— Но ведь я моложе!
— Я бы не стал так углубляться в наш спор. Я лучше тренирован, и мои врачи постоянно говорят мне, что надо делать, чтобы сохранить форму. А теперь давай перейдем к делу, — закончил Борн, доставая из кармана деньги. — Я уже сказал тебе, что хорошо заплачу, если ты скажешь, где и как мне найти Француза. Так где он?
— Сколько ты заплатишь мне?
— Это зависит от того, что ты мне расскажешь.
— Например, где будут Француз и его наемник завтра ночью.
— Десять тысяч американских долларов. — Айяаа!
— Но только в том случае, если ты отведешь меня туда.
— А ты знаешь, что это место находится по ту сторону границы?
— У меня есть виза на посещение Шензена, которая действительна еще трое суток.
— Это может, конечно, как-то помочь, но не очень подходит для посещения Гуандонга.
— У меня есть сильный аргумент десять тысяч американских долларов. — Хорошо, такой аргумент меня устраивает. — Связник помолчал, посмотрел на деньги в руках американца. — Могу я надеяться получить какой-то аванс?
— Пятьсот долларов, не больше.
— Этого слишком мало для перехода границы. И где гарантия, что я получу остальное?
— Было бы хорошо, если бы ты помог мне получить номер в местном отеле. Тогда я просто оставил бы деньги у них в сейфе.
— "Лисбоа"?
— Нет, в этом отеле мне останавливаться нельзя. Найди мне что-нибудь другое.
— С этим проблемы не будет. Помоги мне подняться... Нет! Будет лучше для моего достоинства, если я сделаю это сам.
— Так и быть, — заметил ему Борн.
Кэтрин Степлс неподвижно сидела за столом, продолжая держать в руках трубку телефона, несмотря на то, что ее абонент давно отключился. Она посмотрела на нее отсутствующим взглядом и наконец положила на место. Разговор, который она только что закончила, по меньшей мере, изумил ее. Оказывается, что в Гонконге не было никаких представителей канадских спецслужб, и всю необходимую информацию дипломатические отделы консульства получали от полиции, где почти у каждого был свой источник информации. Эти связи использовались и для помощи канадским гражданам, приезжающим в колонию или сделавшим там короткую остановку.
Сами факты такого сотрудничества ей, конечно, были известны, благодаря дружеским взаимоотношениям, сложившимся у нее с шефом колониальной службы по уголовным делам. Это был стареющий англичанин, вдовец, которого после отставки из Скотленд Ярда направили в Гонконг. В свои шестьдесят семь лет Ян Беллентайн отчетливо осознавал, что его карьера в Лондоне была закончена, но его опыт и таланты не могут оставаться невостребованными, что и решило его перевод в Гонконг. Он возглавил здесь сыскной отдел колониальной полиции, который очень быстро превратился в чрезвычайно эффективное подразделение, порой превосходящее по информированности о подпольном мире колонии, другие подобные агентства, включая и МИ-6.
Они встретились на одном из многочисленных официальных приемов, которые довольно часто устраивались в Гонконге для дипломатических миссий и консульств. Их отношения складывались ровно, а взаимная привязанность только укрепляла их. Им было хорошо друг с другом, и это их вполне устраивало.
Ян подверг уничтожающей критике весь рассказ Мак-Алистера, с которым он приехал к супружеской паре в штате Мэн. Ни в Гонконге, ни в других частях Новых Территорий не было тайпина по имени Яо Минь, и тем более не было ничего, что хотя бы отдаленно напоминало двойное убийство в Макао со времен депортации японцев в 1945 году.
— Это очень примитивно сфабрикованная ложь, моя дорогая Кэти, сказал он. — Но целей, которые они преследуют, я не знаю.
— А если я скажу тебе, что здесь большей частью замешан Вашингтон, а не Королевство?
— Тогда я должен буду возразить тебе. Если эта операция продолжается достаточно долго, Лондон должен быть так или иначе подключен к ней.
— Но в этом нет никакого смысла!
— Это с твоей точки зрения, Кэти. А их планы ты не знаешь. И я, так и быть, скажу тебе, что этот маньяк, Борн, посадил нас всех в калошу. Одной из его жертв был человек, имени которого никто не может назвать вслух. И я тоже не могу назвать его.
— Но, может быть, ты скажешь, если я сообщу тебе что-нибудь еще?
— Скорее всего, что нет, но все же попытаемся.
И теперь она сидела за столом, снова и снова перебирая в памяти все услышанное.
Что же все-таки имел в виду Беллентайн? И что произошло на самом деле? А главное, почему бывший канадский экономист оказывается в центре таких угрожающих событий?
И несмотря на это, она была пока в безопасности.
Посол Хэвиленд вошел в комнату, нервно размахивая кейсом, который держал в руке. Он все еще надеялся услышать здесь, на Виктория Пик, приятные известия.
Мак-Алистер немедленно поднялся, чтобы освободить место для своего начальника.
— Сидите, сидите, Эдвард. Есть какие-нибудь новости?
— Боюсь, что пока нет, сэр.
— Господи! Мне не хотелось бы даже слышать это!
— Я сожалею, сэр.
— Где тот недоразвитый сукин сын, который допустил это?
Мак-Алистер заметно побледнел, когда увидел, как майор Вэньчжу, ранее не замеченный Хэвилендом, поднимается с кресла.
— Это я, господин посол, тот самый сукин сын, недостойный китаец, который виновен в этом.
— Я не буду извиняться за сказанное, — заметил Хэвиленд, — но именно вашу шею мы пытаемся сейчас спасти. Нашим пока ничего не угрожает.
— Я не вполне понимаю вас, сэр.
— И это не его оплошность, — запротестовал пришедший в себя Мак-Алистер.
— Так может быть, в таком случае, ваша? — закричал посол, теряя выдержку. — Разве вы были ответственны за ее охрану?
— Я отвечаю за все, что здесь происходит.
— Это вполне по-христиански и очень похоже на вас, Мак-Алистер, но в данный момент мы не в воскресной школе за чтением Святого Писания.
— Это только моя ответственность, — резко бросил китаец. — Я получил задание и провалил его. Женщина переиграла нас.
— Вы и есть Лин из спецотдела МИ-6?
— Да, сэр.
— Я слышал о вас только прекрасные отзывы.
— Ну, я думаю, что сегодняшние события уже аннулировали их.
— Не обижайтесь, майор. А ваше упоминание о недостойном китайце я вообще не хочу воспринимать. Я не расист, и уважаю людей прежде всего по их отношению к делам.
Хэвиленд прошел к столу, положил кейс и открыл его. В его руках появился конверт из манильской бумаги с зачерненными краями со всех четырех сторон.
— Вы спрашивали меня о досье по операции Тредстоун? Вот, получайте. Бумаги не должны покидать этой комнаты, их придется хранить в сейфе.
— Я хочу начать как можно скорее, — заявил помощник Госсекретаря.
— Надеетесь что-нибудь отыскать здесь?
— Я просто не знаю, где еще можно искать, сэр. Но мне придется перейти в офис на нижнем этаже, поскольку сейф находится там.
— Можете быть свободны и идите, — быстро проговорил дипломат. — Кстати, как много вы успели сообщить майору?
— Только в рамках полученных инструкций, сэр. Мак-Алистер взглянул на китайца. — Он всегда настаивал на том, что хотел бы знать больше. Может быть, он и прав. — Хорошо, я подумаю об этом. А пока, мы с майором оставим вас, Эдвард. Я видел здесь очень приятный садик, когда шел к дому. Вы ведь не откажетесь составить мне компанию, майор?
— Напротив, сочту это за честь, сэр.
Мари стояла у окна в квартире Кэтрин Степлс и смотрела на улицу, заполненную людьми. Ей хотелось спуститься вниз и незамеченной бродить по этим улицам в надежде встретить Дэвида. Если бы этого и не произошло, она все равно чувствовала бы себя в движении, которое помогало бы ей поддерживать надежду.
Раздался звонок. Это был телефон. Еще раз. Мари ждала. Через некоторое время раздался третий. Теперь Мари могла поднять трубку.
— Да?
— Мари, скажи пожалуйста, когда этот лис, Мак-Алистер, разговаривал с тобой и твоим мужем, не упоминал ли он кабаре на набережной Чжан Ши Цзян, если я правильно повторила это название. Я не ошибаюсь?
— Да, он говорил об этом, и о том, что там был обнаружен «Узи», этот автомат...
— Я знаю об этом, дорогая. Это то же самое оружие, из которого предположительно были убиты жена тайпина и ее любовник в Макао, не так ли? — Да, именно это он говорил.
— Но меня интересует другое. Говорил ли что-нибудь он о людях, убитых в кабаре на Коулуне? Хоть что-нибудь?
Мари задумалась.
— Нет, мне кажется, что никаких подробностей, кроме оружия, он не сообщал. Оружие было его главным козырем.
— Ты точно это помнишь?
— Да, я теперь вспомнила все, и ничего не могу добавить. А тебе удалось что-нибудь узнать?
— Да, я кое-что узнала. Нигде, включая Макао и более конкретно отель «Лисбоа», убийств, подобных тому, которое описал вам Мак-Алистер, не было. — Он объяснял, что это убийство было скрыто по настоянию тайпина. Он оплатил все услуги.
— Но я повторяю тебе, что ничего подобного не было, так же как не было никаких попыток подкупа персонала отеля или должностных лиц. Мой источник достаточно надежен, чтобы ему верить.
— Кэтрин, что ты такое говоришь?
— Это или очень плохо подготовленная операция, или это превосходно разработанный план вовлечь твоего мужа в какую-то акцию, на которую он никогда и ни при каких других обстоятельствах не согласился бы. Мне кажется, что более вероятно второе.
— Почему ты так считаешь?
— Сегодня на Кай Так прибыл самолет с представителем Госдепартамента, который, как нам известно, нечто большее, чем просто дипломат. Он очень скромно заявил некоторым присутствовавшим журналистам, что прилетел, чтобы провести короткий отпуск в своем любимом Гонконге.
— И?
— Насколько я знаю, за всю свою жизнь он ни разу не воспользовался своим отпуском.
Мак-Алистер буквально вбежал в сад, где по его мнению должен был находиться посол Хэвиленд и майор Лин Вэньчжу. Хотя он и убрал уже досье в сейф, несколько слов оттуда надолго врезались в его память.