подушка. Мне пришлось надеть новую одежду для сна, которая была тонкой и облегала тело.
Мэгги посмотрела на нож.
– Ты же не собираешься спать с вот этой штукой на ноге? – она протянула руку. Из меня вырвался грозный рык. – Ладно, – уступила она, приподняв брови, – судя по всему, ты привык спать с ней.
Она велела лечь в постель, и я должен был это сделать. Видимо, люди поступают именно так.
– Когда вернётся Джек? – спросил я.
– Когда закончится сезон, – она натянула покрывала так, что из-под них осталась торчать только моя голова. – Примерно через три месяца.
– К тому времени мама уже придёт за мной. Я уйду до его возвращения.
Мэгги скрестила руки на груди, закрыв своё сердце:
– Джек пьёт. Если его выгонят с судна, он вернётся раньше. Такое уже случалось.
Под покрывалами я начал потеть.
– Не волнуйся! Приёмная семья позаботится о тебе, – Мэгги грустно улыбнулась. – Посмотри на себя, ты весь на взводе. И неудивительно! Я знаю, как тебе помочь.
Она порылась в гардеробной и вышла с пушистым серым существом на четырёх коротких ножках. Она сунула его мне:
– Ты, наверное, считаешь себя слишком взрослым, чтобы спать с плюшевым мишкой, но всё равно возьми его. Это мишка Томми.
Я неохотно протянул руку. От него веяло печалью. Серый мех наполовину стёрся, а на месте глаз были безжизненные чёрные кружочки.
– У него были глаза-пуговицы, – пояснила Мэгги, проводя пальцем по одному из кружочков. – Когда один потерялся, я вырезала их из войлока. И пришила так крепко, что они никогда не отвалятся.
В этот момент она видела перед собой не меня, а другого, человеческого мальчика. Она наклонилась ко мне так, словно хотела поцеловать, но спохватилась и встала на ноги:
– Добрых снов, Аран!
Свет в комнате погас, и она закрыла дверь.
Глава 25Утёс
Одеяло обволакивало меня, словно щупальца полипа актинии, утаскивающие вниз. Я зажмурил глаза, заставляя себя оставаться в постели, потому что так поступают люди. Но стены, казалось, надвигались на меня всё ближе, и я не мог не думать о клетках, зоопарке и о том, как люди будут тыкать в меня пальцем. Моё сердце стучало всё сильнее и сильнее, и я резко открыл глаза…
Два чёрных глаза уставились прямо на меня.
Хищник! Моя рука рефлекторно вылетела вперёд и схватила его за горло. Я отшвырнул его и вскочил с кровати, оскалившись для схватки и выхватив нож.
Хищник не двигался. Я подкрался ближе, пытаясь получше разглядеть его в темноте. Он лежал на спине животом вверх, не сопротивляясь и растопырив в стороны четыре короткие ножки.
Я вздохнул с отвращением к самому себе. Это был плюшевый мишка умершего мальчика.
Я аккуратно поднял его за лапу, бросил на кровать и накрыл покрывалами. Теперь он не сможет смотреть на меня своими пустыми глазами.
Я облокотился на стену. Какой же я идиот! Как можно было принять этот жалкий комок шерсти за животное? В этом доме, в этом мире я не мог отличить реальное от вымышленного и ощущал себя, словно во сне.
Моя рука обхватила рукоять ножа. Ножа, который дала мне мама, чтобы у меня был свой собственный острый клык. Теперь только он напоминал мне, кто я есть на самом деле. И ещё мой волшебный зелёный камень.
Я достал камень из ножен и перекатил его в другую ладонь.
Снаружи над морем завывал ветер. Деревья трепетали. Одна из ветвей сломалась и с треском рухнула на землю. Порыв ветра, словно кулаком, ударил о стену.
Буря звала меня.
Я встал и, приоткрыв дверь, прислушался. Потом прокрался по коридору, через комнату с тлеющим огнём, к другой двери. Повернул ручку. Поток ветра обдал лицо. Я бежал под проливным дождём, заглатывая полные лёгкие свежего прохладного воздуха.
Порывы ветра толкали меня вперёд по гравию, траве и камням. Волны гремели громче и громче. Я оказался на самом краю скалы. Большие волны бились о неё так сильно, что брызги долетали до лица: соль и дождь, дождь и соль. Я вдохнул и поднял руки, приготовившись нырнуть и плыть сквозь гребни волн на поиски клана.
Найти их?
Руки опустились. Я никогда не найду их. Без меня мама, наверное, быстро догнала клан. Может быть, они уже плывут на дальний север. Где бы он ни был.
Нет. Если я хочу встретиться с ними вновь, я должен дождаться маминого возвращения на острове Спиндл. Два цикла Луны с ложками, хлопьями и урной.
Я лёг на камни. Дождь хлестал лицо. В какой-то момент я перестал что-либо чувствовать.
Мэгги стояла надо мной в сером утреннем свете, кудахча. Она завернула меня в одеяло и повела в дом. Она хотела снова отправить меня в горячую воду, но в итоге согласилась просто выдать мне сухую одежду:
– Переоденься в ванной, пока я приберусь.
Я натянул майку и проскользнул в шорты. Затем дотянулся до ножен, вытащил нож и пошерудил в поисках зелёного камня. До возвращения к Мэгги мне необходимо окрасить мир в цвет океана, моего дома. Ножны оказались пустыми.
Я рванул в комнату погибшего мальчика. Кровать была снова аккуратно застелена, плюшевый мишка гордо водрузился на её вершине. Пол тоже был слишком чистый. Где же камень?
Я выбежал на улицу и принялся искать его на вершине скалы.
Мэгги стояла у двери.
– Что случилось? – крикнула она.
– Я потерял его! – я вбежал в дом мимо неё и стал срывать покрывала с кровати.
– Что потерял?
– Мой камень! Мой волшебный зелёный камень!
– Волшебный?
– Через него можно смотреть. Он окрашивал всё в подводно-зелёный…
– А, стекло с пляжа, – она направилась на кухню. – Пойдём, я положила его к остальным.
Что значит «к остальным»?
Она взяла контейнер и перевернула его на столе. Груда камней с треском упала: синие, зелёные, золотые… Все разглажены бесчисленными волнами. Все такие чистые, что свет проходит насквозь.
У меня перехватило дыхание. Я думал, что мой такой единственный.
Я взял зелёный камень – нет, цвет слишком тёмный. Я бросил его и схватил другой – форма не та. Камни производили забавные звенящие звуки, посмеиваясь надо мной.
Бледно-зелёный камень выглядывал из-под груды. Он был правильного цвета, и изгибы идеально повторяли форму моей ладони. Теперь я заметил царапины на поверхности и въевшиеся пятна грязи. По сравнению с другими он выглядел непримечательно и обыденно.
Я бросил его и ушёл.
В тот день Мэгги проверяла телефон всего шесть раз. Стал накрапывать дождь.
– Я могла бы завести обожаемый Джеком грузовик, – сказала она. – Но я терпеть не могу водить этот драндулет. Телефон скоро заработает. Можешь остаться ещё на одну ночь.
И ещё на одну. И ещё на одну…
Каждую ночь я оставался в кровати, пока в доме не погаснет свет и всё не затихнет. Тогда я выскальзывал на улицу к морю: моё сердце разрывалось от тоски по клану. Я засыпал под колыбельную волн. Проснувшись перед рассветом, я отправлялся на поиски морских желудей и водорослей. Домой я возвращался до того, как Мэгги проснётся.
Я копировал то, как она застилает постель; пользовался метлой; приносил поленья и складывал их рядом с камином в аккуратные горки. Если я буду вежлив и услужлив, если буду похож на человека, то, возможно, она перестанет вспоминать о приёмной семье.
Однажды она подняла трубку, и телефон зажужжал, как рой мух. Она потянулась к нему пальцем, а затем застыла, задумавшись.
– Пара деньков не повредит, – решила она, кладя трубку на место.
Небо рассветало бледно-синим цветом. Я ползал у подножья скалы, заглатывая очередного морского жёлудя. Я устал от желудей. Мне хотелось рыбу – свежую и солёно-сладкую. Мэгги ещё вечность будет спать. У меня полно времени.
С камней я спустился в воду. Я не зайду далеко, иначе нарушу клятву. Доплыву до места, где водится нормальная еда.
Я нырнул и сразу же встретил жирного краба. Выплыл на поверхность, оторвал ему клешни и высосал мясо. Швырнул раковину о валун и обглодал краба.
Потом нырнул и поплыл вдоль подводной скалы, наткнувшись на косяк серебристой рыбёшки, заглотнул одну, смакуя гладкое мясо и наслаждаясь хрустом косточек.
Я бросился к поверхности воды и кувыркнулся. Здесь, в воде, я знал свою суть. Потом вертелся и крутился, парил и плыл так грациозно, как только можно без хвоста.
Пока я играл, солнце восходило. В конце концов мне пришлось признать, что пора возвращаться в дом.
Я плюхнулся животом на плоский камень и взобрался на скалу. Приподнялся на краю и замер.
Там стояла Мэгги и смотрела на меня.
– Где ты научился так плавать? – спросила она полным удивления голосом.
Я знал, что лучше не отвечать. Подтянулся и встал.
Она заглянула за скалу на море, затем посмотрела на мои руки, на мои ноги:
– Ты там как рыба в воде.
У меня перехватило дыхание. Я и представить не мог, что меня поймут. Это сбило меня с толку.
– Я всю жизнь живу у моря, Аран, и впервые вижу, чтоб так плавали. Будто ты единое целое с волнами. Я знала, что ты отличаешься ото всех, но…
– Да нет, – отмахнулся я. – Я самый обычный мальчик.
Она взметнула бровь:
– Которому необходимо плавать.
Я быстро и твёрдо кивнул.
Она зажевала губу, обдумывая:
– Тебя нельзя отрывать от океана. Значит, тебе не понравится в приёмной семье в городе.
Я закачал головой, делая вид, будто понимаю её слова.
– Когда, ты говорил, возвращается твоя мама?
Я ахнул, боясь надеяться на что-то:
– Ко второму полнолунию. Я знаю, что она вернётся.
Мэгги посмотрела в глубину моих глаз, впервые увидев меня по-настоящему. Её лицо пересекла тень беспокойства. Она кивнула:
– Хорошо, я позабочусь о тебе в течение этого времени, но дольше не смогу. У меня проблемы со здоровьем. Я… Я в любой момент могу попасть в больницу. Пообещай мне: если Джек позвонит и скажет, что возвращается домой, ты отправишься в приёмную семью. Без отговорок. Договорились?