— Тащи давай, ох, какие тяжёлые рабы. Совсем большие, — кто-то визгливо засмеялся.
Егоров прокрался к центральной мачте и замер. Бросаться в бой он не спешил. Его роль сегодня экзаменатор-подстраховщик. Отбирать хлеб у своих парней он не собирался, пусть на практике продемонстрируют, чему они от своего благодетеля-графа научились. А сам наставник тем временем оценит свои педагогические способности. Конечно, Игорь приготовился и к плохому развитию событий.
Поднятые на борт янычары понуро стояли на палубе, в трюм их сразу не гнали. Пиратов скопилось почти два десятка, это с учётом троих, поднявшихся по трапу из шлюпки.
— Не спится козлам, — угрюмо усмехнулся попаданец.
В этот момент через фальшборт перевалился и Люс, воспользовавшийся параллельно висящей верёвкой. Он услышал слова пирата.
— Каких заказывали, таких и нашли, крупнее не было, — пошутил он, — Деньги где?
Судя по вопросу, стоявший перед Люсом йенк-утиссец являлся тем самым суперкарго корабля.
— Капитан сказал, деньги он Тихому сам отдаст.
— Не было такого уговора, — громко возмутился янычар, — Му мне велел забрать деньги, а вы должны доставить меня на берег!
— Вот с боссом своим и разбирайся, — смех суперкарго поддержали и остальные пираты, — Не гоношись, брат, — офицер положил руку на плечо Люса, — У нас без обмана. Товар ты доставил качественный, не то, что были прошлые доходяги. Выплатим всё как договаривались.
Пока он говорил на палубу подняли восьмого пленника, и в шлюпке количество пиратов и спецназовцев уравнялось. Это и послужило моментом начала атаки.
— Ты! — только и успел выкрикнуть суперкарго перед тем как захрипеть и рухнуть под ноги своему убийце, вонзившим нож ему точно в сердце.
А дальше попаданец наблюдал настоящее действие мясорубки, когда от скользящих ударов лезвиями ножей из шей пиратов обильно брызгала кровь. Минута? Две? — Егоров таймера не имел — и на палубе в агонии билось полтора десятка трупов. Никто из йенк-утиссцев не успел оказать хоть какое-то сопротивление. Игорь мог констатировать, что оружие он себе выковывает отличного качества, и эта мысль касалась вовсе не булатного клинка.
— Люс, стой! — скомандовал он старшему группы, кинувшемуся за парнями к люку в спальный матросский отсек, — Без тебя там разберутся. Бери фонарь и сигналь Дильяну. Пусть он делает свою часть работы на берегу и шлёт сюда барк со стражами, которые и получат всю славу захвата работорговцев. Кстати, это ещё один урок, рискуют собой одни, а награды чаще получают другие.
— Командир…
— Шучу, как обычно, Люс. Родина вас не забудет. Я тоже.
Глава 8
Ниже профиля герцогини Латаны на первой странице «Гирфельского вестника» шёл текст её послания к своим подданным. В родном мире Игоря это обращение назвали бы редакционной статьёй. Так по сути и было. Правительница не оповещала о каких-либо принятых ею нововведениях в законах, порядках или правилах. Она лишь изложила свой взгляд на текущий момент и просветила народ Гирфеля о ближайших целях и задачах правительства страны.
Латана с самого утра в сопровождении графа Лойма и баронета Плюща явилась в Приарский замок, куда во второй половине дня должны вернуться из похода отряды янычар, в одном из которых рядовым бойцом состоял и виконт Дин, единственный наследник Гирфеля.
Пока предстояло ожидание, герцогиня со своей маленькой свитой и хозяевами замка прошла к типографии, где с интересом развернула поданный ей свежеотпечатанный экземпляр второго номера газеты.
Правительница не стала перечитывать редакционную статью или другие колонки, а принялась разглядывала изображение своего профиля.
— Что ж, — принцесса сложила газету и вернула её начальнику типографии, — Вполне неплохо. Только почему у тебя тут так грязно? — Латана в упор посмотрела на мастера, обвела взглядом помещение и остановила взор на своём советнике, — Граф, я бы на твоём месте велела наказать этих нерях.
— За поддержанием порядка в замке у меня Тания присматривает, — что называется, перевёл стрелки Егоров, — Но твоё замечание учтём. Мастер у меня добросовестный, критику услышал, — он успокаивающе положил руку на плечо начальника типографии.
Игорь знал, что венценосная подруга просто шутит, Лана прекрасно понимает, как работа с краской в довольно тесном помещении влияет на чистоту окружающего пространства. Герцогиня посещает типографию не в первый раз, и процессы книгопечатания и выпуска газеты ей хорошо знакомы.
— Будем надеяться, — холодно бросила герцогиня и направилась к выходу.
— Что, и всё? — удивлённо спросил её землянин уже во дворе, — Ты же у нас главный цензор. Без твоего одобрения наше независимое СМИ ни строчки не опубликует.
Второй номер «Гирфельского вестника» начинался передовицей под названием «Мирное небо над головой — залог процветания и благополучия», в которой принцесса Ливорская выступала твёрдой сторонницей неучастия её страны в каких-либо боевых действиях. Целевой аудиторией этого послания были съезжавшиеся на Большой Совет вельможи и сановники герцогства. Помимо них, Егоров планировал донести мысли Латаны и за пределы её владений. Есть ведь порталы, так почему бы ими не воспользоваться? Провести, так сказать, предварительную медийную обработку не только вассалов принцессы Ливорской, но и некоторых её коллег накануне начала работы Конгресса.
Другие статьи были посвящены внутригирфельским делам. В одной из них в самых ярких красках и с множеством леденящих душу подробностях описывались ход операции по пресечению преступной деятельности йенк-утисских пиратов и расхваливался высокий профессионализм комиссариата стражи под руководством Дильяна.
Никто, включая сама правительница, пока не знал, что данная агитка является предвестником качественной и кардинальной реформы стражи, причём, не только в столице, а во всём герцогстве.
Попаданец изначально считал глупостью, когда на одну и ту же структуру возлагаются обязанности по охране и обороне города, полицейские функции, судебные права и задачи службы исполнения наказаний. Так что, написанию колонки про стражу Егоров уделил не меньше внимания, чем передовице. Ради неё землянин даже забрал часть полосы у Рины. Городские сплетни хоть и оказались очень востребованы читателями, но пропаганда важнее информации.
— Считай, я уже одобрила, Игорь, — герцогиня притормозила шаг и взяла графиню под локоть, — Пока ты вчера в полки ездил, мы с Танией все разделы и колонки обсудили. Ошибки в тексте баронет проверил, докладывает, что всё в порядке. Так, Плющ?
Главный редактор важно кивнул, он вообще в последнее время ходил надутый как индюк, и повод для этого был — в негласном табеле о ранге среди дворцовых дармоедов баронет занял верхние строчки. Вокруг Плюща теперь постоянно крутились толпы любопытствующих придворных, желавших узнать все последние новости, которые появятся в свежем выпуске газеты.
— Да, государыня, — уверенно ответил баронет, — Лично несколько раз проверил.
Принцесса поощрила его улыбкой.
Знавшая резиденцию попаданца не хуже самого Игоря и его супруги, правительница направилась к часовой мастерской, где сейчас изготавливались детали механизма, который первым будет сделан за пределами Гирфеля, в родном для Тании Шероде.
У попаданца имелось уже пять бригад, монтировавших башенные часы. Проблем с увеличением количества мастеров не было никаких, кроме одной — при этом возросла бы вероятности утраты монополии на данное изобретение попаданца, о патентном праве в Орване ничего не слышали.
Поэтому, Игорь посчитал, что имеющихся часовых дел мастеров ему на ближайшие годы хватит. Работой они загружены постоянно, прибыли генерируют приличные, так что этот вопрос на ближайшие годы землянин посчитал закрытым. Лучшее — враг хорошего.
— Лана, хватит уже народ пугать, — сказал попаданец, когда герцогиня и в мастерской всех построила, — Ты ведь теперь у нас добрая. Я знаю.
— Главное, никому об этом не рассказывай, — склонившись к уху своего советника попросила правительница, — И сам такое качество не показывай. Ведь и Тания — ты заметил? — как стала носить под сердцем твоего ребёнка, всё меньше стала проявлять жёсткости к подчинённым, подданым и даже прислуге. Это может для вас плохо кончиться, мой драгоценный друг. Я не шучу. Сначала твои люди начнут манкировать своими обязанностями, потом станут подворовывать и обманывать, а затем могут и вовсе пойти по пути измены.
Игорь понимал про себя, что каким бы он ни был представителем продвинутого информационного мира, сколько бы книг не прочитал и фильмов не просмотрел, за плечами его венценосной подруги десятки поколений правителей государств, их опыт и знания, передававшиеся от родителей к детям, и к советам Латаны надо, как минимум, прислушиваться очень чутко.
Даже её собственный управленческий опыт — это отнюдь не командование отрядом спецназа из десятка человек, а нечто гораздо более крупное.
Да, ей бесспорно есть чему поучиться у своего иномирного друга-спасителя, но и ему не стоит игнорировать управленческие знания принцессы Ливорского дома, родственницы половины коронованных особ материка Роухан.
— Я подозреваю, что ты права, Лана, — вздохнул попаданец, — Но мне себя не переделать. Так что, ладно, не буду больше бурчать по поводу твоей строгости. Давай играть в доброго и злого полицейских.
— Как стражи у вас делают, в Грязи?
— На Земле, моя восхитительная повелительница. Сколько раз мне повторять?
Венценосная подруга попаданца хорошо запомнила, как назывется планета, откуда он свалился в Орвану, но — во второй или в третий раз называя его мир — однажды оговорившись и заметив, что Игоря немного покоробило, она теперь время от времени намеренно изображала забывчивость. Подначивала друга. У коронованых особ свои причуды, давно сделал вывод землянин, и не обижался.
Игорь шёл между женой и герцогиней как под конвоем, но слышал переговаривающихся позади Лойма и баронета, обсуждавших статью Рины о конфликте жён руководителей гильдий. Граф Ремсский считал, что для номера «Гирфельского вестника», в котором напечатано обращение правительницы, негоже содержать ещё и столь мелочные сплетни.