Доу сделал глубокий вдох.
— Верно, вождь, всё верно. Просто немного жаль, вот и всё. Вот о чём я твержу. Немного жаль.
— Там их трое, — сказал Ищейка. — Северяне, точно, но сложно сказать, из какого клана. И раз уж они здесь, то думаю, они с Бетодом.
— Скорее всего, — сказал Тул. — Нынче это, похоже, в моде.
— Только трое? — спросил Тридуба. — Бетоду нету смысла посылать сюда только троих. Наверное, поблизости есть и другие.
— Давайте разберёмся с этими, — прорычал Доу, — а остальными займёмся позже. Я здесь, чтобы драться.
— Ты здесь, потому что я тебя сюда затащил, — отрезал Тридуба. — Ещё час назад ты собирался возвращаться.
— Угу, — сказал Молчун.
— Если надо, можем их обойти. — Ищейка указал на холодные леса. — Они там, на холме, в лесу. Их нетрудно обойти.
Тридуба посмотрел на небо, розовое и серое среди ветвей, и покачал головой.
— Нет. Уже смеркается, а я не хотел бы оставлять их за спиной в темноте. Раз уж мы здесь, и они здесь, то лучше разобраться с ними. К оружию. — Он сел на корточки, заговорил тихо. — Вот как мы всё провернем. Ищейка, обойди их и поднимайся там по склону. Возьмёшь левого, когда услышишь сигнал. Сечёшь? Левого. И лучше не промахнись.
— Ага, — сказал Ищейка, — левого. — То, что он постарается не промахнуться, было, в общем-то, понятно и без слов. — Доу, ты тихо подкрадёшься и возьмёшь среднего.
— Среднего, — проворчал Доу. — Ему конец.
— И тебе, Молчун, остается один. — Молчун кивнул, не поднимая взгляда, протирая тряпкой лук. — Аккуратно, парни. Не хочу, чтобы кто-то из вас из-за этого вернулся в грязь. Ну, по местам.
Ищейка нашёл хорошую точку над тремя разведчиками Бетода и следил за ними из-за ствола дерева. Казалось бы, сотню раз уже такое проделывал, но всякий раз нервничал не меньше. Возможно, и к лучшему. Когда всё слишком просто, человек начинает ошибаться.
Ищейка ждал Доу, так что заметил его в меркнущем свете — тот полз в кустах, не сводя глаз со своей цели. Он уже подобрался близко, очень близко. Ищейка наставил стрелу и прицелился в того, что слева, дыша медленно, чтобы руки не дёргались. Тогда-то до него и дошло. Теперь он оказался с другой стороны, и тот, что был слева, теперь справа. Так в которого ему стрелять?
Он чертыхнулся про себя, пытаясь вспомнить, что сказал Тридуба. Обойди их и бери левого. Хуже всего было бы не делать ничего, так что он прицелился в того, что слева, и понадеялся на лучшее.
Он услышал, как снизу лесной птицей крикнул Тридуба. Доу собрался прыгнуть. Ищейка спустил стрелу. Она попала в спину его жертвы, как раз в тот миг, когда стрела Молчуна попала спереди, а Доу схватил среднего и ударил сзади. Третий остался невредимым и выглядел очень озадаченно.
— Бля, — прошипел Ищейка.
— Помогите! — завопил последний, прежде чем Доу на него прыгнул. Они укатились по листьям, рыча и молотя друг друга. Рука Доу взметнулась раз, другой, третий — потом он встал, сердито глядя через деревья, и выглядел при этом сильно раздражённым. Ищейка как раз пожимал плечами, когда услышал голос позади себя.
— Чего?
Ищейка замер, похолодев. Ещё один, в кустах, в десяти шагах. Ищейка потянулся к стреле, наставил её, очень тихо, и медленно повернулся. Он увидел двоих, а они увидели его, и во рту у него стало кисло, как от старого пива. Они уставились друг на друга. Ищейка выбрал того, что побольше, и натянул тетиву.
— Нет! — закричал тот. Стрела ударила его в грудь, он застонал, споткнулся и упал на колени. Ищейка бросил лук и потянулся за ножом, но не успел выхватить, прежде чем второй на него набросился. Они жёстко ударились об землю и покатились.
Свет, тьма, свет, тьма. Они всё катились и катились по склону, пинаясь, царапаясь и молотя друг друга. Голова Ищейки ударилась обо что-то, и он оказался на спине, отбиваясь от этого гада. Они шипели друг на друга — не слова даже, а звуки, вроде тех, что издают в драке псы. Мужик высвободил руку и выхватил откуда-то клинок. Ищейка только и успел схватить его запястье, прежде чем тот пустил бы оружие в ход.
Мужик давил всем весом, держа нож обеими руками. Ищейка давил в другую сторону, ухватив обеими руками его за запястья, изо всех сил — но этих сил было не достаточно. Клинок медленно опускался, прямо к лицу Ищейки. Скосив глаза, он смотрел на нож — блестящий металлический клык в футе от его носа.
— Сдохни, уёбок! — и клинок опустился ещё на дюйм. У Ищейки горели плечи, руки, кисти, и силы были на исходе. Он уставился мужику в лицо. На подбородке щетина, жёлтые зубы, оспины на сломанном носу, волосы свисают. Кончик клинка приблизился. Ищейка уже покойник, и тут уж ничего не поделаешь.
Вжик.
И головы у мужика больше не было. Кровь хлынула на лицо — горячая, липкая и вонючая. Труп обмяк, и Ищейка столкнул его, весь в крови — кровь в глазах, в носу, во рту. Шатаясь, он поднялся, хватая воздух ртом, задыхаясь и отплёвываясь.
— Ладно, Ищейка, с тобой всё в порядке. — Тул. Наверное, подбежал, пока они боролись.
— Я всё ещё жив, — прошептал Ищейка, как делал Логен после боя. — Всё ещё жив. — Но, во имя мёртвых, чуть-чуть не помер.
— Снаряжения у них не много, — говорил Доу, шныряя вокруг лагеря. Котелок на огне, оружие и всё такое, но еды не много. Не достаточно, чтобы в одиночку шастать по лесу.
— Наверное, разведчики, — сказал Тридуба. — Передовой отряд большой группы?
— Должно быть, — сказал Доу.
Тридуба хлопнул рукой Ищейку по плечу.
— Ты в порядке?
Он всё ещё пытался стереть кровь с лица.
— Ага, наверное. — Его до сих пор немного трясло, но это пройдет. — Порезы и царапины, кажется. Не смертельно.
— Хорошо, потому что заменить тебя некем. Почему бы тебе не сползать через те деревья и не осмотреться, пока мы тут прибираемся? Отыщи, для кого эти падлы тут разведывали.
— Ладно, — сказал Ищейка, потом сделал глубокий вдох и выдохнул. — Ладно.
— Тупорылая работёнка, да, Доу? — прошептал Тридуба. — Работа для сосунков, и ещё повезло, что хоть она нам досталась? Что теперь скажешь?
— Возможно, я ошибся.
— И сильно, — сказал Ищейка.
Там, на тёмных склонах, горела сотня костров. Сотня, если не больше. Люди там тоже были, вряд ли об этом стоило говорить. В основном трэли, легко вооружённые, но довольно много и карлов. Ищейка смотрел, как последний свет дня играл на наконечниках их копий, на ободах щитов, на кольчугах, которые были отполированы и готовы к бою. Все собирались вокруг развевающихся штандартов вождей кланов. Много знамён. Двадцать, если не тридцать, на первый взгляд. Ищейка раньше больше десятка вместе не видал.
— Самая большая армия из тех, что собирались на Севере, — пробормотал он.
— Ага, — сказал Тридуба. — И все — люди Бетода, в пяти днях езды от южан. — Он указал на одно из знамён. — Это знамя Малорослика?
— Ага, — прорычал Доу и сплюнул на траву. — Точно, его знак. У меня есть счёты к этому ублюдку.
— Там полно народу, с которыми у нас счёты, — сказал Тридуба. — Вон знамя Бледного Призрака, а там Белобокого, а на тех скалах Грендель Бодун. Да уж, кровожадная свора. Они перешли к Бетоду в самом начале. Теперь уже, наверное, разжирели.
— А что насчет тех? — спросил Ищейка, указывая знамя, которое он не узнал — зловещее с виду, из шкур и костей. На его взгляд эти знаки были похожи на знаки горцев. — Это знамя Круммоха-и-Фэйла?
— Не! Он никогда бы не преклонил колен перед Бетодом, ни перед кем другим. Этот безумный ублюдок всё ещё где-то в горах, взывает к луне и всё такое.
— Если только Бетод его не прикончил, — проворчал Доу.
Тридуба покачал головой.
— Сомневаюсь. Он осторожная сволочь, этот Круммох. Уже много лет держится против Бетода в Высокогорье. Он там все тропинки знает, как говорят.
— Тогда чьи это знаки? — спросил Ищейка.
— Не знаю, может, какие-то парни с востока, из-за Кринны. Там народ странный. Ты знаешь их знамёна, Молчун?
— Ага, — ответил Молчун, но больше не сказал ничего.
— Да не особо важно, чьи это знаки, — пробормотал Доу, — просто гляньте, сколько их. Да тут, блядь, половина Севера.
— Причем, худшая, — сказал Ищейка. Он смотрел на знак Бетода, установленный посреди войска. Красный круг, намалёванный на чёрных шкурах, огромный как поле, водружённый на высокий сосновый ствол, злобно хлопал на ветру. Здоровенная штуковина. — Не хотел бы я такую таскать.
Доу подполз и наклонился к ним.
— Может, проскользнём в темноте, — прошептал он. — Подкрадёмся и воткнём клинок в Бетода.
Все посмотрели друг на друга. Это был ужасный риск, но Ищейка не сомневался, что попробовать стоило. Все они мечтали отправить Бетода в грязь.
— Воткнуть в него клинок, в этого ублюдка, — пробормотал Тул, и улыбнулся во всё лицо.
— Угу, — проворчал Молчун.
— Вот стоящее дело, — прошипел Доу. — Вот настоящая работа!
Ищейка кивнул, глядя на все эти костры.
— Точно. — Благородная работа. Работа для названных, для таких, как они, или может для таких, какими они были. Да уж, об этом бы песен насочиняли. От этой мысли кровь Ищейки забурлила, кожу на руках стало покалывать, но Тридуба так не думал.
— Нет. Мы не можем рисковать. Мы вернёмся и расскажем Союзу. Расскажем, что к ним гости. Плохие гости, и их много. — Он потянул бороду, и Ищейка знал, что ему это не нравится, отступать-то. Никому не нравилось, но все знали, что он прав, даже Доу. Была вероятность, что до Бетода они не доберутся, а если так, то им никогда не выбраться.
— Надо возвращаться, — сказал Ищейка.
— Верно, — сказал Доу. — Возвращаемся. Жаль только.
— Ага, — сказал Тридуба. — Жаль.
Длинные тени
— Во имя мёртвых.
Ферро ничего не сказала, но впервые с тех пор, как Логен её встретил, угрюмое выражение исчезло с её лица. Оно обмякло, рот немного приоткрылся. Луфар, с другой стороны, ухмылялся как дурак.
— Видали когда-нибудь такое? — крикнул он поверх шума, протягивая вперёд дрожащую руку.