ил их у деревянной печи. Потом поднялся…
– Эй, парень, – окликнул меня Джек.
Я развернулся. Мужчина развалился в том кресле, куда меня в первую ночь усадила Мэгги. Его ноги были широко расставлены, рубашка расстёгнута, под ней виднелась помятая майка. Рука покоилась на бутылке. Теперь я помимо запаха дерева и пепла почувствовал сладковатый аромат.
– Присядь! – сказал Джек, бутылкой указав на кресло Мэгги. Он еле ворочал языком. – Ну же, садись. Мэгги заснула благодаря обезболивающим. Тут слишком тихо.
Я попятился назад и сел на самый край кресла, готовый в любую минуту вскочить.
– Что? – удивился Джек. – Мы что, не можем немного поболтать? Я бы предложил тебе выпить… – Он посмотрел на бутылку, затем на меня, а потом поставил её на колено. – Не-а. Дети не пьют. Не должны. Это плохо, – он глубокомысленно закивал.
Если я буду долго и неподвижно сидеть, Джек, возможно, заснёт и я улизну.
– Знаешь что, парень? Я тебе дам кое-что: совет. Как тебе такое? – я не ответил, и он резко сказал: – Ну?
– Хорошо, – согласился я.
Он кивнул и откинулся в кресле. А затем, будто это была драгоценная информация, сказал:
– В этом мире нужно уметь позаботиться о себе. – Он выжидающе смотрел на меня.
– Хорошо, – снова произнёс я.
– Никто не позаботится о тебе вместо тебя. Думаешь, есть работа, можешь оплатить счета, накрыть себе стол… Раз – и ничего нет, – он сделал большой глоток. – Думаешь, есть семья. Уверен в том, что они любят, поддерживают тебя. Вот у меня был Томми… – Его голос стал грубее: – Я был в море. Мэгги пыталась дозвониться. Радиосвязь не работала. А когда заработала… мой сын был уже мёртв, – он не спеша сделал глоток. – А Мэгги… Когда я вернулся, она окаменела. Её лицо побелело. «Иди работать», – сказала она мне. Говорила, нам нужны деньги. Но дело было не только в этом. Она хотела одиночества. Закрыть своё сердце ото всех. А потом её сердце и впрямь стало умирать… – Он пристально посмотрел на меня. – Ведь так? – рявкнул он.
– Так, – прошептал я и скользнул взглядом по двери, надеясь уйти.
– Ей меня недостаточно. Не могу я осчастливить её. Даже обеспечить надёжную крышу ей над головой не могу, – он вздохнул. – У меня наконец появилась возможность выбиться в люди, а она выступает против.
Его свободная рука сжалась в кулак. Я посмотрел на дырку в стене.
– Забирайте! – сказал я. – Золото или как оно там называется? Деньги. Мне не нужны они. Мама за мной вернётся, а если нет, я отправлюсь на её поиски. Забирайте!
– Вернётся… – он горько усмехнулся. – Ты веришь, что твоя мама вернётся? Шутишь? Сколько ты уже здесь?
Я хватал ртом воздух:
– Почти три месяца.
– На сколько она уже запаздывает? – его глаза не смеялись. Он сделал ещё один глоток. – Она не вернётся. Как до тебя не дойдёт? Ты ей больше не нужен. Не смогла сказать в лицо, придумала историю и сбагрила тебя сюда.
Я вцепился руками в кресло.
– Нет, она ранена, – сказал я, пытаясь убедить прежде всего самого себя. – Поэтому она не пришла. Она либо ранена, либо в опасности.
Джек наклонился вперёд, будто делясь секретом, открывая мне тайну мироздания:
– Если бы твоя мама действительно тебя любила, то сейчас была бы рядом.
Я вскочил на ноги:
– Вы лжёте!
Теперь мужчина выглядел беззаботнее, словно с его плеч упал тяжёлый груз сказанного. Но его боль передалась мне. Она терзала моё нутро, моё горло. Это не могло быть правдой!
Затем я вспомнил, как мама танцевала с Лиром в Лунный день. Она выглядела такой жизнерадостной и свободной! Я не только не мог сделать её счастливой, но и мешал ей, был обузой… Из-за меня мама не могла отправляться в длительные путешествия с кланом.
«Я нашла место, где ты останешься», – сказала она.
А каменный шелки вовсе не шелки, даже не подарок Луны. Возможно, Луна никогда и не видела меня. Мама вообще планировала достать мне шкуру или это всё был обман, чтобы затащить меня сюда? Теперь мама может путешествовать на любые расстояния сколько захочет. Она больше не отягощена моим присутствием.
– Бросят, – бормотал Джек, откинув голову на спинку кресла и закрыв глаза. – Они бросят тебя. Каждый из них.
Я сидел на вершине скалы, наблюдая за отливом. Потом спустился поспать на камнях, вытянув ноги в волны прямо на берегу, совсем как шелки. Облака висели низко, а небо давило, пустое и чёрное. Ветер играл зловещую мелодию вдоль каменных скал.
Я ненавидел те мысли, которые Джек зародил в моей голове. Пытался отгородиться от них. Но чем сильнее я старался, тем громче волны бормотали:
– Бросят тебя… бросят тебя… бросят тебя.
Я прижал ладони к ушам.
Я доверял маме и рассчитывал на то, что она вернётся с моей шкурой, но она так усиленно старалась оставить меня с людьми!
Иногда ребёнок похож на отца и никогда не превращается в тюленя…
Получеловек. Полушелки. Ни то ни сё. Где моё место?
Глава 51Ключи
Неожиданно я проснулся из-за плеска воды. Волна смыла меня с камней. Небо посветлело. Я выбрался на сушу и отряхнулся.
Когда я добрался до вершины скалы, грузовика уже не было.
Мэгги склонилась над раковиной и кашляла с губкой в руках.
– В доме беспорядок, – прохрипела она.
– Сейчас приберу, – я почувствовал себя виноватым.
Я подвёл хозяйку к большому креслу. Приготовил ей кофе. Мэгги сделала пару глотков, откинула голову и заснула с кружкой в руках. Я поставил кружку на стол. Никогда ещё не видел Мэгги такой посеревшей! Её ноги выглядели странно: отёкшие и опухшие.
Она слишком много всего делала по дому. Я недостаточно помогал.
Надо работать. Я помыл посуду, вытер её и убрал, тихо, чтобы не разбудить Мэгги, прошёлся веником по всем комнатам, выкинул мусор в огромный контейнер за домом.
Мэгги пошевелилась, я разогрел ей суп. Она давно перестала спрашивать меня, хочу ли я его. Женщина съела ложку, затем ещё одну, а потом отодвинула тарелку.
Джека всё не было. Атмосфера в комнате стала менее напряжённой. Мы могли притвориться, что жизнь вернулась к норме – к тому, как было до него.
Следовало поговорить с Мэгги о том, что делать, куда пойдёт она, а куда я, удостовериться, что она не отправит меня на материк. Но я не знал, как начать.
Я пошёл за едой и принёс мидии, завёрнутые в водоросли, положил их в миску в холодильнике. Подогрел суп и снова принёс его Мэгги. Она съела ещё одну ложку.
– Через минутку я встану, – сказала она.
Было уже за полдень. Возможно, стоит рассказать Мэгги о Нелли. Мы могли бы поговорить с дедушкой. Он поможет что-нибудь придумать.
– Мэгги… – начал я.
Но, услышав мою интонацию, женщина прервала меня, покачав головой:
– Давай насладимся тишиной вместе, морской мальчик. У нас будет полно времени поговорить потом.
«Потом» не наступило.
С дороги послышался рёв грузовика. Он пошатнулся и остановился, из него вывалился Джек.
Мэгги схватилась за ручки кресла.
Джек ворвался как ураган. Воздух накалился. От мужчины несло сигаретным дымом и перегаром. Он потянулся в карман и бросил что-то на круглый стол перед Мэгги. Металлические подвески на металлической проволоке. Джек посмотрел на Мэгги с вызовом. Его грудь вздымалась и опускалась.
– Что это? – слишком тихо спросила Мэгги. Это был не вопрос. Она уже знала ответ.
– Ключи от моей новой лодки.
– Твоей лодки… – её рот вытянулся в тонкую линию.
– Пришлось поторопиться, иначе бы её забрали.
Она крепче сжала кресло руками.
– Я же сказала: эти деньги принадлежат Арану.
Я хотел заверить её, что всё в порядке, что Джек может оставить лодку, но словно онемел.
Джек засунул руки в карманы и выглянул из окна:
– Я решил, что ты не вникла в ситуацию, Мэгги.
Медленно, с громадным усилием она поднялась.
– Ты решил неправильно, – сказала она. – Ты вернёшь лодку.
Джек вытащил руки из карманов. Каменный шелки выпал оттуда и покатился по полу. Джек сжал руки в кулаки. Его плечи опустились. Он подошёл ближе.
– Ага, уже побежал, – сказал он.
Мэгги стояла прямо.
– Если оставишь лодку, то ты вор, – сказала она. – Это деньги Арана.
Как я мог остановить их? Вся комната была словно пронизана током…
Они одновременно потянулись к ключам. Джек промахнулся, Мэгги схватила ключи в кулак и отвела его подальше от стола. Джек схватил её за запястье и потянул к себе, она споткнулась, пытаясь удержать равновесие. Комната наполнилась яростью и огнём, а я был спичкой.
– Оставь её! – крикнул я с жаром в груди.
Джек не услышал меня. Он ничего не слышал и ещё крепче сжал запястье Мэгги.
– Отдай мне ключи! – требовал он. От боли Мэгги открыла рот.
Я тоже перестал слышать. Мне хотелось одного: остановить его. Мужчина был намного сильнее меня. Я потянулся к первой подвернувшейся под руку вещи, пустой бутылке в кресле, и поднял её над головой.
Движение привлекло внимание Джека. Он выпустил запястье Мэгги и развернулся, глядя на меня и тяжело дыша. Мужчина опустил голову. Я сильнее сжал горлышко бутылки и поднял её выше…
– Хватит! – закричала Мэгги. – Обоим говорю! Прекратите сейчас же! Хватит…
У неё перехватило дыхание. По всему телу пробежала дрожь. Мэгги с трудом сделала прерывистый вдох. Её зрачки расширились. Она замерла, ключи выпали из руки и с грохотом упали на пол. Женщина резко опустилась, будто ничто больше не удерживало её в вертикальном положении: ни кости, ни мышцы, ни дыхание, – и сползла на землю.
Мэгги не двигалась. Рука в неестественном положении застряла под телом.
– Мэгги! – Джек упал перед ней на колени. – Мэгги, ну же, Мэгги, вставай! – Он просунул руку под её плечи и приподнял её. Голова Мэгги упала набок, показались белки глаз.
Из моих рук выпала бутылка.
Джек уставился на меня.
– Смотри, что ты натворил! – выкрикнул он.
Джек поднял Мэгги.