Легкой прогулки не вышло. Когда от пинка сапогом в сторону полетел мой ППШ, я рванул пистолеты, срезать успел только двоих. Третий и последний, гад, стоял чуть поодаль, страхуя. Дернуло левую руку и левую часть груди. Падая, все же смог поймать на мушку последнего стрелка и дважды выстрелить. Судя по тому, что никто не подошел и не добил, я все же завалил их всех. Хорошо, но мне и самому досталось, причем, похоже, серьезно. Рука просто онемела, в груди что-то чешется. После Сталинграда раны уже особо не пугали, всякое в меня прилетало, но боль от этого слабее не была. Пока не вырубился, решил ползком найти схрон бандеровцев. Как позже оказалось, тот был совсем рядом. Очутившись внутри, обрадовался имеющейся печке, маленькая такая, но замерзнуть не даст. Пока искал схрон, успел подобрать пару автоматов и несколько дисков с патронами к ним. Люк в берлогу бандитов закрывался изнутри на довольно прочный засов, а сам вход замаскирован под большой елью. Нашел случайно, снег с елки был сбит, видимо, бандеровцы, вылезая, лапы задели, вот тот и осыпался. Конечно, если будут искать, то и меня по этой же примете найдут, да еще дым от печки хоть и выходил метрах в двадцати от берлоги, и шел по стволу еще одной огромной ели, но все же дым учуять можно на очень большом расстоянии. А берлога была капитальная. Все внутри выложено лапником, а сверху набросано большое количество сена. Имелись одеяла и пара ватников. Решил натопить здесь как следует, а потом как можно дольше не разводить огонь, мне бы только раны осмотреть, перевязаться, да и топать отсюда. Что раны не смертельные, было понятно сразу, раз даже не вырубился, значит, жить буду. В небольшом углублении нашел замаскированную нишу, в ней был припрятан хороший набор перевязочных средств, даже какие-то лекарства, все надписи на немецком языке. Рисковать не буду, траванешься еще, а вот спирт я определил сразу. Огонь уже хорошенько взялся за уложенные в печурку пару поленьев, и внутри становилось теплее. Раздевшись по пояс, холод почти не ощущался, я занялся осмотром. У бандитов даже бинт был, а не тряпки, хорошо живут враги советского народа. Жили, точнее. Как бы то ни было, но задерживаться мне здесь точно нельзя. Тропинка в лесу хоть и малохоженая, но все же бандеровцы наверняка здесь меняются, а когда найдут трупы в лесу, тогда и до меня доберутся. Рука была прострелена навылет, кровь текла, но как-то вяло. Одежка помогла, точнее, ее количество. Нательная рубаха, быстро прилипнув к ране, не дала мне потерять много крови. Промыв рану сверху, чистить, конечно, не буду, слабоват я для этого, да и инструментов все равно нет, плотно забинтовал. Закончив, занялся раной на груди. Как и ожидал, лишь большая царапина, ну, может еще ребро треснуло, удар-то приличный был. Смыв запекшуюся кровь, свежая не текла, начал обматывать вокруг груди бинт. Сделав тугую, весь бинт извел, повязку, попробовал пошевелиться, блин, как корсет надел или бронежилет, так же неуклюже себя чувствую. Закончив с ранами, точнее с их обработкой, откинулся на мягкую подстилку из соломы.
«Еще бы сожрать чего-нибудь, было бы вообще все хорошо», – мелькнула мысль. Пошарив глазами по сторонам, без фонарика темно, слабый отсвет от печки света почти не дает. Я когда «аптечку» искал, у меня печь была открыта, вот и разглядел нишу случайно, сейчас же было очень темно. Пошарив по стенкам руками, в одном месте рука провалилась в пустоту. Разворошив сено и лапник, обнаружил ящик, блин, взрывчатка.
«Кого эти суки готовились поднять на воздух?» – Я почесал затылок. Тут немецкой взрывчатки было килограммов двадцать, не меньше, серьезный запас. Рядом в нише отыскал два автомата, кучу патронов и несколько гранат. Жратва обнаружилась в еще одной нише. Тушенка, сгущенка, немецкие сосиски и хлеб, запаянный в пакет. Был чай россыпью, а вот посуды почему-то не видать, хотя печка вполне позволяет поставить на нее сверху небольшой чайничек или кастрюльку. Достав нож и для начала протерев его спиртом, вскрыл банки. Закончив прием пищи, сыто и устало растянулся на сене. Черт, на фига я столько сожрал, мне же теперь спать захочется, сто процентов. Рука болела все меньше, в груди вообще было спокойно, лишь когда ворочаться в берлоге начинаю, то стреляет что-то, наверняка ребро сломано, схожие ощущения. Осмотрев подобранное оружие, чистить не стал, тупо жалко время и силы тратить, эх, мне бы сейчас поспать, а там бы и силенок прибавилось, но нельзя, я и так тут уже задержался. Поменяв диск в ППШ, брать я решил с собой только один автомат, тяжело. Зарядил пистолеты и, осмотревшись, все ли нужное взял, полез наружу. Короткий зимний день уже клонился к вечеру, шел небольшой снежок, надеюсь, он прикроет следы боя, да и трупы ОУНовцев присыплет. Направление, откуда меня сюда привели, я помнил, поэтому, выбравшись на тропу, медленно направился в нужную сторону. В лесу было тихо, жаль, что лесок этот, так, одно название, рощица скорее всего. Хорошо еще, что мы не южнее, а то там и вовсе растительности нет. Здесь же, на северо-востоке Украины, леса были. Лес я помянул не просто так, там, под Котельниково, мы здорово намаялись в степи, как воевать в лысой как коленка степи, у меня в голове не укладывалось. Пройти удалось только до выхода из рощи, когда почувствовал, что надо срочно отдохнуть, иначе просто сдохну. Найдя чуть в стороне от тропы поваленное дерево, добрел до него и уселся на ствол. Приличная такая елочка, метра полтора в обхвате. Глотнув из фляги, что также нашел в схроне бандеровцев, спирт отлично прогревал, главное, не переборщить, а то свалюсь где-нибудь в сугроб и замерзну, как пить дать.
Спустя час примерно стало уже темно, я выбрался на укатанную дорогу, наверняка по ней меня и везли. Идти стало совсем тяжко, болит все тело, да и холод пробирает все сильнее. Сколько мне топать, представления не имею, на машине везли довольно долго. Больше всего меня и радовало, и настораживало полное отсутствие каких-либо боевых действий на таком большом отрезке местности.
Не заметил, как вырубился. Очнулся от того, что кто-то меня ворочает. Машинально отмахнувшись, услышал уже надоевшую украинскую речь. Кто говорил, я пока не видел, но сделав вид, что мне чертовски больно, свернулся в клубок, а разгибаясь, уже тянул пистолет из кармана.
– Замри, – я наставил пистолет на человека в уже знакомой ОУНовской форме.
– Ты хто? – просипел бандеровец.
– Тебе не по хрену? – ответил я. – Чего надо? Видишь же, отдыхает человек.
– Ты ж не человек, ты москаль! – уже громко, давая знак другим, отозвался бандит.
– Только тебе от этого радости не будет, – я уже успел «срисовать» еще троих. Оказывается, уснув, я свалился под елку, и она теперь меня как бы прикрывала. Послав пулю тому, что меня шмонал, и прикрываясь заодно еще и свежим трупом, я начал прицельно стрелять в бандитов. Застрелил я троих, одного решил оставить в качестве пленного, надо же мне кого-то привести, эх, жаль, Михася пришлось убить, вот был ценный «приз».
– Замри, сука, замри! – прокричал я оставшемуся в живых бандеровцу, что пытался поймать меня на мушку винтовки.
Грохнул выстрел, от прикрывавшей меня елки полетели щепки. Черт, не заметил, сколько он раз стрелял, вроде как два, но могу и ошибиться.
– Гнида москальская, вылезай, все равно я тебя убью! – Господи, да у него истерика, как еще в дерево-то попасть умудрился? Я лежал за стволом, но благодаря тому, что елка зацепилась при падении макушкой за другие деревья, под ней был небольшой просвет, вот в него я и наблюдал. Приподняв, насколько хватило сил мертвого бандита, тот стал виден оставшемуся стрелку. Тот отреагировал так, как я и хотел. Тело убитого дернулось и завалилось обратно, а я уже смотрел, как последний живой бандеровец, подходит, одновременно судорожно пытаясь затолкать в «мосинку» патроны. Напрягшись, я вскочил на ноги и, перемахнув через елку, оказался в трех метрах от бандита.
– Я же тебе говорил, бросай оружие, – сократив дистанцию, я с силой пробил врагу между ног. Винтовка, падая, ударила мне по ноге, но этого я уже не чувствовал. Ударив локтем по подставленной спине, уложил бандита на снежок.
– Ну, вот теперь и поговорим, – заключил я. Бандит в позе креветки мычал и стонал. – Ты Михася знаешь? – Зря я спросил, бандеровец еще невменяем. Обшмонав его быстренько, забрал наган, патроны и две немецкие «колотухи». Достав из сидора веревку, ее я тоже затрофеил в схроне, связал валяющегося бандита. Оставив того приходить в себя, побрел осматривать остальные трупы. Черт, сил совсем нет. В последний рывок вложил все остатки. Хреново, как же мне его довести-то? Собрав все трофеи в кучу, а были они очень уж скромными, я обошел округу в радиусе пятидесяти метров. Увидев повозку, с запряженной лошадкой, я аж подпрыгнул.
– Ну, все хоть не пехом добираться, – радостно провозгласил я.
Вернувшись к недобитку, нашел того вполне себе оклемавшимся.
– Тебе конец, Михася с Петро уже нашли, скоро здесь будет весь отряд…
– Сколько вас, где все остальные, немцы в какой стороне? – спокойно спросил я.
– Да пошел ты…
– Ты труп Михася видел? – продолжал я все тем же тоном.
– Видел, тебе конец…
– Руки его видел, он тоже не хотел говорить, пару пальцев потерял и запел как соловей. – Видимо, мой новый пленник все же видел труп Михася, вон как в лице изменился. – Мне повторить вопрос?
Через десять минут я уже знал то немногое, что знал и бандеровец. Их тут небольшой отряд, около двадцати рыл. Хорошая новость, командир всей их банды возглавлял поиски. Почему хорошая? Так попробуем захватить его. От отряда осталось уже не так и много, человек пятнадцать вроде, оружие в основном винтовки, но и пулемет есть. С трупов я собрал десяток гранат, среди них и наши «лимонки» есть, сейчас поставлю несколько растяжек. По тому, что поведал пленный, было ясно, что банда так или иначе, но скоро выйдет сюда. Здесь и подвода их, да и стрельба была. Чуть не бегом смастерил три растяжки, установив на тропинке и по бокам. Так как лески у меня не было, пришлось использовать веревку, надеюсь, никто не обратит внимания на полоску в снегу, я чуть присыпал веревку снегом, почти и не видно. У гранат я предварительно обломал замедлители, так что задержки не будет, ну а дальше все дело будет на «папаше». Собрав сразу три штуки, я расположился за уже послужившей мне елкой, хорошее убежище. Благодаря сразу трем автоматам я буду избавлен от перезарядки. Все же почти две сотни пуль, стоит только бросить пустой и подхватить полный.