— Но с другой стороны, если пользоваться теорией Фрейда, то такая комбинация возможна.
— Не смеши людей, а только делай то, что я говорю.
— Но ты так еще и не сказал мне, что я должен сказать этой женщине.
— Попытайся что-нибудь, вроде: «Я рад встретить тебя» или «Как чувствуют себя дети?» На самом деле это неважно. Отдай ей этого медведя и возвращайся к этому эскалатору как можно быстрее, но не бегом. — Они спустились на нижнюю платформу и Конклин, слегка тронув доктора за локоть, указал ему направо. — Я думаю, что ты сделаешь все, как надо старина, и возвращайся сюда.
Панов прошел до конца платформы, когда поезд из Лау Ву прогрохотал на подъездных путях. Он встал у последней колонны, и когда поток пассажиров, выходящих из вагонов, заметно увеличился, он постарался правильно расположить свои опознавательные знаки. Когда это наконец произошло, то от неожиданности он чуть было не уронил их.
— Вы, должно быть, Гарольд! — раздался громкий фальцет, когда высокая фигура, сильно прикрытая широкополой шляпой и одетая в серую плиссированную юбку, появилась рядом и хлопнула его рукой по плечу. — Я узнаю тебя, где угодно дорогой!
— Как приятно тебя встретить. Как себя чувствуют дети? — У Мориса уже заплетался язык.
— А как там Алекс? — неожиданно переходя на бас, проговорила фигура. — Я был ему кое-что должен, и теперь, я надеюсь, этот долг вернул. Он все еще не поднял весла?
— Я до сих пор не могу понять, чем вы оба заняты, — ответил изумленный психиатр.
— Быстро, — проговорила странная фигура. — Они уже приближаются. Давайте мне медведя, и как только я побегу, ныряйте в толпу и исчезайте! Давайте!
Панов выполнил все, что от него требовалось, заранее зная о том, что несколько человек прорываются через толпу, чтобы встретиться в одной точке. Неожиданно массивный мужчина в женской одежде нырнул за соседнюю колонну и выплыл уже на другой стороне платформы. Там он сбросил туфли на каблуках, вновь обогнул очередную колонну, и как футбольный мяч врезался в толпу в непосредственной близости от поезда, ускользая от китайца, который хотел перехватить его. Сзади него появились новые преследователи, которые расталкивали озлобленных пассажиров, мешающих их попыткам догнать этого человека. Каким-то образом в возникшей суматохе черно-белый панда оказался в руках у высокой европейского типа женщины, которая держала развернутое расписание поездов. Женщина почти тут же была схвачена двумя хорошо одетыми китайцами и начала пронзительно кричать. Они посмотрели на женщину, потом друг на друга и бросились вперед.
Морис Панов вновь поступил так, как предписывали его инструкции: он быстро смешался с движущейся толпой на противоположной стороне платформы и быстро пошел вдоль пятого пути по направлению к эскалатору, где уже образовалась очередь, но Конклина нигде не было видно! Стараясь подавить возникшую было панику, Мо замедлил шаг, но продолжал двигаться вперед, оглядываясь по сторонам, стараясь не пропустить и тех, кто поднимался по эскалатору. Что могло случиться? Куда подевали человека из ЦРУ?
— Мо!
Панов повернулся налево. Конклин отошел от условленного места метров на десять, и теперь стоял рядом с колонной на достаточном удалении от эскалатора. По его жестам Панов понял, что офицер будет оставаться на месте, а он должен пробираться к нему.
Панов с деланным видом человека, ожидающего, когда рассосется толпа, медленно пошел вдоль платформы, заложив руки за спину. Пришел в себя от напряжения он, только зайдя за колонну и оказавшись рядом с Алексом.
Около ног Конклина лежал слегка оглушенный средних лет мужчина, одетый в дождевик, спина которого была прижата протезом, который Алекс не собирался убирать в ближайшее время. — Позволь представить тебе Мэтью Ричардса, доктор. Мы познакомились еще в самые первые дни работы в Сайгоне. Конечно, тогда он был значительно моложе и намного проворней.
— Ради бога, Алекс, позволь мне встать! — промычал человек по имени Ричардс, ворочая головой. — Моя голова трещит как будто ее молотят черти! Чем ты ударил меня, не ломом ли?
— Нет, Мэтт. Я двинул тебя ботинком моей несуществующей ноги. Приличный у него вес, а? А что касается того, чтобы ты встал, то ты знаешь сам, что я не смогу этого сделать, пока ты не ответишь на мои вопросы.
— Черт побери, я уже ответил на них! Я всего-навсего мелкая вошь, офицер, выполняющий второстепенную работу, я даже не занимаю никакого официального поста. Мы получили директиву взять тебя под наблюдение. Возможно, что потом были и другие указания, но я их не знаю.
— Я еще раз повторяю, что я не верю тебе. У тебя здесь достаточно компактная и разветвленная сеть, которая позволяет видеть все и везде. Послушай, Мэтт, мы работали много лет и ты должен понимать, что эти пустые отговорки не для меня! Что было в этой директиве?
— Я не знаю! Она предназначалась только для руководства!
— Ну что ж, как знаешь, Мэтт! Только не забывай, что у тебя приближается пенсионный возраст, а ваше ведомство имеет если и не прямую, то весьма тесную связь с Лэнгли. Подумай об этом хорошенько, Мэтт.
— Господи, — раздался стон снизу, — я сказал тебе правду. И больше я не знаю ничего.
— Кто были эти китайцы?
— Я не...
— Они явно не из полиции, кто они?
— Это правительственные подразделения.
— Какой отдел? Они должны были сказать тебе это, или это должен был сказать тебе твой шеф. Ведь он не хотел, чтобы ты работал вслепую.
— Он сказал мне только то, что их участие согласовано с Вашингтоном. Он буквально клялся, что больше ему ничего неизвестно. Что еще можно было сделать? Проверять их документы?
Алекс помолчал некоторое время, затем вновь вернулся к разговору.
— Есть один человек, Мэтт, огромных размеров, который выглядит как китайский вариант человека-горы. — Конклин вновь замолчал. Голова Ричардса начала подергиваться.
— Я не знаю... точно.
— Кто он?
— Я только видел его, и это все, что я знаю. Его трудно не заметить. — Но мне кажется, что это не все, Мэтт. Наверняка, то место, где ты его видел, заинтересовало тебя, и ты стал задавать вопросы. Что ты узнал? — Но послушай, Алекс! Это всего лишь сплетни и ничего больше, ничего конкретного.
— Мне всегда нравились сплетни. Так выкладывай эти сплетни, Мэтт, а не то моя нога случайно может соскочить на твое лицо. Ты же видишь, я плохо управляюсь ей. — И чтобы его слова не были пустым звуком, Конклин переместил протез прямо между лопаток своего пленника.
— Господи! Ты сломаешь мне позвоночник!
— Нет, я думаю, что начать придется с лица. Кто он, Мэтт? — Конклин переместил протез, и теперь давление распространялось уже на череп.
— Ну хорошо! Как я уже сказал, это не было клятвой на Евангелии, но мне сказали, что этот человек занимает высокий пост в МИ-6.
— Можно мне попросить ваш галстук, доктор? — неожиданно произнес Конклин, развязывая свой. — Твой галстук, Мэтт, мне тоже понадобится. Двумя минутами позже офицер Мэтью Ричардс лежал за колонной со связанными руками и ногами, а его рот тоже был надежно закрыт. — Они все еще пытаются догнать наше прикрытие, который теперь на полпути в Малайзию. — Кто это был? Я понимаю, что не женщина.
— Да, женщина едва ли справилась бы с такой задачей. Мы очень часто используем его здесь как лишнюю пару глаз в приграничном районе. Он промышляет золотом и алмазами, но никогда не связывается с наркотиками. Его излюбленные места — Гонконг, Сингапур, Макао. Я думаю, что он не всегда был таким. Что-то произошло в его жизни, и она пошла по другой полосе. У него даже отобрали его медали.
— Какие медали?
— Олимпийские медали, 1976 года. По бегу и по бегу с препятствиями. Молча они поднялись по эскалатору на площадку с выходными терминалами. Навстречу им попалась группа рабочих, которые отправлялись убирать перрон. Алекс повернулся в их сторону, щелкнул палацами правой руки и, отогнув большой палец, сделал движение в направлении нижних дверей. Сообщение было понятным, и не нужно было сомневаться, что через несколько минут связанный агент ЦРУ будет найден сзади колонны.
— Это именно он, кого они все называли майором, — пояснила Мари, сидя на стуле против Конклина, пока Мо, стоя на коленях, осматривал ее левую ногу. — Ой, ой! — закричала вдруг она, подтягивая ногу и пряча ее под стул. — Извини, Мо.
— Ничего, ничего, там все хорошо заживает. Это случайная боль, сейчас она пройдет. Попозже я сменю повязки. — Панов поднялся и сел на стул возле небольшого стола.
— Ты остановился здесь? — спросила она Конклина.
— Моя комната чуть дальше твоей, через холл, соседняя комната оказалась занятой.
— Как тебе удалось раздобыть хотя бы эту?
— Деньги решают все, а, кроме того, не забывай, что это Гонконг... Давай все же вернемся к майору.
— Его имя Лин Вэньчжу. Кэтрин Степлс рассказала мне, что он офицер английских спецслужб, говорит по-английски с типичным лондонским акцентом. — Она уверена в этом?
— Да, вполне. Она слышала, что он один из лучших офицеров секретной службы здесь, в Гонконге, включая ЦРУ и КГБ.
— Я понимаю это, — сказал Алекс, согласно кивая головой, — и я могу поверить, что ее сведения достаточно точны, но что-то здесь не сходится, есть какое-то потерянное звено. Одно дело для Лондона соглашаться на проведение Вашингтоном операции на их территории, и совсем другое для МИ-6 сообщать нам обо всех имеющихся у них в этом регионе агентах, тем более таких способных, как наш майор.
— Почему? — заинтересовался Панов. — По нескольким причинам. Во-первых, они никогда не доверяли нам, не столько замыслам и намерениям, сколько мозгам, которые их исполняют. Во-вторых, почему риск операции, проводимой американскими бюрократами, должен нести английский персонал? Это, пожалуй, главная точка нестыковки всего, что мы знаем на сегодня. Лондон никогда не согласится с таким положением вещей.
— Я могу предположить, что вы имеете в виду Мак-Алистера? — спросила Мари.