вызвало у него чувство недоумения, которое, однако, тут же рассеялось, поскольку Борн объяснил ему, что это имя скаковой лошади. Поднеся «фирменный» напиток озадаченному игроку за пятым столиком, бармен вернулся с запечатанным конвертом под подносом. Джейсон внимательно осмотрел соседние столики, вглядываясь сквозь спиралевидные облака табачного дыма, нет ли где повернутых в его сторону голов и косящих глаз, но ничего подозрительного не обнаружил. Вид бармена в темно-красном пиджаке, идущего мимо официантов в таких же точно пиджаках, был слишком обычным, чтобы привлечь к себе чье-то внимание. В соответствии с полученными от Джейсона указаниями, бармен поставил поднос на стойку между Борном и Мак-Эллистером. Джейсон вытащил из пачки сигарету и толкнул коробок спичек по стойке некурящему советнику. Прежде чем тот успел что-то сообразить, Борн слез с табурета и подошел к нему.
— Господин, не дадите ли прикурить?
Мак-Эллистер, взглянув на коробок, тотчас схватил его и, вытащив спичку, зажег ее и поднес к сигарете. Когда Джейсон вернулся на свое место, в руке он держал запечатанный конверт. Вскрыв его, вытащил листок и прочел напечатанное по-английски: «Телефон в Макао: 32-61-443».
Борн оглянулся в поисках телефона-автомата и вспомнил вдруг, что ни разу еще не пользовался ими в Макао. Он даже не знал, какие монеты имеют хождение в португальской колонии, а между тем подчас такие вот мелочи заваливают большие дела. Джейсон жестом подозвал бармена, мгновенно выросшего перед ним — еще до того, как рука клиента опустилась на стойку бара.
— Да, сэр? Еще одно виски?
— Нельзя же выпить зараз на целую неделю вперед, — резонно заметил Борн, раскладывая перед собой гонконгские деньги. — Я должен позвонить кое-кому в Макао. Скажи мне, где тут платный телефон, и, пожалуйста, обеспечь меня нужными монетами.
— Я не могу позволить такому джентльмену, как вы, сэр, пользоваться платным телефоном. К тому же, между нами говоря, от многих из наших завсегдатаев, думаю я, можно и заразиться, — улыбнулся бармен. — Позвольте, сэр, предложить вам наш телефон. Мы держим его за стойкой, — понятно, для самых почтенных посетителей.
Джейсон не успел ни запротестовать, ни поблагодарить, как аппарат уже стоял перед ним. И он под изумленным взором Мак-Эллистера набрал номер.
— Вэй? — послышался женский голос.
— Я получил указание позвонить по этому номеру, — сказал Борн по-английски: покойный самозванец китайского не знал.
— Нам следовало бы встретиться.
— В этом нет необходимости.
— Мы настаиваем на встрече.
— А я возражаю. Вы хорошо меня знаете, или, во всяком случае должны были бы знать. Я желаю говорить лишь с тем человеком, только с ним.
— Вы ведете себя слишком вызывающе.
— А вы — как идиотка. Тощий проповедник с огромным мечом совершит великую глупость, если откажется переговорить со мной.