– Джей! Где ты? – услышал я голос Анны.
Как не вовремя! Как всё нескладно!
– Иду! – крикнул я в ответ.
Звук моего человеческого голоса напугал медвежонка. Он застыл и, решив, что всё-таки меня боится, развернулся и потрусил прочь, а мамаша сзади подгоняла его, хватая зубами за пухлый зад. Дурачок взвизгнул и побежал быстрее. И через минуту оба скрылись из виду.
– Что случилось? У тебя что, запор? – поинтересовалась Мелоди.
– Не твоё дело, – миролюбиво ответил я.
И мы продолжили наш поход.
Суровая правда жизни
Наконец я снова оказался в «Кристалл». Еле дождался и тут же бросился рассказывать Холли, Дориану и Брэндону о странном ноже.
– Что, говоришь, эта штука сделала? – Холли не верила своим ушам. – Слушай, этот Миллинг отчаянный тип!
– Похоже, так и есть, – согласился Брэндон, разжёвывая кукурузное зерно и с тревогой глядя на меня. – И ты думаешь, он что-то замышляет?
– Кто его знает, – пожал плечами я.
Мне не хотелось втягивать друзей в неприятности: чем меньше они знали, тем лучше, хотя я и сам знал не много.
– А ещё волки собираются мне отомстить…
И я повторил им рассказ паучка Хуаниты.
– С сегодняшнего дня будем тебя охранять, – решила Холли, упираясь кулаками в колени, – чтобы эти облезлые твари тебя не трогали.
Я только криво улыбнулся. Если белка встаёт на защиту пумы – значит, дело плохо.
В понедельник за завтраком я увидел Лу, и меня как будто током тряхнуло. Наверное, лицо у меня пылало, как новогодняя иллюминация у Рэлстонов. Только вот Лу никак не отреагировала, только мимолётно улыбнулась мне, и всё. Чем же мне покорить её сердце? Ни малейшего представления.
И я опять облажался на уроке её отца: велено было превратить руки в звериные лапы, а у меня только уши шерстью покрылись.
– Тебе придётся много нагнать до экзамена в конце семестра, иначе тебя не переведут на следующий курс, – объявил мне мистер Элвуд, который на этот раз вёл урок в облике оленя – видимо, чтобы мы восхитились его ветвистыми рогами.
– Экзамен? Когда?
– Перед самым Рождеством, – шепнула Холли, – вот подстава, да?
Царственная голова мистера Элвуда качнулась в её сторону:
– Именно, мисс Льюис. Подстава. Увы, неизбежная. Вы здесь не в сиротском приюте, где никого не беспокоит, что у вас в голове.
Как только он отвернулся, Холли вскочила на спинку его стула, стала на ней плясать и корчить рожи. Класс хихикнул. Но это быстро прошло.
– Сегодня напишите контрольную по теории превращения, – резко заявил Элвуд, вышел и вернулся в облике человека со стопкой тетрадей. – Если вы дали себе труд хотя бы бегло заглянуть в учебник, с контрольной справитесь без труда. А теперь превращайтесь обратно в людей и приступайте к работе.
– Контрольная! – пискнула Куки, свалилась со стула и осталась лежать, задрав вверх все четыре лапы и выпучив глаза.
– Она умирает! – крикнул я. – Быстрее позовите Шерри Плеск!
– Да нет, – успокоил меня Лерой, превратившись в человека, – притворяется. Рефлекс у них, у опоссумов, такой. Когда им страшно, они прикидываются дохлыми.
Что бы сказали Рэлстоны, если бы узнали, что я учусь в одном потоке с робким бизоном, вечно ворующей белкой и опоссумом, который падает замертво при слове «экзамен»?
Я пожевал карандаш и прочитал вопросы. Умеют ли оборотни превращаться с самого рождения? О, хороший вопрос. Я подчеркнул «да». Можно ли фотографировать оборотня в зверином обличье со вспышкой? Лучше не стоит. Отчего во время превращения всё тело чешется? Понятия не имею. Что от этого помогает? Да откуда мне знать-то! Волки усердно царапали по бумаге – видимо, им такой тест дело привычное. Да уж, Джефри и компания ребята подлые, но не дураки. И отомстить сумеют. Нужно срочно узнать, что они задумали!
Краем глаза я подглядел в тетрадку к Лерою. Он как раз выбрал ответ «в»: экстракт можжевельника. Я быстро списал. Лерой-то знает, он же почти круглый отличник.
– Ай!
Меня пребольно хлопнули по затылку тетрадкой.
– Списывание не приветствуется и в этой школе, Караг!
Я стиснул зубы. Этому рогатому, конечно, льстит, что он может стукнуть по голове хищную кошку, но и бить учеников в «Кристалл» тоже не приветствуется. Вот пожалуюсь на него директрисе – будет знать. Хотя лучше не надо: чего доброго ещё и этот станет мстить.
После школы мы с Брэндоном, Холли и Дорианом встретились под сосной с домиком.
– Честно говоря, я до сих пор больше развлекался, чем учился, – признался Дориан и меланхолично лизнул лапу. – Теперь придётся поднажать. Совсем не думал ни о каком экзамене, а вы?
– Я помру с этими превращениями! Вот будет идиотизм, если меня оставят на второй год! – Жалкий у меня, должно быть, был вид, но мне было плевать.
– У меня своя беда, – вздохнула Холли и крутанула два сальто на ветке, – эти дурацкие сочинения!
Да уж! Я с ужасом вспомнил о её чудовищном правописании. Холли придётся постараться.
– А я больше всего боюсь уроков борьбы, – признался Брэндон.
– Но почему? Ты же силён немерено! – Дориан элегантно повёл ухом.
На другой день мы все засели за учёбу. Ох и тяжко пришлось! Холли стонала от одного вида тетрадки и ручки. Я выудил из учебника по превращениям два десятка классных советов, как превращаться, если на тебя оказывают давление, – и хоть бы один у меня подействовал! Только Дориану учёба давалась легко, при этом он свято соблюдал свой кошачий режим: спал после обеда и подолгу пил кофе.
Измученные этими штудиями, мы рухнули вечером каждый в свою кровать, но заснуть мне так и не удалось. Погода весь день стояла гадкая, но под вечер дождь прекратился. Я бесшумно выскользнул из окна. Мысли о Миллинге не давали мне покоя, и я всё больше впутывался в какую-то историю, которая явно была мне не по зубам. А каждый раз, когда я думал об экзамене, меня мутило.
По привычке я побежал в дом на дереве, хотя мои друзья уже спали. Дориан, как все коты, любил уют и тепло и в такую сырость ни за что не вылез бы из-под одеяла. Холли вообще любила поспать, а Брэндона ночью на улицу даже кукурузой не выманишь. Он был комнатный бизон.
Не успел я вонзить когти в кору и вскарабкаться в дом, как учуял поблизости ещё одного хищника и увидел чью-то тень. Волк? Один? Джефри? Что ему от меня надо? Или это часть их плана? Но нет, это был не Джефри. И не один из учеников. И не совсем волк. Явно оборотень, но меньше волка, уши и морда более острые. Койот!
– Мистер Бриджер? – Раньше я не видел его в зверином обличье.
– Бурные выходные? – Ухмылка скользнула по его морде. – Ты как будто все выходные с кем-то сражался.
– Почти что так, – вздохнул я.
Бриджер бесшумно побежал к реке. Я последовал за ним, хотя он, может быть, собирался прогуляться в одиночестве.
– Хочешь историю? – вдруг спросил он.
– Какую?
– Почему я оказался здесь и работаю учителем, хотя раньше был успешным программистом на фирме с новыми серверами «Nova-5.000»?»
Чуднó было бежать с койотом через кусты, да ещё слушать про компьютеры. Но это было совершенно в стиле Бриджера. И историю он собирался рассказать необыкновенную, особенную, не как на уроке.
– Да, с удовольствием послушаю.
И он стал рассказывать:
– Уже целую вечность назад был я женат на индианке из племени навахо. Она была просто человеком, не оборотнем, но я мог открыть ей, кто я такой. Её это не шокировало, она знала, что такое бывает. У нас родился сын, назвали Джозефом.
– Сколько ему теперь лет? – спросил я.
– Семнадцать. – Тяжелый вздох. – Но я не знаю, где он сейчас и кем стал. Он родился оборотнем, как я, это его и сгубило. Однажды он мне признался, что не может понять, кто же он такой. Рано приобрёл дурные привычки. Каждый день – новая катастрофа. А потом он просто исчез. И наш брак не выдержал этого испытания.
Ещё одна трагедия! Неужели у каждого второго оборотня такая печальная судьба? Пожалуй, никому из нас не просто в жизни, но Бриджер рассказывал о своём несчастье совсем не так, как Миллинг: без злости, трезво и сдержанно.
– Можешь себе представить – я чуть с ума не сошёл от горя. Сбежал от всего, жил койотом на городских окраинах, рылся в помойках, пил из луж, скрывался от людей.
Сожаление. Отвращение. Любопытство. Мне сложно было понять, что я испытывал, слушая его.
– Но что-то ведь вырвало вас из такой жизни? – прямо спросил я.
– Да, грузовик-пикап.
Может, я ослышался?
– Грузовик-пикап?
– Именно. Он чуть не переехал меня, когда я перебегал дорогу. Парень даже специально дал газу, чтобы меня догнать. Я тогда подумал: а ведь я ещё живой! Пора что-то менять! Через пару недель кто-то рассказал мне об этой школе, и я пришёл устраиваться на работу. Не знаю, почему Лисса приняла меня, я никогда никого до тех пор не учил.
– У вас здорово получается, – робко заметил я, так чтобы это не выглядело как попытка подлизаться.
Бриджер вдруг обернулся ко мне:
– Быть оборотнем трудно. Так, чтобы существовать в обоих мирах сразу. Но ты попробуй. Хищной кошке вроде тебя второго шанса не выпадет.
– Что вы хотите сказать? Я уже несколько лет пытаюсь приспособиться к этой двойной жизни!
– Овладей превращением, Караг. Иначе в этом мире тебя ждёт яркая, но короткая жизнь. Состариться не успеешь.
– Да, я знаю… Но мистер Элвуд…
– Я в курсе. С Айсидором не всегда просто, не так ли? – Койот потрусил обратно к школе. – Хочешь, я тебе помогу?
– Ещё как хочу!
– Но это останется между нами, понял? Я не хочу обижать Айсидора.
С этим мы вернулись в школу.
– Ступай спать,