– Да ну, Агаша, это ж с бухты-барахты не делается. Никто тебя силком на завод не погонит.
– А ну как пенсию отберут?
– Не отберут, правительство у нас нынче справедливое.
– Оно-то так, – вздохнула соседка. – Да все равно боязно. А вдруг? Какой телевизор у вас, однако, большой!
– Вовка такой выбрал.
– Зарабатывает он у тебя, видать, неплохо?
– Да не бог весть сколько, но грех жаловаться. Чего нам вдвоем? Две зарплаты. Всего хватает. Грех жаловаться.
– Жениться не думает?
– Да вроде нет. А мне так внучков уже хочется.
– Толку от тех внучков, вон Мишка, уже второй год после школы пошел, работать не хочет, лишь бы пиво пить.
– Сходит в армию, может, образумится. Агаша, но ты смотри вот сама, поищи, что тебе больше по нраву, – протянула Анна Тимофеевна пульт управления соседке. – А я на кухню – чайник поставлю, чаю с лимонником с тобой попьем.
– Давай, раз так, не откажусь, знаю, у тебя лимонники знатные получаются.
Когда Анна Тимофеевна внесла в комнату из кухни поднос с чашками и пирогом, Агаша сделала звук громче и, не глядя на хозяйку, сказала, не отрываясь от экрана:
– Про принца американского показывают!
– В Америке вроде ж принцев нету, – удивилась Локис. – Это в Англии разве что?
– Ну, в Англии, в Америке – все едино. Смотри, смотри!
На экране молодой, но уже заметно раздавшийся телом репортер, стоя возле ворот Букингемского дворца, взахлеб рассказывал:
– В последние сутки в электронных средствах массовой информации, а затем и в британских таблоидах появилась сенсационная новость о пленении в Афганистане принца Гарри – младшего сына официального наследника британского престола принца Чарльза и покойной принцессы Дианы. Пресс-служба королевы Елизаветы, напомним, Гарри, является внуком правящей королевы, пока никак не комментирует это сообщение. В то же время представители министерства обороны утверждают, что принц Гарри служит вовсе не в Афганистане, а в Ираке, и информация о пленении принца является обычной «уткой». Пока ни одному из корреспондентов ведущих мировых информационных агентств в Ираке не удалось выяснить, где именно служит принц Гарри, и встретиться с ним. Известно, что королевский конногвардейский полк, в котором должен служить принц, дислоцируется сейчас в Басре. Однако руководство британских вооруженных сил в Ираке ссылается на необходимость соблюдения особого режима секретности и не дает никакой информации по этому поводу.
Говорящего взахлеб репортера сменили на телевизионном экране видеоизображения принца Гарри в пятнистой военной форме желто-зеленого цвета на фоне песков иракской пустыни.
– Молодой какой! – сказал Анна Тимофеевна, покачав головой. – Чего ему не хватало? Чего он в этот Ирак поехал?
– С жиру бесятся, – убежденно вынесла свой вердикт Агаша.
– Должно быть, решили, что ему надо туда съездить, – пришла к выводу Анна Тимофеевна. – Это ж чтоб легче было простых ребят туда посылать, раз сам принц там служит. Была бы жива его мамка, не пустила бы.
Между тем диктор на фоне улыбающегося принца Гарри, сообщал о нем короткую справочную информацию:
– Интересно отметить, что принц Генрих Уэльский, чаще называемый уменьшительно принц Гарри, прямой потомок российского императора Николая I по отцовской линии. Хотя в его титуле, как и у его старшего брата принца Уильяма, есть слова «принц» и «Уэльский», он не является «принцем Уэльским» – титул с таким порядком слов принадлежит только наследнику престола, в данном случае – его отцу Чарльзу. Принц Гарри является третьим – после отца и брата – в порядке престолонаследия. Он обучался в военной академии в Сандхарсте и имеет воинское звание корнет. В конце апреля 2007-го было объявлено, что принц будет направлен на службу в Ирак.
– Рыжий какой! – сказала Агаша. – Ну точь-в-точь Мишка наш.
– Похож, – согласилась Анна Тимофеевна.
– Вот ты говоришь, армия. Хорошо! Конечно, постель там его научат заправлять, оболтуса. А ну как на войну пошлют, как принца вот этого?
– Мишку?
– Мишку!
– Да уж, слава богу, не воюем ни с кем! – вздохнула хозяйка, подвигая гостье чашку с чаем и блюдце с пирогом. – Если б воевали, я бы своего Володьку ни за что в армию на контракт этот не отпустила бы. Костьми легла, но не отпустила бы...
35
Джип, который попеременно вели ночью Локис с Колодеевым, подъехал к окраине кишлака, где старейшиной был хозяин караван-сарая Юсеф Али, рано утром. От основной дороги на Мазари-Шариф к селению вела грунтовая, но довольно ухоженная, по местным понятиям, дорога.
– Надо заглянуть сюда, а, Медведь? – спросил Колодеев, чья очередь была сидеть за рулем. Он притормозил и остановил автомобиль. – Может, водой разживемся, а то в глотке сушь, как после тяжелого похмелья.
– А может, еще и на постой попросишься? – пошутил Локис. – Дайте воды напиться. А то так есть хочется, что и переночевать негде.
– Ну, постой – это не обязательно, постоять можно где-нибудь в сторонке. А вот горючкой нелишне было бы обзавестись – контрольная лампочка уже подмигивать стала. Километров через шестьдесят станем точно.
– Следов от колес много. Вряд ли тут есть заправочная станция, но автомобили заезжают. Вполне может и горючка быть.
– Ну так поехали! – Игорь повернул ключ в замке зажигания, и еще горячий двигатель мгновенно завелся.
– Погоди, Колодей, заглуши! – скомандовал Локис. – Какое к нам доверие? И денег нет. Пусть пацан сходит в кишлак, узнает, как и что. Воды наберет, про горючку спросит. Если есть, узнает, у кого она есть. Тогда мы уже со знанием дела реквизицию в пользу трудящихся женщин красного Востока произведем. Шучу. Обменяем на что-нибудь. Вон на проигрыватель сидишный.
Володя нажал кнопку, и из динамиков полилась тягучая восточная мелодия, похожая на саундтрек к индийскому фильму с песнями и танцами. Локис быстро выключил проигрыватель.
– Так что? Каждый дувал шмонать? – спросил Володя.
– Ты, Медведь, просто ума палата. Быть тебе генералом, попомни мое слово, – подначил Локиса товарищ. – Тактик замечательный, а какой стратег!
– Ладно тебе. Нехорошо смеяться над больным человеком, – вспомнил Володя фразу из старой советской еще комедии и повернулся назад, где на сиденье, прижавшись друг к другу, дремали Хумайра и ее двоюродный племянник Рахматулло.
– Мисс, извините, что беспокою.
Девушка распахнула глаза, и Локис в который раз уже подивился тому, какие они у нее большие, такие бывают только у мультяшных красавиц. Но те нарисованные, а девушка вполне реальная.
– Мы уже далеко отъехали от владений Насрулло, не так ли? – спросил десантник у афганки.
– Насколько я понимаю, да. Мы уже в другой провинции. Утром на дороге я видела щит, это провинция Бадгис.
– У нас нет воды, мисс. И заканчивается горючее. Может быть, ваш племянник сходит в селение, принесет воды и узнает, можно ли раздобыть бензин? Я думаю, с вооруженными европейцами селяне вряд ли будут искренними.
– Я не пущу мальчика одного, – запротестовала Хумайра. – Мы пойдем вместе.
– Вы уверены, что это не опасно?
– Вы предлагаете мне отправить на опасное дело моего племянника, а самой сидеть и дожидаться?
– Я не знаю, опасно ли там, но просто с мальчишки какой спрос? – слегка смутился десантник.
– В моей стране дети очень рано становятся взрослыми. И спрашивают с них так же, как и с взрослых. Мы пойдем вдвоем.
– Хорошо. Мы будем ждать вас полчаса, – согласился Локис. И пообещал то ли в шутку, то ли всерьез: – Если вы не вернетесь – мы снесем этот кишлак с лица земли.
– Не надо сносить весь кишлак, – попросила Хумайра. – Здесь живут люди из нашего рода. Когда брат увозил нас из Кабула, мы останавливались здесь по дороге в Бахоршох у дальнего родственника дядюшки Юсефа Али.
– Это уже лучше.
– Мы постараемся вернуться через полчаса. Правда, у меня нет часов. Поэтому если немного задержимся – не торопитесь с выводами.
– Я дам вам часы! – сказал Локис и снял с руки свои «Командирские».
Особисты, досматривавшие Володю перед вылетом на задание, разрешили ему взять их с собой, потому что такие часы Чистопольского завода широко продавались на Западе, а партию в десять тысяч министерство обороны Соединенных Штатов Америки даже заказало специально для награждения участников операции «Буря в пустыне».
Хумайра протянула Володе свою руку, и он надел на запястье девушки свои часы, однако ее запястье было таким узким, что даже тугой браслет оказался ей свободен.
– Не потеряете? – смущенно спросил десантник. У него почему-то перехватило дыхание, когда он совершал несложную процедуру надевания браслета на руку девушки.
Хумайра насмешливо, как показалось Локису, посмотрела на него.
– Нет, – сказала афганка, и впервые за время их общения ее губы тронула улыбка.
– И вот еще, – засуетился Володя, доставая из сумки на поясе ракетницу, похожую на настоящий пистолет, но с более широким стволом, предназначенным для 26-миллиметрового сигнального патрона. – Это я дам племяннику. В случае опасности он должен выстрелить вверх. Взлетит ракета, и мы придем вам на помощь, если это потребуется.
Девушка перевела его слова Рахматулло, и мальчишка, горящими глазами смотревший на ракетницу, с благодарностью сунул ее в глубокий карман своей жилетки.
Хумайра взяла подростка за руку, и они пошли по дороге, ведущей к кишлаку. Вскоре они скрылись за светлыми глинобитными стенами, ограждавшими дома жителей селения.
– Если здесь не добудем горючки, что делать станем? – спросил Колодеев.
– Что делать? Не знаешь, что ли? Грабить будем, – ответил ему Володя, занятый своими мыслями.
– Кого?
– А первого, кто будет передвигаться по этой дороге на автомобиле, – грозно заверил он. Но затем добавил уже другим тоном: – Опять шучу. Попросим просто. Просто попросим. Настоятельно.
– Пустовата дорога-то. За ночь три машины всего встречных и было.