— Ну хватит уже, — прорычал он.
Джезаль снова почувствовал в животе то сосущее чувство. Воздух вокруг плеч Байяза задрожал, словно над раскалённым горном. Ближайший мужчина нахмурился и открыл рот, чтобы заговорить. Казалось, его лицо сплющилось, голова взорвалась, и внезапно его отбросило прочь, словно по нему щёлкнул гигантский невидимый палец. У человека не было времени даже закричать.
Как и у четверых, стоявших позади него. Их изувеченные тела, изломанные остатки серого ствола дерева, масса почвы и камней оторвались от земли, полетели в воздухе и врезались в каменистую стену ущелья в сотне шагов с таким звуком, словно обрушился дом.
Рот Джезаля открылся. Тело застыло. Всё случилось за один жуткий миг. Только что пять человек стояли там, а теперь превратились в кучу растерзанного мяса посреди обваливающихся обломков. Где-то позади он услышал жужжание тетивы. Раздался крик, и в долину свалилось тело, отскочило от отвесной скалы и шлёпнулось, словно тряпка, лицом в ручей.
— Скачите! — взревел Байяз, но Джезаль мог только сидеть в седле, развесив рот. Воздух вокруг мага всё ещё дрожал, и сильнее прежнего. Валуны позади него покрылись рябью и исказились, как камушки на дне ручья. Старик нахмурился, уставившись на свои руки. — Нет… — пробормотал он, поворачивая руки перед собой.
Коричневые листья с земли поднялись в воздух, дрожа, словно от ветра.
— Нет, — сказал Байяз, и его глаза широко раскрылись. Всё его тело затряслось. Джезаль выпучил глаза, видя, как разбросанные вокруг них камни оторвались от земли и медленно и невообразимо стали подниматься вверх. От кустов отламывались ветки, пучки травы отрывались от скал. Куртка Джезаля шелестела и хлопала, какая-то невидимая сила вздымала её вверх.
— Нет! — закричал Байяз, а потом его плечи скрючились от внезапного спазма. Рядом с оглушительным треском раскололось дерево, и в бурлящий воздух взметнулся фонтан щепок. Кто-то кричал, но Джезаль их почти не слышал. Его лошадь попятилась, и ему не хватило ловкости, чтобы удержаться. Он грохнулся спиной на землю, а вся долина вокруг него мерцала, дрожала и вибрировала.
Голова Байяза резко закинулась назад, одна рука поднялась, цепляясь за воздух. Мимо лица Джезаля пролетел камень размером с человеческую голову и разбился о валун. В воздухе кружил мусор, обломки дерева, камней, земля и сломанное оружие. В ушах Джезаля звенело от ужасного грохота, стука и завываний. Он бросился ничком, закрыл голову руками и заткнул уши.
Он подумал о своих друзьях. О Весте, о Челенгорме, о Каспе и даже о лейтенанте Бринте. Подумал о семье и доме, об отце и о братьях. Подумал об Арди. Если он выживет и снова их увидит, то станет лучше. Джезаль беззвучно клялся себе в этом дрожащими губами, пока неестественный ветер раздирал на части долину вокруг него. Он не будет больше эгоистичным, тщеславным, не будет больше лениться. Он будет лучшим другом, сыном, любовником, если только переживёт всё это. Если только переживёт. Если только…
Он слышал своё испуганное частое дыхание, кровь бурлила у него в голове.
Шум прекратился.
Джезаль открыл глаза. Убрал руки с головы, и с них посыпались ветки и земля. В ущелье кружились падающие листья, удушливая пыль стояла стеной. Рядом стоял Девятипалый, из пореза на лбу по его грязному лицу текла красная кровь. Он медленно шёл вбок. Его меч был обнажён и свисал у ноги. Кто-то стоял перед ним. Один из тех, кто перекрыл им путь, высокий мужчина с копной рыжих волос. Они кружили друг вокруг друга. Джезаль наблюдал, встав на колени и широко открыв рот. Он чувствовал, что должен бы вмешаться, но у него не было ни малейшей идеи, с чего начать.
Рыжеволосый мужчина неожиданно двинулся, скакнул вперёд и махнул мечом над головой. Он двигался быстро, но Девятипалый оказался быстрее. Он отошёл в сторону так, что свистящий клинок на дюйм промахнулся мимо его лица, а потом рубанул мчавшегося мимо противника по животу. Мужчина охнул, сделал шаг или два. Тяжёлый меч Девятипалого с глухим щелчком врезался ему в затылок. Он запнулся и рухнул лицом вниз, из зияющей раны на голове забулькала кровь. Джезаль смотрел, как она медленно растекается по грязи вокруг трупа. Широкая тёмная лужа медленно смешивалась с пылью и землёй на дне долины. Никакого второго касания. Это сражение не до трёх уколов.
Джезаля привлекло шарканье и пыхтение, он поднял глаза и увидел, как Девятипалый схватился с другим человеком — огромным мужчиной. Эти двое рычали, цеплялись друг за друга и боролись за нож. Джезаль глупо уставился на них. Когда это произошло?
— Коли его! — крикнул Девятипалый, борясь с мужиком. — Коли его, блядь! — Джезаль встал на колени, уставившись на них. Одна рука сжимала эфес длинной шпаги, словно Джезаль висел на краю обрыва, а это был последний пучок травы. Вторая рука безвольно висела.
Раздался тихий тупой удар. Здоровяк заворчал. Из его бока торчала стрела. Ещё удар. Две стрелы. Рядом с ними появилась и третья. Мужчина медленно выскользнул из захвата Девятипалого и упал на колени, кашляя и хныча. Он пополз в сторону Джезаля, потом медленно сел, скривив лицо и издавая странный хнычущий звук. Потом лёг спиной на дорогу — стрелы торчали из него, словно камыши на озерной отмели. И затих.
— Что с тем ублюдком Финниусом?
— Убежал.
— Он приведёт других!
— Я могла разобраться либо с ним, либо с этим.
— Этого я держал!
— Конечно, держал. Если б ты его подержал ещё год, то Луфар может быть вытащил клинок, а?
Странные голоса, не имевшие к нему никакого отношения. Джезаль, покачиваясь, медленно поднялся на ноги. Во рту у него пересохло, колени ослабли, в ушах звенело. Байяз лежал на дороге на спине в нескольких шагах, а его ученик стоял перед ним на коленях. Один глаз волшебника был закрыт, другой чуть приоткрыт, веко дёргалось и из-под него виднелась полоска глазного яблока.
— Можешь уже отпустить. — Джезаль посмотрел вниз. Его рука всё ещё сжимала эфес шпаги, костяшки побелели. Он заставил пальцы расслабиться, и они, словно где-то вдалеке, медленно разжались. Ладонь болела от напряжения. Джезаль почувствовал на плече тяжёлую руку.
— Ты в порядке? — голос Девятипалого.
— А?
— Ранен?
Джезаль посмотрел на себя, глупо повертел руками. Грязный, но крови нет.
— Не думаю.
— Хорошо. Лошади сбежали. И кто бы стал винить их, да? Если б у меня было четыре ноги, я бы был уже на полпути к морю.
— Чего?
— Почему бы тебе их не поймать?
— А кто поставил тебя главным?
Брови Девятипалого слегка изогнулись. Джезаль забеспокоился, что они с ним стояли друг к другу так близко, и рука северянина всё ещё лежала на его плече. Просто лежала, но он через плащ чувствовал её силу, и этой силы хватило бы, чтобы вырвать Джезалю руку. Будь проклят его язык, вечно из-за него неприятности. Он ожидал по меньшей мере удара по лицу, если не смертельной раны в голову, но Девятипалый лишь задумчиво поджал губы и заговорил.
— Мы очень разные, ты и я. Разные во всех смыслах. Вижу, ты не уважаешь таких как я, и меня в частности, и я не сильно тебя виню. Видят мёртвые, у меня есть недостатки, и я об этом знаю. Ты наверное считаешь себя умным, а меня глупым, и я думаю, ты прав. Наверняка есть много такого, о чём ты знаешь больше меня. Но когда дело доходит до драки, жаль это говорить, но есть немного людей, у которых опыт больше моего. Без обид, но мы оба знаем, что ты не один из них. Никто не ставил меня во главе, но это нужно сделать. — Он подошёл ещё ближе, его огромная лапа сжимала плечо Джезаля с отеческой решительностью — нечто среднее между утешением и угрозой. — Это трудно?
Джезаль подумал об этом. Он потерял почву под ногами, и события последних минут наглядно продемонстрировали, насколько. Посмотрел на человека, которого только что убил Девятипалый, и на зияющую дыру в его затылке. Возможно, сейчас лучше было просто сделать то, что велено.
— Не трудно, — сказал он.
— Хорошо! — Девятипалый ухмыльнулся, похлопал его по плечу и отпустил. — Лошадей надо поймать, а ты для этого как раз подходишь, так я думаю.
Джезаль кивнул и побрёл их искать.
Сотня слов
Несомненно, готовилось что-то странное. Полковник Глокта проверил свои конечности, но двигаться, похоже, не мог. Солнце ослепительно светило в глаза.
— Мы победили гурков? — спросил он.
— Определённо, — сказал хаддиш Кадия, появляясь в поле зрения Глокты. — С Божьей помощью мы предали их мечу. Забили их, как скотину. — Старый туземец снова принялся жевать отрезанную кисть, которую держал в руке. Он уже справился с парой пальцев.
Глокта потянулся к нему, чтобы забрать её, но на месте его собственной кисти ничего не было, только кровавый обрубок, объеденный от запястья.
— Клянусь, — пробормотал полковник, — вы едите мою руку.
Кадия улыбнулся.
— И она очень вкусная. Я вас поздравляю.
— Чрезвычайно вкусная, — пробормотал генерал Виссбрук, принимая руку у Кадии и сдирая с неё полоску изорванной плоти. — Наверное из-за фехтования, которым вы занимались в молодости. — Кровь брызнула на его пухлое улыбающееся лицо.
— Фехтование, разумеется, — сказал Глокта. — Рад, что вам понравилось, — Хотя всё это казалось ему очень странным.
— Понравилось, понравилось! — вскричал Вюрмс. Он держал обеими руками остатки ступни Глокты, словно кусок дыни, изысканно обгрызая с неё кусочек за кусочком. — Мы все четверо довольны! На вкус как жареная свинина!
— Как хороший сыр! — вскричал Виссбрук.
— Как сладкий мёд! — проворковал Кадия, посыпая солью рёбра Глокты.
— Как сладкие деньги, — промурлыкал голос магистра Эйдер откуда-то снизу.
Глокта поднялся на локтях.
— Эй, что вы там делаете?
Она посмотрела на него и ухмыльнулась.
— Вы забрали мои кольца. Меньшее, что я могу сделать, это взять что-то взамен. — Её зубы вонзились в его правое бедро, глубоко, как маленькие кинжалы, и вырвали ровный кусок плоти. Она жадно лакала кровь из раны, язык скользил по его коже.