— Хорошо иметь друзей.
— Не особо. Той самой ночью она пыталась убить меня. Мои победы сделали меня слишком популярным среди подданных Селефины. Она боялась, что я попытаюсь захватить власть. Яд, в моём вине. — Коска сделал большой глоток из бутылки. — Убил мою лучшую любовницу. Мне пришлось бежать с одним этим проклятым нагрудником и наниматься к принцу Сипани. Этот старый ублюдок платил далеко не так хорошо, но по крайней мере я возглавил его армию против герцогини и порадовался, глядя, как её саму отравили. — Он нахмурился. — Её лицо стало синим. Ярко-синим, поверьте. Никогда не становитесь слишком популярным, вот мой совет.
Глокта фыркнул.
— Вряд ли излишняя популярность моя самая большая проблема.
Виссбрук шумно прочистил горло, расстроенный, очевидно, тем, что его игнорируют. Он указал на бесконечные ряды людей, движущихся по перешейку.
— Наставник, приближаются гурки. — Неужели? Я и не заметил. — Даёте ли вы разрешение затопить ров?
О да, твой миг славы.
— Хорошо.
Виссбрук важно подошёл к парапету с чрезвычайно самодовольным видом. Он медленно поднял руку, а потом напыщенно рубанул ею воздух. Где-то вне поля зрения щёлкнули хлысты и запряженные мулы потянули верёвки. До самого верха стен донёсся жалобный визг дерева под большим давлением, а следом за ним раздался скрип и треск — плотины подались, огромная масса солёной воды с сердитым грохотом прорвалась и, бурно пенясь, хлынула в глубокий ров с обеих сторон. Вода встретилась с водой прямо под ними, взметнув в воздух блестящий фонтан брызг до самых зубцов стены, и ещё выше. Некоторое время спустя эта новая полоска моря успокоилась. Ров стал каналом, а город — островом.
— Ров затоплен! — провозгласил Виссбрук.
— Как видим, — сказал Глокта. — Мои поздравления. — Будем надеяться, среди гурков нет хороших пловцов. Уж точно у них есть из кого выбирать.
Над топающей массой солдат покачивалось пять высоких шестов. На них блистали гуркские символы из чистого золота. Символы проведённых сражений, и сражений, в которых была одержана победа. Штандарты пяти легионов, блестящие под безжалостным солнцем. Пять легионов. В точности как сказал мне старик. Значит, корабли придут следом? Глокта повернул голову и посмотрел на Нижний Город. Длинные причалы впивались в залив, как иглы ежа, там всё ещё было много кораблей. Кораблей, которые привозят наши запасы и увозят последних нервных торговцев. Там стен не было. Почти никаких укреплений. Мы не думали, что они понадобятся. Союз всегда правил морями. Если прибудут корабли…
— У нас ещё есть запасы дерева и камня?
Генерал решительно кивнул — весь воплощение рвения. Похоже, наконец смирился с изменениями в командной цепочке.
— Обильные запасы, наставник, в точности как предписывали ваши распоряжения.
— Я хочу, чтобы вы построили стену за доками вдоль побережья. Как можно прочнее, выше, и настолько быстро, как только возможно. Наша оборона там очень слаба. Гурки могут испытать её на прочность рано или поздно.
Генерал хмуро посмотрел на громадную армию солдат, собравшуюся на полуострове, перевёл взгляд на спокойные доки, и снова на армию.
— Но очевидно угроза со стороны земли несколько более… серьёзная? Гурки — плохие мореходы, и в любом случае, у них нет флота, о котором стоило бы…
— Мир меняется, генерал. Мир меняется.
— Разумеется. — Виссбрук повернулся, чтобы поговорить с помощниками.
Глокта дохромал до парапета к Коске.
— Сколько по вашей оценке тут гурков?
Стириец почесал шелушащуюся сыпь на шее.
— Я насчитал пять штандартов. Пять императорских легионов, и множество людей сверх того. Разведчики, инженеры, нерегулярные войска со всего Юга. Сколько гурков… — Коска покосился на солнце, тихо шевеля губами, словно производил в уме сложнейшие вычисления. — Дохуя. — Он закинул голову и высосал последние капли из бутылки. Потом причмокнул губами, размахнулся и швырнул бутылку в сторону гурков. Она мелькнула на солнце и разбилась о твёрдую землю на другой стороне канала. — Видите вон те повозки сзади?
Глокта опустил свою подзорную трубу. Там действительно виднелась тёмная колонна огромных фургонов позади массы солдат, едва видимая в мерцающей дымке и за облаками пыли, поднятыми топающими сапогами. Конечно, солдатам нужны поставки, но всё же… тут и там он видел длинные доски, торчавшие, как паучьи лапы.
— Осадные машины, — пробормотал Глокта. Всё, как сказал Юлвей. — Они основательно подготовились.
— Ах, но вы ведь тоже. — Коска встал на парапет и начал развязывать пояс. Спустя секунду Глокта уже слышал звук его мочи, брызгавшей на основание стены далеко внизу. Наёмник ухмыльнулся через плечо, редкие волосы развевались на солёном ветру. — Основательности всем не занимать. Мне нужно поговорить с магистром Эйдер. Похоже, скоро я буду получать свои деньги за сражение.
— Наверное. — Глокта медленно опустил подзорную трубу. — И зарабатывать их.
Слепой ведет слепого
Первый из Магов лежал, скрючившись, на спине в телеге между бочонком с водой и мешком корма для лошади. Подушкой ему служил моток веревки. Логен никогда не видел его таким старым, исхудавшим и слабым. Дыхание было неглубоким, бледная и покрытая пятнами кожа туго обтянула кости и покрылась потом. Время от времени он вздрагивал, изгибался и бормотал странные слова, его веки дрожали, как у человека, которому снится плохой сон.
— Что случилось?
Ки уставился вниз.
— Когда используешь Искусство, берешь взаймы у Другой Стороны, а за взятое взаймы нужно платить. Всегда есть риск, даже для мастера. Пытаться мыслью изменить мир… какая самонадеянность. — Уголки его губ дрогнули в улыбке. — Если брать взаймы слишком часто, то, возможно, однажды коснёшься нижнего мира и оставишь там часть себя[17]…
— Там? — пробормотал Логен, глядя на дергающегося старика. Ему не очень-то нравилось, как говорил Ки. На взгляд Логена, улыбаться тут было нечему: они ведь застряли посреди глуши без малейшего понятия, куда направляются.
— Подумать только, — шептал ученик. — Сам Первый из Магов, беспомощный, как младенец. — Он мягко положил руку на грудь Байязу. — Его жизнь висит на волоске. Я могу прямо сейчас дотянуться до него вот этой самой слабой рукой… и убить его.
Логен нахмурился.
— Зачем тебе это?
Ки посмотрел на него и улыбнулся своей болезненной улыбкой.
— А зачем вообще люди убивают? Я просто так сказал. — И отдёрнул руку.
— И долго он будет так лежать?
Ученик уселся в телеге и уставился в небо.
— Кто знает. Может, несколько часов. Может вечно.
— Вечно? — Логен стиснул зубы. — И что нам остаётся? Ты представляешь, куда мы направлялись? Или зачем? И что нам делать, когда мы доберёмся? Может, лучше повернуть назад?
— Нет. — Лицо Ки стало суровым, как клинок. Суровей, чем Логен мог ожидать. — Позади нас враги. Повернуть назад будет опаснее, чем продолжать путь. Мы едем дальше.
Логен поморщился и потёр глаза. Он почувствовал себя уставшим, больным и раздражённым. Он пожалел, что не спросил у Байяза о его планах, когда был шанс. Хотел никогда не покидать Север, если уж на то пошло. Мог бы поискать способ отомстить Бетоду и умереть в месте, которое знал, от рук людей, которых, по крайней мере, понимал.
Логену совсем не хотелось быть лидером. Было время, когда он жадно хотел известности, славы, уважения, но заработать их немалого стоило, и оказалось, что эти призы пусты изнутри. Люди начинали верить в него, а он вёл их по мучительному и кровавому пути прямиком обратно в грязь. Амбиций у него больше не было. Когда дело доходило до принятия решений, на нём висело проклятие.
Он опустил руки и оглянулся. Байяз по-прежнему лежал и бормотал что-то в своём лихорадочном сне. Ки беспечно глазел на облака. Луфар стоял спиной к остальным и смотрел в ущелье. Ферро, насупившись, сидела на камне и чистила тряпкой лук. Длинноногий предсказуемо появился сразу же, как только миновала опасность, и теперь стоял неподалёку, вполне довольный собой. Логен скривился и глубоко вздохнул. Ничего не поделаешь. Больше некому…
— Ладно, едем к тому мосту, в Аулкусе, а там посмотрим.
— Плохая идея, — неодобрительно воскликнул Длинноногий, подошёл к телеге и заглянул внутрь. — Очень плохая идея. Я предупреждал нашего нанимателя ещё до этого… несчастного случая. Город опустошён, уничтожен, развален. Это губительное, разрушенное и опасное место. Мост, может, ещё и стоит, но согласно слухам…
— Аулкус был в нашем плане, и думаю, надо его придерживаться.
Длинноногий продолжил так, словно Логен и не говорил.
— Думаю, лучше всего будет, если отправимся назад в Халцис. До конечной точки нашего путешествия всё ещё больше половины пути, так что у нас в достатке пищи и воды на обратную дорогу.
— Тебе заплатили за весь путь?
— Ну, э-э-э, действительно, заплатили, но…
— Аулкус.
Навигатор моргнул.
— Ну, да, я вижу, что ты решил. Решительность, храбрость и сила, по-видимому, в числе твоих талантов, но осторожность, мудрость и опыт, если позволишь мне сказать, среди моих, и я не сомневаюсь, что как бы то ни было…
— Аулкус, — прорычал Логен.
Длинноногий помедлил с полуоткрытым ртом. Потом резко его захлопнул.
— Очень хорошо. Поедем по дороге назад на равнины, и направимся на запад к трём озерам. Аулкус будет сразу за ними, но путешествие всё равно долгое и опасное, особенно с учётом надвигающейся зимы. Надо…
— Хорошо. — Логен отвернулся, прежде чем навигатор ещё что-нибудь не сказал. Это было легко. Он втянул воздух через зубы и пошёл к Ферро.
— Байяз… — он с трудом подбирал нужное слово. — Выбыл. И мы не знаем, на сколько.
Она кивнула.
— Мы едем дальше?
— Э-э-э… наверное… таков ведь план.
— Ладно. — Она поднялась с камня и закинула лук за плечо. — Тогда лучше пошевеливаться.