Сева трясется.
— Н… не…
— Плохо. Придется с тобой перетереть о важности практических тренировок.
Смотрю в глаза Дэну, спокойно улыбаюсь. Его это видимо бесит, он разворачивается, подходит к тяжелому металлическом манекену.
Удар!
Мне кажется, или я только что видел искры? Весьма впечатляет. Без понятия, как можно выбить рукой искры из металла. Да и бандура эта весит тонну, не меньше.
Дарен одобрительно качает головой.
— Манекену кабздец. Был бы это человек, его разнесло бы на части. Гляньте на руку Дениса.
Смотрю. Вижу капающую кровь, выбитые костяшки.
— А вот это уже последствия.
Учитель вздыхает и явно скучает. Ему бы про разум и логику, а тут мышцы. Он вытаскивает из-за пазухи книгу, начинает читать.
Дарен продолжает:
— Быть сильным — не значит быть выносливым. Как в игре. Че ты сможешь сделать своим большим топором, если разваливаешься без хитпоинтов?
Учитель решает занудно вставить свое:
— Вот! Поэтому вторая направленность Дениса — сумма тела: выносливость. Подтип: регенеративные свойства организма.
Дарен кивает:
— Ага. Вы гляньте на его лапень. Кровь уже не течет, а раны затягиваются. Так что Денис у нас танк сбалансированный. Качает и силу, и выносливость. Конечно, цена для этого… большевата. Люди еще не привыкли к такому. Тысячи лет жили без магии, а тут на тебе.
— Нормальная цена. Успею красиво прожить, — усмехается Дэн, возвращая тело в исходное состояние. Я замечаю, как он старается тяжело не дышать.
— Денис, сколько ты потратил маны?
— Меры что ли? Пятую часть где-то. Часок поспать и восстановлюсь.
Руку поднимает Лика:
— А что бывает, когда мана кончается?
Дэн нагло осматривает Лику, ухмыляется:
— Херово себя чувствую. Усталость такая, что даже сексом не заняться. А что? Ты хочешь попробовать истощить мой сосуд, детка?
Силачи ржут. Я же буквально делаю «фейспалм». Лика краснеет, но спрашивает еще:
— У всех одинаковые последствия этого истощения? У хитрецов также?
— У всех одинаково, детка.
— Понятно, спасибо.
— Данке, Денис, — улыбается Дарен. — Отличная демонстрация мышечных бугров. Без преувеличения.
— Не за что, братан. Это тебе не людей за нос водить.
— Ага, точно.
— Окей. Ладно, парни, погнали. Сифа, заждался, наверное? Пойдем, научу тебя драться. Может тоже в себе что-то пробудишь. Ты же не против, а?
Вижу, как Дэн обнимает «по-братски» Севу, сжимает его так, что парнишка краснеет.
— Не против же?
— Пр… пр…
Краснее еще сильнее.
— Не понял?
— Пр… не…
— Во. Знал же, что не против. Мы с тобой станем лучшими друзьями.
Дарен и учитель будто и не видят, что происходит. Странная школа. Только беляки из моей группы смотрят на него с жалостью. Вон Лика морщится. Даже глаза слезятся. Или мне кажется, и это от стыда после тупых подколов Дэна?
Дарен продолжает:
— Так, короче, вы всё поняли? В магии тела есть еще скорость. Ну это типа ловкости. Тут объяснять нечего. Теперь поговорим о самой крутой магии. Предметной. Ух, вот тут можно отжигать. Кстати, думали, я шучу о файерболах? Их вполне можно пульнуть. И не только файерболы. Сильный газообразный маг с маной под пятьдесят мог бы отравить весь воздух в помещении. Вот где веселуха. Короче, сейчас покажу…
Сева рыпается, стонет, тяжело дышит. Силачи уводят его в противоположную сторону ямы.
Магистр всегда говорил, что слабые только мешают сильным. Что под боком они могут быть опаснее врагов. Очевидно. Логично. Железный и неоспоримый факт. Тут даже думать не надо. Зачем подставляться ради слабаков.
Ухмыляюсь, грызу зубочистку. Смотрю, как Дарен приглашает парня азиатской внешности. Во, сейчас нам покажут что-то веселое. Азиаты лучше всех в предметной магии: твердое.
Думаю…
Думаю еще…
И еще…
— Твою ж!
Ученики перестают переговариваться, смотрят на меня. Учитель отрывается от книги. Дарен спрашивает:
— Да? Ты что-то хотел спросить?
Смотрю в спины уходящим.
Что ж, как я и говорил, пользоваться теми, кто мне, якобы, дорог — не стоит. Никто же не знает, что на Севу мне плевать. Многие беляки считают, что я кинул своего друга, не парясь с деталями наших с ним отношений.
А беляков много… очень много… Да, им по сути плевать, когда кто-то кого-то кидает. Они все одинаковые. В школе это нормально. Но я хочу им показать, что можно по-другому. Что со мной они могут быть в безопасности.
Подмять под себя беляков — это неплохая мысль. Их точно недооценивают.
И надо показать им превосходство неодаренного беляка.
— Эй, Денис Аркадьевич!
Выплёвываю зубочистку, сую руки в карманы, улыбаюсь.
Глава 14. Клин клином
Что ж. Не люблю играть на публику, но я все равно хотел разобраться с Новой Силой. И начать я хотел как раз с Дэна. Часто после поражения вожака мелкие прихвостни разбегаются, поджав хвост.
Как там сказал Дэн? Метать бисер перед свиньями? Грубовато, но вроде смысл я уловил. Сейчас моя цель — разыграть героя, защитника угнетенных, слабых и немощных. Люди таких любят. И сделаю я это по одной простой причине. В Варгоне у меня всегда было несколько сотен подчиненных, готовых пасть на меч при одном моем слове. Так почему бы временно не заменить их беляками? Это, конечно, не рыцарское войско, но, как я уже говорил, я не гордый. Могу начать с носков и крестьянского ополчения. Как временная мера до пробуждения суммы сойдет. А там уже перспективы получше.
И если при этом отделаюсь от Новой Силы, то, считай, убью двух ежиков. Хм… или зайцев?
Компашка перестает болтать, но не останавливается. Оборачиваются лишь двое из Джунсиначи. Дэн смотрит на них, весело говорит:
— Вам тоже показалось, что кто-то жужжал? Пойдемте уже. Эй, Сифа, ты че трясешься? Да не ссы ты так…
Джуны без особого энтузиазма последовали за Дэном. Что ж, Дэн немного с мозгами. На каждую провокацию не ведется. Интересно только, насколько много у него этих мозгов. Нужно его разозлить. Не думаю, что он при учителе нападет на непробужденного.
Ко мне подходит толстяк, любитель Элеоноровых попок:
— Слушай, я бы не ста…
Резко поднимаю руку, затыкая мальчишку. Не люблю я этот метод. Больно дешевый. Но на войне с идиотами все средства хороши. Говорю еще громче:
— Дэн! Как поживает твоя мамочка?!
О, вот теперь они останавливаются. И уже никому не смешно. Да-а-а, люди одинаковые во всех мирах. Им достаточно сказать слово «мама» и они, как дети, бегут размахивать кулачками, защищая ее честь. И это почти всегда работает. Часто даже взрослые мужи-аристократы в Варгоне хватаются за оружие и пускают друг другу кровь, достаточно лишь упомянуть по матушке. Удивительно простое и эффективное средство привлечь к себе внимание и нажить врагов. А ведь я просто спросил, как она поживает и тот уже сам все додумал.
Герман Афанасьевич тяжело вздыхает, протирает лоб платком:
— Вот. Опять начинается. Зачем ты это сказал?
Дарен перестает улыбаться:
— У Дениса нету матери. Она давно мертва.
Бывает. Я своих родителей вообще не помню. Да и неважно. Значит эффект будет лучше:
— Какая трагедия, — достаю свежую зубочистку, сую в рот. — Так жаль твою мать, Дэн! Я бы с таким сыном тоже повесился!
Дарен округляет глаза. Да ладно? Я что, угадал? Удивительно.
Дэн отпихивает Севу так, что тот с визгом пролетает несколько метров и падает на пол, ударившись головой. Быстрым шагом идет на меня.
Учитель прячет платок в карман, щерится:
— Денис, это непробужденный ученик. Вот. Ты не можешь напасть на него без последствий.
— Да мне срать, — пыхтит разъяренный бугай, приближаясь.
Секунда, вторая. Хм, эффект оказался чуть сильнее, чем я планировал. Ну кто ж знал про повешенных мам? Не повезло, бывает. Слишком хорошо угадал.
В каждой моей руке по три зубочистки, я напрягаю свои хилые мышцы, с удивлением обнаруживаю, что они есть не везде, где я привык. Некоторые части тела просто… не напрягаются. Делаю все это просто на всякий случай. Возможно, я смогу пережить пару секунд, прежде чем нас разнимут… Или даже дотянусь зубочистками до интересных мест. Акупунктура в бою, правда, не очень. Попасть в миллиметр движущего тела практически нереально. Это тебе не глаза вилками протыкать.
Дэн приближается.
Вижу, как силачи за его спиной напрягаются, как перетянутые струны. Если представитель их клана начнет быковать на непробужденных, то проблемы могут возникнуть и у них.
Двое Джунсиначи в компании Дэна смотрят на меня, но я еле заметно качаю головой. Нельзя, чтобы они вмешивались. Силачи давно подмазываются к азиатам, которые тоже не в ладах с Новусами. Но сегодня Сэм и Акане открыто показали всем, что отношения двух кланов не заладились. Чем мы с Хиданом и воспользовались. Силачи с распростертыми объятиями приняли новых друзей. Вот только они им не друзья. А мне — да.
Дарен встает между мной и Дэном, хватает его за плечо.
— Не ведись. Ты знаешь последствия нападения на непробужденного.
— Да мне плевать! Щенок убил моего кузена, а теперь прошелся по матери! Он подавится своими блядскими словами.
— Тебя так легко спровоцировать? Очнись, Денис!
Дэн рвет и мечет на месте, пытаясь справиться с эмоциями.
Я же немного расслабляюсь, говорю:
— Дэн, сегодня после занятий. Выбирай место сам, — говорю из-за спины Дарена, пожевывая зубочистку. — Можешь взять своих, мне плевать. Но не хочу устраивать из этого представление. Где-нибудь подальше.
Дэн тяжело дышит, поднимает голову вверх, опускает уже более спокойное, но все еще раскрасневшееся лицо:
— Отойди, Валет.
— Нет. Мы с тобой давно дружим. Не тупи. Он тебе предложил решение.
— Крысеныш не придет. Зассытся.
Лениво рассматриваю Яру. Интересно, а волосы у нее и правда синие? Или тут их выкрашивают? И в смысле — не приду? А зачем тогда назначать эти детские разборки? Для того чтобы не прийти? Странное мышление.