— Все, что угодно.
— Ты спрашивал меня об информации, и я могу подтвердить с гарантией, что она у меня есть. Цена — одна тысяча долларов. — Но прежде я должен знать, что ты продаешь, хотя бы в общих чертах. Офицер посмотрел на часы. — Мой сторожевой катер находится здесь, на южном побережье. Экипаж считает, что у меня здесь секретная встреча с нашими агентами, работающими в колонии. Но у меня еще есть время. Ну, хорошо. Речь идет о вашем ученике, который отказался следовать за своим учителем, и, тем не менее, получил не только тридцать сребреников, но и кое-что побольше.
— Наемник?
— Заплати ему, — приказал Борн, не сводя глаз с китайского офицера-моряка.
Де Анжу посмотрел на Джейсона, потом на человека по имени Гамма, и молча достал из-за пояса бумажник, завернутый в плотный прорезиненный пакет. Отсчитав банкноты, он протянул их китайцу. — Три тысячи за ночную встречу и тысячу за информацию, но только тысячу...
— Теперь информацию, — резко бросил Борн.
— Он заплатил за нее, ему я и должен ее сообщить, — кивнул китаец в сторону де Анжу.
— Делай, как хочешь, только говори.
— Зная о нашей поздней встрече, я как обычно заправился горючим на базе в Дзухай Ши, где меня застало сообщение, что наш общий друг, радист из первого Главного Управления штаба, хочет связаться со мной.
— Да, я помню его, — вставил де Анжу, — мы с ним имели общие дела.
— Он сообщил мне по системе кодированной связи, — продолжал офицер, что через них прошло сообщение с кодовым номером, относящимся к Нефритовой Горе. Сообщение предназначалось для Су Джианя...
— Грязная свинья! — выругался де Анжу, рванувшись вперед и хватаясь руками за землю.
— Кто это? — спросил Борн.
— Предположительно резидент по тайным операциям в Макао, а в данный момент еще и связной моего бывшего ученика. Господи, прости меня!
— ...который был неожиданно вызван в Бейцзин, — перебивая Француза, продолжил китаец.
— Ты уверен в этом? — вновь задал вопрос Борн.
— Наш общий друг уверен, — ответил офицер, все еще продолжая смотреть на де Анжу. — По его словам, Су Джиань явился сегодня в Главное Управление штаба, уточнил все завтрашние рейсы из аэропорта Кай Так на Бейцзин и на каждый из них он заказал по одному месту. Когда дежурный офицер спросил, почему не было звонка от самого Су Джианя, адъютант ответил, что тот внезапно выехал в Макао по срочным делам. Но какие дела могут быть там в полночь, когда все закрыто?
— Исключая казино, — произвольно вырвалось у Борна. — Стол номер пять, Кам Пек. Условия связи известны.
— Но то обстоятельство, что он заказал билеты практически на каждый рейс, говорит о том, что Су не уверен, когда именно состоится его встреча с наемником.
— Но он уверен, что она «состоится», — перебил Француза Джейсон Борн, — потому что он должен выполнить полученный приказ. — Джейсон взглянул при этом на офицера-китайца. — Помоги нам добраться до Пекина, — быстро произнес он. — Самолетом, на самый ранний рейс. Ты не пожалеешь об этом, потому что будешь по-настоящему богат. Я обещаю это.
— Дельта, ты сошел с ума! — закричал де Анжу. — О Пекине не может быть и речи!
— Почему? Никому не придет в голову искать нас среди тысяч французов, итальянцев, англичан, американцев и Бог знает кого еще, кто буквально наводнили этот город за последние годы. У нас есть готовые паспорта, с которыми мы могли бы вылететь в любой момент.
— Будь благоразумным! — продолжал упрашивать его де Анжу. — Мы попадем в их сети и можем быть убиты прямо на месте! Ведь он все равно вернется сюда, и это вопрос всего лишь нескольких дней!
— Я не могу ждать несколько дней, у меня попросту их нет, — холодно и жестко ответил Борн. — Я уже дважды упустил это твое произведение, и мне не хочется терять его след третий раз.
— Ты рассчитываешь захватить его в Китае? Ты думаешь, что это возможно?
— Где еще, по-твоему, он меньше всего ожидает ловушку?
— Но это безумие! Ты теряешь рассудок!
— Подготовь нам это путешествие, — обратился Борн к китайцу, — первым рейсом из аэропорта Кай Так. И когда я получу билеты, я заплачу за них пятьдесят тысяч долларов. Деньги я вручу тому, кого ты пришлешь с билетами, и кому ты доверяешь.
— Пятьдесят тысяч?.. — Человек, назвавшийся Гамма, неподвижно уставился на Борна.
Небо над Пекином было подернуто серой дымкой, плотность которой менялась по мере того как ветер с северных степей доносил сюда массы желто-коричневой пыли, из-за чего солнце принимало временами темно-коричневый оттенок. Аэропорт был громадным, по типу международных сооружений подобного класса, но по сравнению со своими западными собратьями ему явно не хватало изящества.
Борн и де Анжу с минимальными затруднениями миновали таможню, чему в значительной мере способствовало их знание китайского языка. Офицеры на пропускном пункте были вежливы и предупредительны, менее обращая внимание на весьма скромный багаж двух путешественников, но более удивляясь их лингвистическим способностям, что до сих пор считалось большой редкостью для иностранцев. Когда все формальности были закончены, а доллары были обменены на юани, Борн наконец мог снять очки, купленные еще в Вашингтоне у Кактуса, чтобы чувствовать себя посвободней.
— Меня смущает только одно, — рассуждал вслух де Анжу, когда они стояли около табло с расписанием прибытия самолетов, — почему билеты для наемника резервировались на коммерческие рейсы? Ведь у тех, кто ему платит, имеются в распоряжении и правительственные, и даже военные самолеты.
— Эти самолеты нельзя использовать, не предоставляя соответствующих объяснений, — ответил Борн. — И кто бы это ни был, они всегда должны соблюдать определенную дистанцию по отношению к твоему ученику. Он должен прибыть сюда как турист или как бизнесмен, а уже после этого начнется установление контактов, по крайней мере, я рассчитываю на это.
— Безумие! Скажи мне, Дельта, а что ты думаешь по поводу обратного пути, если наша охота закончится вполне удачно?
— У меня есть деньги. Их достаточно, чтобы они помогли проложить нам обратный путь.
— Уж не на крыльях ли Пегаса ты собираешься переправлять нашего пленника?
— Нет, скорее всего на крыльях Пан-Америкен. Мы вдвоем будем сопровождать нашего больного приятеля. Я думаю, что и ты, по ходу дела, тоже сможешь придумать какие-то дополнительные детали.
— А теперь становись у окна и дожидайся следующего самолета, а я отправлюсь за сувенирами. Ведь не можем же мы оставаться здесь так долго и не обследовать местные магазинчики. Я скоро вернусь.
Джейсон действительно вернулся очень скоро и показал Французу кивком головы, чтобы тот переместился в угол, подальше от дверей. Там он вынул из внутреннего кармана длинный и узкий предмет, который, при ближайшем рассмотрении оказался футляром, оформленным достаточно безвкусно и даже кричаще. Подобные вещи часто попадались во многих магазинах, торгующих сувенирами, в разных частях света. Когда верхняя крышка была снята, то перед взором де Анжу предстал тонкий и длинный нож для разрезания бумаги, на ручке которого были нанесены китайские иероглифы. Отсвечивая полированной бронзой, он лежал на подкладке из грубого серого войлока.
— Возьми это, — сказал коротко Борн, — и положи за пояс.
— А как у него с центром тяжести? — спросил бывший рейнджер, когда нож исчез под складками его одежды.
— Не так уж и плохо. Где-то в середине ручки, и вес вполне приличный из-за материала. Удар должен быть достаточно сильный.
— Да, теперь я вспомнил, — произнес удивленный де Анжу. — У нас всегда было первое правило: никогда не бросать нож. Но однажды, в вечерних сумерках ты заметил, как этот непалец за десять шагов без шума убрал разведчика, метнув в него нож, снятый с карабина. На следующее утро ты велел ему научить всех нас этому искусству.
— А как ты сейчас владеешь им?
— Думаю, что неплохо. Ведь я был старше вас, и поэтому из всех средств защиты выбирал те, которые требовали минимума усилий. Я очень долго практиковался в этих упражнениях, да ты и сам это неоднократно видел.
Джейсон вновь посмотрел на Француза. — Это очень странно, но я ничего не помню.
— Я нечаянно вспомнил об этом вслух... Извини меня, Дельта.
— Забудь. Я уже научился верить многому из того, что мне кажется непонятным.
Рейс, назначенный на 11:30, задержался на два часа. Когда пассажиры опоздавшего самолета прошли через таможню, то образовавшаяся суета в зале облегчила условия наблюдения.
— Вот этот может быть тем, кого мы поджидаем! — почти закричал де Анжу, указывая на фигуру, показавшуюся в дверях на выходе из таможни.
— Тот, который прихрамывает, опираясь на трость? — уточнил Борн.
— Его поношенная одежда не скрывает широкие плечи, а его седые волосы кажутся чересчур «новыми», и, кроме того, темные очки слишком широки и слишком закрывают лицо. Он, как и мы, производит впечатление очень усталого человека.
— Потому что, отдых — это оружие, а он пренебрег этим правилом?
— Да, похоже, что это он, — сделал последнее заключение Француз.
— По всей видимости, он направляется в отель, — предположил Борн. — Оставайся пока здесь, а я буду следить за ним, стараясь держаться на расстоянии. Во всяком случае, я что-нибудь придумаю и постараюсь все время оставаться сзади него.
Проследив человека до отеля, Борн занял очередь к дежурному администратору с таким расчетом, чтобы объект наблюдения находился впереди на несколько человек. Когда тот, получив номер, направился к лифтам, впереди Борна еще оставалось восемь человек. Только через шесть минут он оказался у прилавка, где на мандаринском наречии стал объяснять дежурной свои затруднения.
— "Ни ненг банг-здзу во ма?" — начал он свою просьбу о помощи. — Это путешествие для меня было совершенно неожиданным, и я не успел заранее заказать номер. Мне нужно остановиться хотя бы на одну ночь.
— Вы делаете нам честь, разговаривая на нашем языке, и вы говорите очень хорошо, — вежливо заметила женщина.