— Но почему?.. Как это так, сэр?
— Он — конченый человек. Он работал в той области, которая называется реализацией. А это значит, что он платил только за тот товар, который уже продал. Ты понимаешь меня?
— Кажется, да, сэр.
— У него больше нет товара, но он не продан: товар просто пропал.
— Почему, сэр?
— Он хранил в задней комнате динамит и пластиковые бомбы. Они лежали там в огромных ящиках в ожидании покупателя.
— И что же произошло?
— Подожди, дай сперва закурить сигарету… И поспеши, Пак-Фей: мне пора уже возвращаться в Коулун.
Когда они въезжали в Тим-Ша-Цуи, мысли Уэбба были прерваны Пак-Феем, который то и дело оглядывался на него.
— В чем дело? — спросил Дэвид.
— У меня голова кругом идет, сэр. Мне страшно, что и неудивительно.
— Ты усомнился в том, что я сказал? Так и не поверил, что тебе нечего бояться?
— Нет, сэр, дело не в этом. Я думаю, после того, что произошло там, сэр, я должен вам верить. Ведь я сам видел все это и видел лицо By Сонга, когда вы с ним разговаривали. Мне кажется, что я вас боюсь, хотя это, наверное, и неправильно, потому что вы взяли меня под свою защиту. Просто в глазах By Сонга я прочитал что-то такое, что напугало меня. Но что это было, я не могу объяснить.
— Не беспокойся ни о чем, — произнес Дэвид, доставая из кармана деньги. — Ты женат, Пак-Фей? А может, у тебя есть подружка?.. Впрочем, это не имеет особого значения.
— Я женат, сэр. У меня двое детей, уже взрослые, оба прилично устроены. У них хорошая работа. В общем, мы неплохо обеспечены.
— Теперь дела у тебя пойдут еще лучше. Поезжай сейчас домой, забери свою жену, — ну и детей, если хочешь, — и развлекись немного, Пак-Фей. Погоняй машину по Новой территории, накрути побольше миль. В Тьюн-Муне или Йен-Лонге остановись, перекуси как следует и двигай дальше. Желаю вам насладиться прогулкой на этой роскошной машине.
— Я не совсем понимаю вас, сэр.
— Ксао ксин, — ответил Уэбб, держа деньги в руке. — Это то, что на английском мы называем «маленькой белой ложью», не причиняющей никому вреда. Видишь ли, я хочу, чтобы у машины был пробег, соответствующий приблизительно тому расстоянию, на которое ты возил меня сегодня и должен был бы везти и нынешним вечером.
— А куда мы должны были ехать?
— Сперва ты возил мистера Крюэ в Ло-Ву, а затем, через горы, — в Лок-Ма-Чу.
— Это — таможенные пункты на границе с Китайской Народной Республикой.
— Верно, — подтвердил Дэвид и отделил от пачки две стодолларовые банкноты, а потом и третью. — Сможешь запомнить, что я сказал, и проехать нужное количество миль?
— Конечно, сэр.
— Как полагаешь, смог бы ты сказать, если тебя вдруг спросят, что я вышел из машины в Лок-Ма-Чу и бродил по горам около часа? — поинтересовался Уэбб, извлекая четвертую, того же достоинства, купюру.
— Назову хоть десять часов, если вам будет угодно, сэр! Коли вы прикажете, я пробуду там ровно столько: я привык обходиться без сна.
— Одного часа вполне достаточно. — Дэвид размахивал четырьмястами долларами перед испуганными глазами шофера. — И помни: если ты надуешь меня, я об этом узнаю.
— Я сделаю все, как надо, сэр! — вскричал Пак-Фей, держа одну руку на руле, а другой хватая деньги. — Я возьму с собой жену, детей, ее родителей и своих тоже: чудовище, которое я вожу, вмещает двенадцать человек! Спасибо, сэр! Спасибо вам!
— Высади меня за десять кварталов от Солсбери-роуд и уезжай отсюда: я не хочу, чтобы эту машину видели в Коулуне.
— Ее, сэр, никто и не сможет увидеть: мы же ведь будем в Ло-Ву и Лок-Ма-Чу!
— Что касается только что совершенной нами поездки, то можешь говорить, что хочешь. Меня здесь все равно не будет, я сегодня уезжаю. Ты уже никогда не увидишь меня.
— Ясно, сэр.
— Итак, мы договорились с тобой обо всем, Пак-Фей, — подытожил Джейсон Борн, снова возвращаясь мыслями к стратегии, которая с каждым предпринимаемым им действием вырисовывалась все яснее. Все, что он делал, приближало его к Мари. Пока все шло как надо. А то, что он не тот, кем был на самом деле, в какой-то степени развязывало ему руки.
«Разыгрывай роль, которую тебе предложили… Будь везде одновременно, заставь их попотеть».
В две минуты шестого Лян, явно встревоженный, вышел торопливо из стеклянных дверей отеля «Риджент», оглядел беспокойно прибывавших и отбывавших клиентов и, повернув налево, зашагал к спуску, ведущему на улицу. Дэвид наблюдал за ним сквозь струи фонтанов на противоположной стороне двора. Используя эти сооружения как прикрытие, Уэбб пробрался между машинами до спуска и последовал за Ляном в сторону Солсбери-роуд.
На полпути к этой улице помощник управляющего внезапно остановился и посмотрел налево. У него был вид человека, который спешил куда-то, а потом вдруг вспомнил что-то или переменил решение. Должно быть, передумал, решил Дэвид, наблюдая, как Лян пересек быстрым шагом подъездную дорожку у запруженной народом площади перед торговым центром «Новый мир». Уэбб понимал, что потеряет Ляна в толпе, если промедлит. Подняв предупреждающе руки и не обращая внимания на яростный рев автомобильных гудков и разгневанные вопли водителей, он кинулся наискосок к спуску. Когда же, весь в поту, добрался до тротуара, то обнаружил, к своему огорчению, что Лян исчез. Куда же он делся? Перед ним мельтешило великое множество восточных лиц, похожих одно на другое и все же различных. Но где же он?
Дэвид рванул вперед, бормоча извинения, когда толкал или пугал кого-то. И вот наконец он увидел его! В том, что это Лян, Уэбб был уверен, хотя и не так чтобы уж очень. Фигура в темном костюме, которую он принял за Ляна, прошла под аркой в сторону набережной, представлявшей собою длинную бетонную площадку у самой гавани, довольно популярную среди жителей этого района: с нее ловили рыбу, прогуливались по ней, а рано поутру там же делали упражнения «тай ши». Дэвид видел только спину этого человека. Если это и впрямь был Лян, то что стоило ему еще раньше свернуть куда-нибудь в сторону и затеряться в толпе? Так говорил Уэббу инстинкт. Но не его инстинкт, а Джейсона Борна, чьими глазами смотрел он сейчас на все.
Уэбб бросился к арке. В небе над Гонконгом сияло солнце, в гавани сновали суда и суденышки, занятые своими повседневными делами.
Пройдя арку, Дэвид замедлил шаг. Ему было ясно: набережная никуда не вела, и единственный путь отсюда на Солсбери-роуд неизбежно приводил к арке. И у него, естественно, возникал вопрос: почему Лян, — если это был Лян, — забрел в этот своего рода тупик? Что заставило его поступить так? Назначенная кому-то встреча? Стремление уединиться, отдохнуть? В любом случае вывод был однозначен: китаец не подозревал, что за ним могут следить. По-видимому, решил Дэвид, его потенциальная жертва просто мечется в панике и если помощник управляющего и столкнется с чем-то неожиданным для себя, то, скорее всего, засуетится еще сильнее.
Глаза Джейсона Борна не ошиблись: это действительно был Лян. Уэбб, наблюдая за ним, недоумевал: из бесчисленного множества общественных телефонов в Коулуне, многие из которых были установлены в пассаже, где вечно толкались люди, и в затененных уголках, предназначенных для отдыха, Лян выбрал телефон, стоявший на самом виду, прямо на набережной. В этом Дэвид не видел смысла: даже если бы это был абсолютный дилетант, то и в этом случае у него должен был бы сработать инстинкт самосохранения. Известно ведь: когда человек в панике, он старается где-то укрыться.
Лян вытащил мелочь из кармана. Внезапно, словно прислушавшись к внутреннему голосу, Уэбб понял, что он обязан помешать Ляну звонить отсюда. Если кто-то и позвонит по этому таксофону, так только он, Уэбб. Это было составной, частью его стратегического плана. Той частью, которая приблизит его к Мари! Держать ситуацию под контролем должен он, а не кто-то другой!
Он кинулся бегом к белой пластиковой будке таксофона. Ему хотелось сразу же крикнуть, но он понимал, что из-за шума ветра и прибоя Лян все равно не услышит его.
Набрав номер, помощник, управляющего опустил руку. В соседней будке зазвонил телефон.
— Лян! — заорал Уэбб, подбегая ближе. — Убирайся от телефона! Если хочешь жить, повесь трубку и исчезни!
Китаец резко повернулся, его лицо было похоже на застывшую в гримасе ужаса маску.
— Вы!.. Нет!.. Нет!.. Только не сейчас!.. Только не здесь!.. — запричитал он в истерике, прижимаясь к пластиковой стенке телефонной будки.
Звуки выстрелов перекрыли на мгновение шум дувшего с моря ветра и растворились затем бесследно в многоголосом портовом гаме. Но народ уже был охвачен паникой. Люди истошно вопили, кидались на землю или неслись, сами не зная куда, в стремлении избежать грозившей им гибели.
Глава 10
— Айя! — закричал Лян, услышав, как пули, просвистев над его головой, с треском врезались в парапет набережной, и сжался в комок.
Уэбб подбежал, согнувшись, к китайцу и, присев рядом с ним на корточки, вытащил из ножен охотничий нож.
— Не надо!.. Что вы делаете? — заорал в ужасе Лян, когда Дэвид, схватив его за ворот рубашки, провел лезвием по подбородку, на котором тотчас выступила кровь. — Ах-хи-и!
Но истерический вскрик затерялся в доносившемся из гавани грохоте и отчаянных воплях толпы.
— Скажи мне номер!.. Ну!
— Не поступайте так со мной! Клянусь, я не знал, что это ловушка для вас!
— Это не для меня ловушка, Лян, а для тебя! — произнес негромко Уэбб. По его лицу катился пот.
— Для меня? Да вы с ума сошли! При чем тут я?
— А вот при чем: им известно, что я сейчас здесь, ты же видел меня, говорил со мной. И связывался с ними по телефону. Теперь им придется избавиться от тебя.
— Но почему?
— Они дали тебе номер своего телефона. Свое дело ты уже сделал, лишние же свидетели им не нужны.
— Ничего не понимаю!
— Может, поймешь, когда услышишь мое имя. Я — Джейсон Борн.
— Боже мой! — прошептал Лян, уставившись на Дэвида.