Они заполонили дорогу своими телами и своим хламом. Они заполонили воздух своими мольбами и угрозами. Запах страха, густой, как суп, забивал Ищейке ноздри. Все бежали от Бетода.
Люди неслабо толкали друг друга — одни проталкивались в толпу, другие из неё, — тут и там кто-то падал в грязь, и все отчаянно стремились к воротам, словно это была титька их матери. Но сама толпа топталась на месте. Ищейка видел наконечники копий над головами людей и слышал выкрики суровых голосов. Впереди стояли солдаты и в город никого не пускали.
Ищейка наклонился к Тридубе.
— Похоже, они и своих-то пускать не хотят, — прошептал он. — Думаешь, пустят нас, вождь?
— Мы им нужны, и это факт. Поговорим с ними, и увидим. Или у тебя есть предложение получше?
— Пойдём домой и не будем в это ввязываться? — пробормотал Ищейка себе под нос, но всё равно пошёл за Тридубой в толпу.
Стоило им начать проталкиваться, как южане поразевали рты. Маленькая девочка с какой-то старой тряпкой в руках таращилась большущими глазами на проходившего мимо неё Ищейку. Он попытался улыбнуться, но так давно имел дело лишь с суровыми мужиками и суровым металлом, что вряд ли улыбка вышла милой. Девочка закричала и убежала, и напугалась не она одна. Хотя всё своё оружие Ищейка и Тридуба оставили остальным, толпа, завидев их, подозрительно и молчаливо расступалась в стороны.
Они нормально добрались до ворот, пришлось только толкнуть плечом парочку мужиков, просто чтобы те пошевелились. И вот Ищейка увидел дюжину солдат, которые стояли в шеренгу вдоль ворот — все одинаковые, как близнецы. Редко ему доводилось видеть такие тяжёлые доспехи, как те, что были на них надеты — огромные пластины от головы до пят, отполированные до ослепительного блеска, на головах шлемы. Все неподвижные, как металлические колонны. Он подумал, как с таким сражаться, если придётся. По его представлению, стрелой тут ничего не добьёшься. Да и мечом тоже, если только не повезёт попасть в стык.
— Тут кайло понадобится, или что-то вроде того.
— Чего? — прошипел Тридуба.
— Ничего. — Видать, в Союзе странные представления о том, как сражаться. Ищейка подумал, что если бы войны выигрывались самой блестящей стороной, то Союз легко разгромил бы Бетода. Жаль, что это не так.
Командир солдат сидел посреди них, за маленьким столиком с какими-то клочками бумаг, и он был самым странным из всех. Одет в какую-то ярко-красную куртку. Странная одежда для командира, подумал Ищейка. В такого довольно легко попасть стрелой. И вообще, он для этого дела был слишком молод. Едва борода вылезла, хотя, похоже, он всё равно гордился собой.
С ним спорил большой мужик в грязном плаще. Ищейка напряг слух, пытаясь понять смысл союзных слов.
— У меня там пятеро детей, — говорил фермер, — и нечем их кормить. Что вы предлагаете сделать?
Тут же встрял какой-то старик.
— Я личный друг лорд-губернатора, и требую, чтобы вы пропустили меня…
Парень не дал договорить ни тому ни другому.
— Да мне похер, чьи вы там друзья, и мне начхать, даже если у вас сотня детей! Город Остенгорм полон. Лорд-маршал Берр приказал принимать в день лишь по две сотни беженцев, и лимит на это утро мы уже выбрали. Предлагаю вам прийти завтра. Пораньше.
Двое мужиков стояли, уставившись на него.
— Лимит? — прорычал фермер.
— Но лорд-губернатор…
— Будьте вы прокляты! — вскричал парень, в ярости стукнув по столу. — Поговорите мне ещё! Я уж вас впущу! Вас втащат внутрь и повесят как предателей!
Этого им хватило, они быстро отступили. Ищейка начал думать, что неплохо бы и ему поступить так же, но Тридуба уже пробирался к столу. Парень сердито посмотрел на них, словно они воняли хуже пары куч свежего дерьма. Ищейку бы это ничуть не задело, да только он как раз помылся для такого случая. Не был таким чистым уже несколько месяцев.
— Какого чёрта вам надо? Нам не нужны ни шпионы, ни попрошайки!
— Хорошо, — сказал Тридуба, спокойно и терпеливо. — Мы ни те, ни другие. Меня зовут Рудда Тридуба. Это Ищейка. Мы пришли поговорить с тем, кто тут за главного. Мы пришли предложить свои услуги вашему королю.
— Предложить свои услуги? — парень начал улыбаться. Совсем недружелюбной улыбкой. — Ищейка, говоришь? Какое интересное имя. Представить себе не могу, как он такое заработал[2]. — Он усмехнулся этому своему остроумию, и Ищейка услышал смешки от остальных. Сборище засранцев в модных одеждах и сияющих доспехах, так он решил. Те ещё засранцы, вот только ничего не добьёшься, если скажешь им об этом. Хорошо, что они не взяли с собой Доу. Тот, скорее всего, уже выпустил бы этому болвану кишки, и их бы всех перебили.
Парень наклонился вперёд и заговорил очень медленно, словно детишкам.
— Северянам не позволено заходить в город без особого разрешения.
Словно не было чем-то особым то, что Бетод пересек их границы, перерезал их армии и принёс войну на их земли.
Тридуба продолжал напирать, но Ищейка решил, что его усилия бесплодны.
— Мы много не просим. Только еду, да место, где поспать. Нас пятеро, и каждый — названный, все опытные воины.
— У его величества солдат более чем достаточно. Впрочем, нам немного не хватает мулов. Может, понесёте для нас припасы?
Тридуба славился своим терпением, но и у него был предел, и Ищейка решил, что этот предел ужасно близок. Этот херов мальчонка понятия не имел, куда идёт. С этим человеком шутки плохи, с Руддой Тридуба-то. Там, откуда они пришли, это имя было знаменито. Имя, которое вселяло в людей страх, или отвагу — в зависимости от того, на какой они стороне. Да, и у его терпения был предел, но они его ещё не совсем достигли. К счастью для всех заинтересованных.
— Мулы, да? — прорычал Тридуба. — Мулы умеют лягаться. Смотри, малец, как бы один из них не прошиб тебе голову. — Он повернулся и пошёл прочь, по той дороге, по которой они пришли, и напуганные люди убирались с дороги, а потом снова собирались позади, одновременно крича, умоляя солдат и рассказывая, почему именно их надо впустить, пока остальные останутся на холоде.
— Это не совсем то, на что мы надеялись, — пробормотал Ищейка. Тридуба ничего не сказал, просто шёл прочь, повесив голову. — Что теперь, вождь?
Старый воин мрачно глянул через плечо.
— Ты меня знаешь. Думаешь, я, блядь, приму этот ответ? — Почему-то Ищейка считал, что не примет.
Продуманные планы
В замке лорд-губернатора Инглии было холодно. Холодная штукатурка на высоких стенах, холодные каменные плиты на полу, и в зияющем камине — ничего, кроме холодной золы. Единственным украшением был висевший на стене огромный гобелен с вышитым на нём золотым солнцем Союза и скрещенными молотками Инглии в центре.
Поникший лорд-губернатор Мид сидел на жёстком стуле за громадным пустым столом, уставившись в никуда. Его правая рука вяло держала ножку винного кубка. Лицо бледное и ввалившееся, парадная мантия помятая и запятнанная, а тонкие белые волосы всклокочены. Майор Вест, рождённый и выросший в Инглии, часто слышал, что Мида считали сильным руководителем, великим человеком, неутомимым защитником этой провинции и её жителей. Теперь же он выглядел, как оболочка человека, раздавленного тяжестью огромной парадной цепи — пустой и холодный, как его зияющий камин.
Температура была низкой, но настроение — ещё прохладнее. Лорд-маршал Берр стоял посередине, широко расставив ноги и так крепко сцепив руки за спиной, что побелели костяшки пальцев. Майор Вест стоял рядом с ним, неподвижно, как бревно, опустив голову и жалея, что снял свой плащ. Здесь, наверное, было холоднее, чем снаружи, и погода была промозглой, даже для осени.
— Выпьете вина, лорд-маршал? — пробормотал Мид, не поднимая головы. В этом огромном пространстве его голос казался слабым и гнусавым. Вест подумал, что видит пар от дыхания старика.
— Нет, ваша милость. Не выпью. — Берр хмурился. Вест сказал бы, что хмурился он постоянно уже месяц или два. Казалось, у маршала не было никаких других выражений лица. Он хмурился от надежды, хмурился от удовольствия, хмурился от удивления. Сейчас он хмурился от сильнейшего гнева. Вест нервно переступил с ноги на ногу, чтобы разогнать кровь, и пожалел, что он не где-нибудь в другом месте.
— А что насчет вас, майор Вест? — прошептал лорд-губернатор. — Выпьете вина? — Вест открыл рот, чтобы отказаться, но Берр перебил его.
— Что случилось? — прорычал он, и скрежет его жёстких слов отразился от холодных стен, прокатившись эхом под холодными потолочными балками.
— Что случилось? — Лорд-губернатор встряхнулся и повернул в сторону Берра запавшие глаза, словно видел его впервые. — Я потерял своих сыновей. — Он схватил дрожащей рукой свой кубок и осушил до дна.
Вест увидел, что Берр ещё сильнее сцепил руки за спиной.
— Я сочувствую вашей утрате, ваша милость, но я имел в виду ситуацию в целом. Я говорю о Чёрном Колодце.
Казалось, Мид вздрогнул от одного упоминания этого места.
— Там была битва.
— Там была резня! — рявкнул Берр. — Каковы ваши объяснения? Разве вы не получили приказы короля? Собрать всех солдат, что сможете, обеспечить людьми укрепления, ждать подкреплений? Ни при каких условиях не рисковать и не вступать в бой с Бетодом!
— Королевские приказы? — Лорд-губернатор скривил губы. — Вы хотите сказать, приказы Закрытого Совета? Я их получил. Я их прочитал. Я их обдумал.
— А потом?
— Я их порвал.
Вест слышал, как лорд-маршал тяжело дышит носом.
— Вы их… порвали?
— Сотню лет я и моя семья правили Инглией. Когда мы сюда пришли, здесь не было ничего. — Мид, говоря это, гордо поднял подбородок и выпятил грудь. — Мы укротили природу. Мы расчистили леса, проложили дороги, построили фермы, шахты и города, которые обогатили весь Союз!
Глаза старика заблестели. Теперь он казался выше, храбрее, сильнее.
— Люди этой земли ищут защиты у меня, прежде чем смотреть за море! Неужели я должен был позволить этим северянам, этим варварам, этим животным безнаказанно скакать по моим землям? Уничтожать великие деяния моих предков? Грабить, жечь, насиловать и убивать, как им вздумается? Неужели я должен был сидеть за своими стенами, пока они предают Инглию мечу? Нет, маршал Берр! Только не я! Я собрал всех людей, вооружил их, и послал встретить дикарей в битве, поставив во главе трёх своих сыновей. Что ещё я мог сделать?