— Да, я знаю о вас! — прокричал в ответ офицер. — Мне сказали! Мы рады, что вы здесь!
— У вас есть фонарик?
— Да, конечно. Он вам нужен?
— Очень!
— Пожалуйста!
— Помогите мне пройти! — попросил Борн, поднимая канат ограждения и подавая офицеру знак идти следом за ним. — У меня нет времени показывать всем документы.
— Ясно! — Китаец, последовав за Джейсоном, остановил охранника, подскочившего к незнакомцу с твердым намерением задержать его, а в случае необходимости — и пристрелить. — Не мешайте ему: он наш! Специалист по подобным операциям!
— Еврей из Моссада?
— Да, это он.
— Нам говорили о нем… Очень рад вам, сэр!.. Хотя, он, конечно, не понимает меня.
— Как ни странно, но это не так: он свободно говорит на «гуанчжоу хуа».[110]
— На Фуд-стрит есть одно заведение — ресторан «Кошер», — вмешался в разговор Джейсон. — Так вот, там готовят наши блюда…
Борн находился теперь между лимузинами и ограждением. Идя с офицером вдоль посадочной полосы с видом человека, ищущего что-то потерянное им, он освещал фонариком черный гудрон и попутно отдавал распоряжения по-английски и по-китайски — громко, но спокойно, уверенным командирским тоном. Среди репортеров тотчас же возникли по этому поводу толки. Те, что были впереди, принялись объяснять что-то стоявшим сзади. Джейсон подошел к головному лимузину. Флаги Великобритании и Китайской Народной Республики располагались соответственно справа и слева, показывая, что Англия была хозяином, а Китай — гостем. В этой машине должны были ехать оба руководителя. Джейсон решил, что именно здесь его место. Высокопоставленные пассажиры уже собирались сесть под не отзвучавшие еще аплодисменты в громоздкий автомобиль вместе с особо доверенными охранниками.
И в этот миг произошло то самое, чего и ждал все время Джейсон, хотя, что же точно случилось, он не успел понять. Своим левым плечом Борн коснулся случайно плеча своего соседа, каковым оказался восседавший на своей машине мотоциклист из эскорта, и его словно ударило током. Человек, которого он задел, сперва наклонился вперед, а затем так резко отпрянул назад, что чуть было не сбил Джейсона с ног. Борн, повернувшись, взглянул на него. Затем, желая получше разглядеть его лицо сквозь темный пластиковый овал лицевой части шлема, поднял фонарик.
Словно тысячи молний вонзились своим острием в мозг Джейсона, а взгляд его замер, когда он старался осознать невероятное. Он смотрел на самого себя — такого, каким был когда-то в не столь отдаленном прошлом! Хотя лицо поглядывало из-за темного стекла шлема довольно нечетко, Борн не сомневался в том, что это был тот, кого он искал, — коммандос! Самозванец! Убийца!
В устремленных на Джейсона глазах также было заметно смятение, но преступник пришел в себя быстрее, чем Уэбб. Рука в жесткой мотоциклетной перчатке хлестнула по горлу Джейсона, лишив его на какое-то время возможности говорить и соображать. Борн, схватившись за шею, упал, беззвучно что-то крича. Киллер соскочил с мотоцикла и, пробежав мимо Джейсона, нырнул под канат ограждения.
Он должен догнать убийцу! Схватить его!.. Ради Мари!.. Слова застревали в глотке Джейсона, его мозг раздирали истеричные мысли. Пытаясь избавиться от спазма в горле, он сделал глотательное движение, что взрывом отозвалось в его голове, и прыгнул через ограждение в толпу в расчете воспользоваться проходом, проложенным убийцей, энергично расталкивавшим стоявших на его пути представителей средств массовой информации.
— Остановите… его! — хотел крикнуть Джейсон, но смог прошептать хрипло только второе слово. — Пропустите меня!
Хотя на этот раз ему удалось выговорить все, его все равно никто не услышал: где-то у здания-аэровокзала заиграл под дождем оркестр.
Прорваться вперед Борну не удалось: толпа, в которой преступник только пробил брешь, вновь плотно сомкнула свои ряды.
Найди же его!.. Возьми!
О Мари, он удрал! Бесследно исчез!
— Пропустите меня! — просипел Борн, но на его слова, которые уже можно было разобрать, опять никто не обратил внимания. Сделав последнее отчаянное усилие, он прорвался все же сквозь толпу, но только затем, чтобы вновь лицезреть все ту же толпу, правда теснившуюся на сей раз уже за стеклянными дверями здания аэровокзала.
И вновь — ничего! Никого! Убийца скрылся!
Убийца?! Убийство?!
Лимузин — головной лимузин с национальными флагами двух стран — вот он, объект террористического акта! Где-то в самой машине или под ней уже установлен часовой механизм со взрывчаткой, которая вот-вот разнесет автомобиль на мелкие части, уничтожив руководителей обеих делегаций. И тогда… И тогда все произойдет в соответствии со сценарием… Возникнет хаос. И начнется ловля рыбы в мутной водице!
Борн повернулся, торопливо озираясь по сторонам в поисках кого-нибудь из представителей власти. По ту сторону ограждения в двадцати ярдах от него застыл по стойке «смирно», поскольку исполнялся английский гимн, офицер из коулунской полиции. На поясе у него висела портативная рация. Вот он — шанс!
Лимузины уже начали величавое продвижение к невидимым отсюда воротам аэропорта. Джейсон бросился на канат и, опрокинув столб ограждения, кинулся к низенькому, стоявшему неестественно прямо китайскому офицеру.
— Сюньсу![111] — прохрипел Борн.
— Шема?[112] — вздрогнув от неожиданности, воскликнул китаец и инстинктивно потянулся рукой к кобуре.
— Остановите их!.. Машины!.. Лимузины!.. И в первую очередь тот из них, что впереди!
— О чем это вы? И кто вы?
Борн чуть было не ударил офицера от охватившего его чувства отчаяния.
— Я из Моссада! — крикнул он.
— Вы тот, из Израиля? Мне говорили…
— Слушайте меня! Включите радио и прикажите машинам остановиться! Пусть все незамедлительно покинут головной лимузин! Он должен взорваться! Прямо сейчас!
Офицер посмотрел снизу сквозь ливень в глаза Джейсону, кивнул и сдернул рацию с пояса:
— Внимание! Освободите канал и подключите меня к «Красной Звезде — один»! Немедленно!..
— Ко всем машинам! — прервал его Борн. — Передайте, чтобы рядом с головным лимузином не было ни одной машины.
— Вношу изменение в распоряжение! — закричал офицер. — Соедините меня со всеми машинами! Объявляю тревогу! — Голос офицера звучал напряженно, но был тверд и решителен. Китаец говорил четко, выделяя каждое слово. — На связи — пятое отделение! Действовать, как в обстановке чрезвычайного положения. Рядом со мной — сотрудник Моссада. Я следую его указаниям. Немедленно остановите «Красную Звезду — один»! Прикажите всем покинуть машину и искать укрытие! Остальным машинам повернуть налево к центру взлетной площадки и уйти как можно дальше от «Красной Звезды — один»! Выполнять немедленно!
Ошеломленная публика увидела, как автомобильные двигатели взревели в унисон и пять лимузинов, покинув строй, повернули налево и помчались во мрак, разостлавшийся над летным полем. Головной автомобиль, заскрежетав тормозами, замер на месте. Дверцы распахнулись, и пассажиры, выскочив из машины, бросились бежать кто куда.
А через восемь секунд произошло как раз то, о чем предупреждал Джейсон. Лимузин «Красная Звезда — 1» взорвался в сорока футах от ворот аэропорта. Расплавленный металл и осколки стекла взметнулись навстречу ливню, и одновременно со смертью машины заглох посреди такта оркестр.
В Пекине — 23.25 ночи…
За северными пригородами китайской столицы расположена обширная зона, о которой редко когда говорят и которую, само собой, тщательно оберегают от взора общественности. Главная причина этого — стремление обеспечить ее обитателям полную безопасность, но есть и другая — желание скрыть правду об их жизни в этом обществе всеобщего равенства. Внутри этой обширной зеленой холмистой территории разместились виллы высшего руководства Китая. Вся местность окружена высокой стеной из серого камня, дороги, ведущие к зоне, бдительно охраняются закаленными армейскими ветеранами, а по окрестным лесным чащобам рыскают свирепые псы. Для тех, кто был бы не прочь поразмышлять на тему о социальных и политических связях, культивируемых между членами этой своеобразной общины, заметим также, что каждая вилла ограждена от остальных собственной стеной, а стражники набираются лишь из бойцов, с честью выдержавших многолетнюю проверку в ходе их безупречной службы. Этому месту, Горе Нефритовой Башни, было присвоено не имеющее никакого отношения к геологии наименование одного из холмов, возвышающегося над остальными, но название это услышишь не часто. В разные времена, в зависимости от превратностей их политических судеб, здесь жили такие люди, как Мао Цзедун, Линь Шао Ки, Линь Бяо и Чжоу Эньлай. В данный момент одним из обитателей заповедной зоны был человек, созидавший экономическое будущее Китайской Народной Республики. Мировая пресса называла его просто Шен, зная, что всем и так ясно, кто имеется в виду. Полное же имя его было Шен Чу Янг.
Коричневый седан мчался резво по дороге к внушительных размеров серой стене. Подкатив к воротам номер шесть, он взвизгнул резко тормозами, словно водитель только что очнулся от раздумий, и, сбросив скорость, медленно заскользил к воротам. В нескольких сантиметрах от отразившего свет фар яркого оранжевого шлагбаума машина остановилась. К ней тотчас подошел охранник:
— Вы к кому и как вас зовут? Будьте добры, ваше удостоверение!
— Мне нужен министр Шен, — заорал водитель. — Мое имя, так же, как и документы мои, не имеет никакого значения. Доложите, пожалуйста, в резиденцию министра, что прибыл его человек из Коулуна.
Солдат пожал плечами. Такие ответы были нередки на Горе Нефритовой Башни. Продолжение же расспросов могло привести к смещению стража со столь восхитительной службы с невообразимо чудными остатками хозяйских трапез и импортным пивом, выдаваемым за особое рвение. Поэтому охранник решил связаться с виллой по телефону. Что же касается посетителя, то к нему следовало отнестись наипочтеннейшим образом: ошибка могла обернуться пулей в