Убийца, отделившись от толпы, зашел со спины к китайскому солдату, занимавшемуся фотографированием. Аппарат располагался на уровне глаз, голова находилась в беспрерывном движении. Борн все понял. Это был не обычный рядовой, проводивший свой отпуск в Бэйдцзине, а солидный служивый, в отлично сидевшем на нем обмундировании, напоминавший Джейсону вычисленного французом д’Анжу офицера в грузовике. Камера в действительности являла собой оптическое устройство для ведения наблюдения за толпой. Значит, место встречи где-то поблизости. Коммандос, играя свою роль до конца, опустил по-отечески правую руку на левое плечо военного. Левая рука киллера не была видна: ее закрывала черная ткань. Оружие вдавилось в ребро солдату. Тот застыл со стоическим выражением лица, хотя душа его замерла от страха. Затем вдруг военный резко, что не соответствовало его характеру, наклонился, держась за левый бок, и тут же снова выпрямился и покачал головой. Оружие опять уперлось в грудную клетку. Они или подчинится приказу, или умрет на площади Тяньаньминь. Другого не дано.
Борн огляделся вокруг себя, потом пригнулся и, извиняясь перед теми, у кого он встал на пути, принялся завязывать шнурок, который был совершенно в порядке. Убийца проверял фланги. Сознавая, что пора уже приступать к решительным, хотя и неприметным действиям, Джейсон встал… Но где же он? Где самозванец?.. Ах, вон он где!.. Борн был озадачен: коммандос позволил солдату уйти! Почему?.. Однако военный, ворвавшись в толпу, задергался в судороге и с диким воплем, лишившись сознания, упал, собирая вокруг себя устремившихся к нему на помощь людей.
Это — отвлекающий маневр самозванца! Не спускай с него глаз!..
Джейсон ринулся вперед, считая, что наступил его час. Убийца использовал не пистолет, а иглу, которую воткнул солдату в ребро. Самозванец применил сейчас один вид оружия, затем постарается прибегнуть к другому, а там, возможно, и к третьему. Происходило то, что и предвидел Борн. И, поскольку поиски следующей жертвы требовали от киллера полной отдачи, Джейсон мог сразу же приступить к операции. Он знал, что ему ничего не стоит любого сразить парализующим ударом в почки, а тем более человека, не ожидающего нападения.
Борн быстро приближался к своему противнику. До него уже оставалось пятьдесят футов… сорок… тридцать пять… тридцать… Джейсон переходил от одной группы к другой… Священник в черном был уже почти в его руках. Еще миг, и он схватит его! О Мари!
Солдат. Еще один! Но на этот раз обошлось без схватки: по-видимому, киллеру удалось найти с ним общий язык. Военный, кивнув, указал рукой налево. Джейсон взглянул туда и замер в напряженном ожидании. Низкорослый китаец в гражданской одежде, и с портфелем в руке стоял у основания широкой каменной лестницы, которая вела ко входу в огромное здание с многочисленными гранитными колоннами, придерживавшими островерхую, как у пагоды, крышу. Это строение располагалось непосредственно за памятником героям. Высеченные иероглифы над массивными дверями извещали, что это — мемориальный зал председателя Мао. Люди поднимались по лестнице двумя цепочками. Охранники разбивали их на группы. Человек в штатском и с портфелем как символом власти находился, один-одинешенек, между двумя очередями.
Убийца схватил резко солдата за руку и повернул маленького человечка в форме на сто восемьдесят градусов. Спина у военного выгнулась назад, плечи распрямились. Ясно, в позвоночник ему уперлось оружие, — обычное дело для коммандос.
В то время как вокруг бившегося в судорогах первого солдата росла взволнованная толпа и полицейские продолжали стекаться к нему, убийца и его пленник шли по направлению к человеку в штатском, стоявшему на лестнице мемориала Мао. Гражданин явно боялся покинуть это место, и снова Борн все понял. Он был из тех, кого убийца знал в лицо. Принадлежал к элитному кругу, связанному напрямик с анонимным клиентом убийцы, находившимся в данный момент где-то поблизости. Подобная публика не только сама по себе представляла интерес для киллера: с выходом на сцену этих редко когда выставлявших себя напоказ людей менее значимые фигуры и вовсе перестали играть сколь-нибудь заметную роль в набиравшей обороты игре. После того, как тело погибшего убрали с площади, а полиция направила свои усилия на то, чтобы успокоить толпу, совершенное убийцей преступление перешло по существу в разряд тривиальных происшествий. И, тем не менее, самозванец выиграл все же секунды, в которых остро нуждался, чтобы пройтись по цепи, ведущей к клиенту. Оказавшийся в его руках второй солдат в случае неповиновения тоже был бы мертв. Что же касается человека на лестнице, то любой умелый стрелок прикончил бы его с первого же выстрела. Путь к конечной цели был разбит по существу на два этапа, и, пока убийца держал под контролем складывавшуюся на втором этапе ситуацию, он мог быть доволен собой. Находясь, судя по всему, в одном из залов огромного мавзолея, клиент, естественно, не имел ни малейшего представления о том, что происходит снаружи: рядовые агенты в любом случае не осмелились бы побеспокоить свое высокое начальство в этом святилище.
Джейсон понимал, что у него не остается времени для размышлений. Он должен действовать. И действовать быстро. Необходимо было проникнуть в мавзолей Мао Цзэдуна и, наблюдая за происходящим вокруг, ждать терпеливо, когда наконец произойдет встреча убийцы с клиентом, чтобы выработать тут же план дальнейших действий. Промелькнувшая у него в голове мысль о том, что, возможно, ему придется защищать самозванца, не вызвала в его душе особого энтузиазма. И, однако же, как ни отвратительно это, такое не исключается. Единственным утешением для него служил тот факт, что сценарий, которому следовал преступник, мог бы быть придуман и Борном. Если бы встреча прошла мирно, Джейсону оставалось бы лишь следовать за убийцей, радуясь успеху своей тактики и рассчитывая на получение ценных сведений от клиента, а затем там же, на площади Тяньаньминь, взять ничего не подозревающего самозванца-эгоцентриста.
Борн обернулся, ища глазами д’Анжу, и обнаружил его рядом с организованной группой туристов. Француз, словно прочтя мысли Дельты, кивнул и, показав вниз, на землю, описал круг указательным пальцем. Этот принятый в «Медузе» беззвучный сигнал означал, что д’Анжу останется там, где был, и, если даже ему придется вдруг уйти, он все равно будет находиться поблизости от данного места. Этого для Борна было достаточно. Джейсон проскользнул за спиной убийцы и его пленника к толпе и, проложив себе путь сквозь нее, быстро преодолел открытое пространство перед мавзолеем. Поравнявшись с очередью, выстроившейся по правую сторону лестницы, он поднялся вверх по ступенькам и подошел к охраннику.
— Послушайте, начальник, я не знаю, что делать! — произнес почтительно Джейсон на мандаринском наречии. — Я был настолько увлечен чтением надписей на монументе народным героям, что отстал от своей группы, которая прошла здесь буквально минуту назад.
— Вы превосходно говорите на нашем языке, — удивился охранник, привыкший, по-видимому, к тому, что приезжавшие в Китай носители различных языков, которых он не знал, да и не желал знать, произносили более чем странно китайские слова. — И к тому же вы так учтивы!
— Я простой низкооплачиваемый учитель с Запада, преисполненный безграничной любви к вашей великой нации, большой офицер.
Охранник рассмеялся:
— Я не такой уж большой, но наша нация действительно великая… Моя дочь выходит на улицу в голубых джинсах.
— Простите?
— Это я так, не обращайте внимания, а где ваша туристическая карточка?
— Карточка?
— Ну да, карточка с именем, которую вы должны носить прикрепленной к одежде.
— Она все время сваливалась, — пустился в объяснения Борн, беспомощно тряся головой. — Мне никак не удавалось приколоть ее понадежней, и, скорее всего, я ее потерял.
— Когда догоните группу, попросите вашего гида выдать вам новую карточку. А теперь идите — вон туда, за очередь. Тут что-то, кажется, происходит. Боюсь, что следующей группе придется подождать. Спешите, чтобы не пропустить вашу экскурсию.
— А что случилось?
— Не знаю. Распоряжения мы получаем вон от того чиновника с портфелем. Полагаю, он подсчитывает, сколько юаней можно здесь заграбастать. По-видимому, для него все едино — что это святое место, что пекинская подземка.
— Вы очень добры ко мне!
— Поторопитесь же, сэр!
Борн, пригибаясь, чтобы его не засек самозванец, бросился вверх по ступеням. Однако, пробежав немного, внезапно остановился и, наклонившись якобы для того, чтобы завязать шнурок на ботинке, оглянулся назад, желая проверить, где в данный момент находится убийца. Самозванец разговаривал спокойно с человеком в штатском, чья выправка выдавала в нем военного. Что-то там явно было не так. Маленький китаец в темном костюме кивал, но взгляд его был направлен не на преступника, а куда-то вдаль. Или, может, Джейсон ошибался? Ведь оттуда, где стоял он, не очень-то хорошо было видно. Но это не столь уж важно. Главное, что все шло строго по сценарию: клиент принял условия убийцы.
Джейсон прошел через двери в полумрак, и взору его в тот же миг предстала величественная, призванная вызывать у каждого входящего сюда благоговейное чувство гигантская беломраморная скульптура сидящего Мао, вознесшаяся столь высоко, что при виде ее невольно захватывало дух. Усилению впечатления содействовал и антураж зала, придававший всей обстановке некую театральность. Снопы света, падая на изумительный по красоте полупрозрачный мрамор, создавал эффект эфира, отделявшего гигантскую скульптуру от висевших за ней вельветовых гобеленов и расстилавшейся вокруг темноты. Массивная статуя с живым пытливым взором выглядела одушевленной и наделенной сознанием.
Джейсон, отведя от скульптуры глаза, вгляделся в дверные проемы, от которых вели в глубь здания коридоры. Никого. Между тем в самом этом зале грандиозного мавзолея, посвященном причисленному к лику святых отцу нации, имелись широкие и высокие колонны из мрамора, за которыми нетрудно было укрыться от постороннего взора. В тени, отбрасываемой любой из них, вполне могла состояться и тайная встреча. Он, Борн, станет ждать. Затерявшись среди посетителей этой святыни, будет наблюдать в преддверии своего часа.