— Прочь! — завопил по-китайски Пак-Фей, пробившись сквозь толпу. — Это очень важный тайпан! Если вы тронете его, полиция ошпарит кипятком ваши яйца! Убирайтесь отсюда!
Отперев запор, он запрыгнул в машину и под ужасающие проклятия в свой адрес торопливо захлопнул дверцу. Затем завел мотор, включил его на полную мощность и, опустив руку на кнопку мощного гудка, держал ее там до тех пор, пока рвущая уши какофония звуков не заставила людское море медленно расступиться и «даймлер» смог, хотя и рывками, двинуться по узкой улице.
— Куда мы едем? — крикнул Уэбб. — Я думал, мы уже на месте!
— Коммерсант, с которым вы будете иметь дело, переехал, сэр, и это хорошо, потому что этот район Монгкока не самый безопасный.
— Тебе надо было бы пораньше созвониться с ним. Место это — не из приятных.
— Прошу вас, сэр, не думайте так плохо обо мне, — произнес Пак-Фей, глядя на Дэвида в зеркало заднего обзора. — Просто я должен был убедиться, что за нами нет «хвоста». И теперь я спокоен: туда, куда я вас везу, за мной никто не притащится.
— О чем ты?
— В большой банк на площади Чатэ вы вошли с пустыми руками, а вышли оттуда не с пустыми: у вас был чемодан.
— Ну и?.. — Уэбб посмотрел в глаза шофера, которыми тот быстро сверкнул.
— Вы были без охраны, а есть нехорошие люди, которые специально подстерегают таких, как вы. Нередко о подобных клиентах им сообщают условными знаками плохие люди, работающие в банке. Времена нынче неспокойные, поэтому не мешает проверить лишний раз, не угрожает ли тебе что-либо.
— И теперь ты полностью уверен в нашей безопасности?
— О да, сэр! — засмеялся Пак-Фей. — Я рассмотрел автомобиль, который следовал за нами в Монгкоке.
— Выходит, ты не звонил никому?
— Конечно звонил, сэр! Всегда надо сначала позвонить для отвода глаз, а уж потом заниматься другими делами. Разговаривал я недолго, затем прошелся по тротуару — без шапки, понятно. В той машине не было злых людей, никто не выбежал оттуда на улицу. Теперь я спокоен и могу с чистой совестью отвезти вас к коммерсанту.
— Я теперь тоже спокоен, — сказал Дэвид, удивляясь, почему Джейсон Борн временно покинул его. — А я и не знал, что должен был чего-то бояться. Как и то, что за нами следовала чья-то машина.
По мере того, как здания становились все ниже и ниже, толпы на улицах Монгкока постепенно редели. Наконец за высокими, тянувшимися цепочкой заборами, Уэбб увидел воды залива Виктория. За мощными, возведенными вдоль берега заграждениями располагались складские помещения, спускавшиеся прямо к пирсам, где пришвартовывались торговые суда, и где скрипела и ползала тяжелая техника, направляя огромные тюки в трюмы.
Пак-Фей повернул ко входу на стоявший на отшибе склад, выглядевший безлюдным. Территория вокруг одноэтажного помещения была заасфальтирована, вдали виднелись две машины.
Ворота оказались закрыты. Из застекленной будки навстречу «даймлеру» вышел охранник с блокнотом в руке.
— Ты не найдешь моего имени в списке, — необыкновенно важно заявил ему Пак-Фей на китайском. — Передай господину By Сонгу, что «Риджент» номер пять здесь и что с ним тайпан, такой же важный, как и он. Твой хозяин ждет нас.
Охранник кивнул, жмурясь от солнца и стараясь разглядеть важного пассажира.
— Айя! — закричал Пак-Фей, возмущенный бесцеремонностью охранника. Затем, повернувшись, посмотрел на Уэбба и, как только сторож побежал к телефону, промолвил: — Вы должны меня правильно понять, сэр: то, что я называю отель, отнюдь не означает, что это и впрямь имеет к отелю какое-то отношение. По правде говоря, если бы мистер Лян или еще кто-нибудь узнал вдруг, что я заикнулся об отеле в таком деле, как это, мне пришлось бы распрощаться с работой. Это так же ясно, как и то, что я родился в пятый день пятого месяца тысяча девятьсот тридцать пятого года по христианскому календарю.
— Я не выдам тебя, — пообещал Дэвид и улыбнулся про себя, думая о том, что Джейсон Борн все-таки его не покинул. Человек-миф, которым он когда-то был, знал пути, приводившие к установлению нужных контактов, — знал их интуитивно, — и человек этот сидел внутри Дэвида Уэбба.
Зашторенная, покрашенная белой краской просторная комната, расположенная в том же здании, где размещался и склад, напоминала протянувшимися вдоль стен высокими застекленными стендами музей, в котором демонстрируются примитивные орудия труда прошлых эпох, ископаемые насекомые и разные амулеты. Но здесь, однако, были представлены совсем другие экспонаты, коими служило оружие, к тому же самое разное — от пистолетов, винтовок малого калибра, изощреннейших современных механизмов, таких, как, например, тысячезарядные автоматы со спиральными обоймами на очень легких рамах, и до входящих в арсенал террористов направляемых лазерами ракет, которыми стреляют, держа пусковое устройство на плече. Двое мужчин в спецкостюмах служили охраной: один — при входе в это помещение, другой — внутри.
Как и ожидалось, первый страж, стоявший у входа, почтительно поклонился и, извиняясь, начал водить электронным сканером по одежде Уэбба и его шофера. Затем он потянулся за «дипломатом». Но Дэвид, прижав чемоданчик к себе, отрицательно качнул головой и жестом показывал на сканер. Охранник провел прибором по поверхности кейса, проверяя показания счетчика.
— Там — частные бумаги, — бросил Уэбб на китайском растерявшемуся стражнику и переступил через порог.
Чуть ли не минута ушла у Дэвида на то, чтобы переварить увиденное и убедить себя, что он не грезит. Повсюду на стенах висели дерзкие, яркие надписи на английском, французском и китайском с призывом: «Не курить». Уэбб не мог никак понять, к чему здесь подобный текст. Ведь в этой комнате не имелось ничего такого, что могло бы гореть, в самих же стендах хранилось лишь оружие, которое и принялся он изучать, сжимая в руке «дипломат» с таким видом, будто связывал с ним надежду на то, что мир, помешавшийся на орудиях уничтожения, в конце концов протрезвеет.
— Хуаньин![42] — раздался голос, принадлежавший моложавому мужчине, вошедшему в панельную дверь. Одет он был в один из тех европейских костюмов, которые подчеркивают ширину плеч, затягивают талию и позволяют полам пиджака болтаться свободно, подобно хвосту петуха. Подобные творения по замыслу дизайнеров призваны придавать людям особый шик, достигаемый за счет того, что человек в таком одеянии перестает походить на мужчину.
— А вот и мистер By Сонг, сэр, — сказал Пак-Фей, кланяясь сначала торговцу, а затем Уэббу. — Называть свое имя, сэр, вовсе не обязательно.
— Бу,[43] — выпалил молодой коммерсант, указывая на «дипломат» Дэвида. — Бу цзиня![44]
— Ваш клиент хорошо говорит по-китайски. — Шофер повернулся к Дэвиду. — Как вы слышали, сэр, мистеру Сонгу не нравится, что вы вошли сюда с «дипломатом».
— Я с ним не расстанусь, — произнес Уэбб.
— Тогда мы не будем всерьез обсуждать наш бизнес, — заявил By Сонг на безупречном английском.
— Почему? Ваш человек проверил его: там нет оружия. Да если бы оно и было, а я попытался вдруг открыть кейс, то прежде, чем распахнулась бы крышка, я оказался бы уже на полу.
— А пластик? — возразил By Сонг. — Пластиковые микрофоны, подключенные к записывающим устройствам, где металла так мало, что его не улавливает ни один даже самый сложный прибор?
— Вы — параноик.
— Как говорят у вас в стране, состояние человека зависит от той обстановки, в которой он находится.
— Ваша идиома так же хороша, как и ваше знание английского.
— Я же выпускник Колумбийского университета тысяча девятьсот семьдесят третьего года.
— Специализировались по оружию?
— Нет, по маркетингу.
— Айя! — вскрикнул Пак-Фей, но слишком поздно: его клиент и господин By Сонг разговаривали излишне громко, что позволило охранникам пересечь незаметно комнату и навалиться на Уэбба и шофера, когда те меньше всего ожидали этого.
Джейсон Борн, резко повернувшись, освободил свое плечо от захвата, дернул на себя руку противника и, выкрутив ее так, что тот повалился на пол, изо всей силы ударил азиата «дипломатом» в лицо. Он вновь ощутил свободу движения. Возвращалась к нему и сила, как вернулась она когда-то к напуганному, потерявшему память человеку, плывшему на рыбацкой лодке вблизи одного из средиземноморских островов. Столько было забыто и столько было необъяснимого, но удержанного все-таки подсознанием. Приятель поверженного на пол противника, сбив с ног Пак-Фея, бросился в ярости на Уэбба. Скрестив вытянутые руки с крепко сжатыми кулаками, напрягши широкую грудь и наклонив вперед плечи, он несся на Уэбба, как всесокрушающий таран. Тот между тем, бросив «дипломат», отскочил вправо и, круто повернувшись, ударил левой ногой китайца в пах с такой силой, что тот согнулся вдвое и заорал, после чего Уэбб заехал ему правой ступней прямо в горло. Охранник, одной рукой держась за низ живота, а другой обхватив шею, завертелся на полу, хватая воздух ртом.
Тем временем начал подниматься с пола первый охранник. Но Борн тут же шагнул вперед и ударил его коленом в грудь. Тот пролетел полкомнаты и упал без сознания у окна.
Молодой продавец оружия, окончивший Колумбийский университет, был в ужасе. Его глаза объяснили все: он не сомневался в победе своих охранников, а тут вдруг понял, что этого не произойдет. By Сонг побежал в панике к панельной двери, но Уэбб опередил его. Схватив коммерсанта за подложенные в пиджак подплечники, он отшвырнул его в глубь комнаты. Тот, запутавшись, упал и поднял умоляюще руки:
— Нет-нет, пожалуйста!.. Остановитесь!.. Я не вынесу физического воздействия!.. Возьмите все, что вы хотите!
— Простите, чего-чего вы не вынесете?
— Вы же слышали, мне плохо!
— А что вы скажете, черт возьми, насчет этого? — крикнул Дэвид, обводя рукой комнату.
— Я просто прошу вас, больше ничего!.. Берите все, что хотите, только не трогайте меня!.. Пожалуйста!..