Перн знал, что Добряк мог легко пожертвовать исполнителем, но занимающийся самочинством в его портовом районе Утош авторитету давно надоел, и он уже собрался дать команду на убийство бывшего главаря малолеток, а тут вот такой удобный случай подвернулся.
Огул Ремиг выплатил служителям закона взятку и сообщил, где они могут найти поджигателя — Утош тогда снимал койку у одного инвалида-плетельщика сетей. Полученная сумма устроила и Шолта Абиссера, и лэна Церна, а добиться от схваченного бывшего главаря банды малолеток признания в совершённом злодейском поджоге работникам пыточных подземелий труда не составило.
— Устал, милый? — улыбнулась Эмиля, соскальзывая с его плеча, и поцеловала своего парня в подбородок.
Палачи в их родном городе тоже были лучшими, методами поддержания в сознании пытаемого владели в совершенстве, и мучения Утоша длились очень долго.
Понятно, плечо у Кулика за это время затекло, но признаваться в этом он не собирался.
— Пойдём, пока толпа не повалила, — ответив на её поцелуй своим — в задорно задранный носик, он подтолкул подружку в сторону от площади.
Затоптать возвращающиеся с любимого зрелища горожане не затопчут, а вот помять могут. Нет, когда Парн работал, давку он любил, только сейчас-то вор на отдыхе с самой красивой, с самой любимой девушкой, так что, поторопился быстрее достичь одного удобного для ухода от толпы проулка.
Молодая пара дошла до знакомого проулка быстрым шагом, и оба успели увидеть, как туда же нырнула знакомая фигурка.
— Айса! — окликнула её Эмиля, — Стой!
Перебежавшая им дорогу рабыня, вжавшая было голову в плечи, узнав голос окликнувшей, обернулась и радостно заулыбалась.
— Эмиля, ты меня напугала, — Айса обняла подругу, — Я уж думала…
— Эх, ты и смелая, — засмеялась та, — Баба Жаба, если узнает, шкуру с тебя сдерёт.
Бабой Жабой подруги между собой называли вдову Шпаз, Айсину хозяйку, семидесятилетнюю, но ещё очень деятельную бабищу — получив от умершего мужа приличное наследство, та могла себе позволить исцеляться магическим Лечением.
— Не сдерёт, — пренебрежительно отмахнулась рабыня, — Она сама сейчас на площади, где-то почти у самих помостов. Да и не пойдёт она сегодня в особняк совсем. Она же в городскую квартиру переселилась, а дом хочет сдавать. Да ещё и с подругами будет где-нибудь в кондитерской сегодняшнее представление обсуждать. А я, ты же понимаешь, не могла не пойти на казнь Утоша. Жалко его. Хоть злой он и жадный, но хороший.
Характеристика приятеля рабыней удивления у Перна и его подруги не вызвала — Айса вообще была девушкой со странностями.
Девять лет назад маленькая восьмилетняя рабыня Айса понесла отбросы в мусорную кучу, находившуюся на берегу речки Пелка неподалёку от забора особняка Шпазов за городскими стенами Пелона, и увидела свою свободную сверстницу, беспризорную сироту, роющуюся там в поисках еды.
Тогда-то девочки познакомились и стали подругами. Айса таскала из дома Бабы Жабы еду для Эмилии, а та рассказывала любопытной подруге о жизни в городе и порту, куда рабыню не пускали. Их детская дружба не прервалась и после того, как Айса, повзрослев, получила возможность самой выходить за покупками по поручению хозяйки, а Эмиля попала в банду Утоша и перестала нуждаться в ворованной у вдовы Шпаз еде.
Девушки периодически встречались, и Эмиля часто не всегда в шутку говорила, что как только разбогатеет, так обязательно выкупит свою подругу и даст ей вольную. К тому же, вдова постоянно хотела свою рабыню продать. Правда, желающих купить не находилось — на бедре Айсы с детства не заживала большая язва, которая подсыхала за лето, но вновь начинала сочиться гноем с наступлением зимы.
Естественно, вдова могла заказать у какого-нибудь иск-мага Лечение, но тратить на рабыню сумму, равную её стоимости? На такое Шпаз ни за что бы не согласилась. И вообще, Перн иногда думал, что болячка Айсы и сама могла зажить со временем, если бы Баба Жаба, озлясь, не лупила свою рабыню тростью, специально норовя попасть по этой ране.
— Тебе-то чего этого скотину жалеть? — Эмиля обняла подругу за плечи и пошла с ней впереди своего парня, — Себя бы лучше пожалела. Донесут, что тебя долго не было…
— И что? Подумаешь! Скажу, что ходила мыльный раствор искать. Вдруг, хозяйка постояльцев быстро найдёт? Надо особняк хорошо отмыть к их приходу, — вновь засмеялась девушка, — Лучше скажите, как ваши успехи в поисках иск-магини и иноземца. Нашли хоть кого-нибудь похожего? — она повернула голову в сторону идущего чуть сбоку и позади Перна Кулика, — Похоже, что там огромные деньги маячат, раз сам Добряк четвёртую пятидневку подряд всех своих людей гоняет.
— Как только найдём, разбогатеем и тебя выкупим, — дав своё очередное из многочисленных обещаний подруге, Эмиля остановилась возле поворота из проулка на одну из центральных улиц, — Так, нам сюда. Айса, правда, не рискуй ты собой, не зли Жабу. Я так за тебя переживаю. Хочешь, я сегодня вечером подойду к задней калитке?
— Конечно, приходи. Я точно в эти дни одна буду. Можем даже на кухне посидеть… если же кто-то всё же… помнишь, как в прошлый раз?
Подруги засмеялись, вспомнив что-то, понятное только им двоим.
— Пока, Перн, — рабыня по-свойски пожала локоть вору.
— Удачи, Айса, — пожелал он ей.
Невольница, ускорив шаг, пошла дальше по проулку, а Кулик с подругой, пройдя по засыпанным всяким мусором тропке между двумя высокими заборами, оказались напротив входа в "Отдых у причалов".
— А правда, Перн, вот бы найти ту магиню, — мечтательно произнесла Эмиля негромко, — Ходят слухи, что она с тем иноземцем, могла тайник самого лэна Агана вскрыть. Иначе, с чего бы он такую волну поднял? Да, найти бы и никому не сказать, ни Добряку, ни этим… ищейкам из тайной службы. Самим украсть у неё, а, Перн? И Айсу бы тогда не в шутку выкупили, а…
— Никогда не произноси этого больше вслух, — остановившись за несколько шагов перед входом в трактир, строго сказал вор, — Ты же не ребёнок, Эмиля.
— Не переживай, — виновато улыбнулась подруга, — Я всё понимаю. Больше не буду.
Поздоровавшись с парой охранников, через главный вход Кулик с подругой не пошли — слишком не солидно и неброско они сейчас были одеты, не для главного зала. Они обошли трактир и зашли в здание с торца, где была оборудована харчевня для посетителей попроще, а точнее, никто, кроме людей Добряка сюда практически не заходил, а если какому-то остолопу и случалось залетать, то он быстро понимал, что ему тут не рады. Сам босс, когда бывал в благостном расположении духа, тоже любил, одевшись попроще, здесь посиживать среди своих подручных.
Перн давно догадывался, что резкий взлёт Добряка в преступном сообществе Пелона как-то связан с лэном Аганом Машвером — были у босса какие-то тайные дела с этим благородным владетелем из Сонных дебрей — поэтому и отрабатывал босс полученное четыре пятидневки назад поручение лэна найти иск-магиню Танию Молс на совесть. Наверное, ещё и из желания поживиться — не без этого
Однако, свои догадки парень держал при себе. Благорасположение и покровительство, которое Добряк проявлял по отношению к нему, Перна Кулика нисколько не обманывало. Своё прозвище Огул Ремиг получил вовсе не из-за того, что был добрым, а наоборот, в качестве злой иронии над его настоящим характером.
Чтобы войти в доверие и стать человеком ближнего круга у главного авторитета Пелонского порта, требовалось долго проявлять недюжинные способности и старание, а вот лишиться его покровительства и оказаться в одной из многочисленных канализационных канав с перерезанным горлом или вывалившимся изо рта от удушения синим языком можно было в одно мгновение — и порой хватало только неосторожного слова.
Усадив Эмилю за свободный столик у окна и дав знак рабыне, чтобы приняла у девушки заказ, Перн сначала подошёл к лупоглазому Буру, отдав ему снятую с богача цепь за половину цены — у любого другого лупоглазый взял бы не дороже, чем за четверть, но у подручного босса расценки другие — и направился к входу в апартаменты Добряка.
— Никаких новостей? — спросил Муха, сидевший перед дверью, лениво ковыряясь тонкой палочкой в ушах.
Это тридцатилетний крепкий мужик был один из двоих личных охранников Добряка. Муха мастерски владел ножом, удавкой, дубинкой и многим другим, о чём Перн только мог догадываться, и являлся единственным человеком в банде, с кем у Кулика сложились, если не совсем дружеские, то очень приятельские отношения, при всём при том, что у них были совершенно разные характеры, профили деятельности, жизненные обстоятельства и планы на будущее.
— Нет, Муха, — пожал он предплечье приятеля, — Да и чепуха это всё. Я с самого начала говорил. Что в Пелоне делать беглой иск-магине? Её надо искать в столице — только там вербовщики работают круглогодично. У нас же, сам знаешь, раз в полгода появляются…
— Э-э, не скажи, Перн, — покачал головой охранник, — Лэн же не зря три послания нам отправил. Пишет, что чует — здесь она объявится, а чутьё лэна Агана…
— Да он такое всем написал, — прервал приятеля вор, поморщившись, — А уж про чутьё лэна… где оно было, когда его эта Молс грабанула? Видишь, как оно ему помогло? Вся провинция теперь его ищет. Герцогиня даже награду за поимку татя Агана Машвера назначила. Менялы с банкирами засуетились, а это, считай, гораздо хуже, чем гнев наместницы…
Муха, подумав, согласно кивнул головой.
— Тогда непонятно, почему тайная служба к поискам Молс подключилась. К нам тут парочка их дятлов залетала.
— Да чего тут понимать? — Перн подошёл к двери и взялся за ручку, — Деньги. Все думают, что она у Агана казну забрала.
— Подожди, Перн, — остановил вора охранник, когда тот уже потянул дверь на себя, — Ты к моим советам прислушиваться готов?
Кулик сдержал смешок — Муха никогда мудростью не славился — и притормозил свои действия. Вопрос приятеля его не только развеселил, но и заинтересовал.
— К твоим всегда, — с серьёзным лицом произнёс он.