Логен стоял и смотрел на него, тяжело дыша. Щит был большим, и ухмыляющийся гад умел им пользоваться. Щит давал ему преимущество. И Финниус оказался быстрым, это точно. Быстрее, чем Логен теперь, с больной ногой, порезанной рукой и с гудящей от удара по зубам головой. Где этот Девять Смертей, когда он так нужен? Логен сплюнул на землю. В этом бою придётся побеждать одному.
Логен отошёл назад, сутулясь и задыхаясь сильнее, чем было нужно, опустил руку, словно она отнялась, кровь капала с его вялых пальцев, он моргал и морщился. Он пробрался мимо камней туда, где было просторнее. Хорошее широкое пространство, где он мог замахнуться как следует. Финниус шёл за ним, выставив щит.
— И это всё? — ухмыльнулся он, наступая. — Уже сдулся? Признаться, я разочарован. Я-то надеялся на…
Логен взревел, неожиданно бросившись вперёд и поднимая меч Делателя обеими руками над головой. Финниус отшатнулся, но недостаточно далеко. Серый клинок отрубил угол его щита, прошёл насквозь и мощным лязгом глубоко вонзился в камень, взметнув множество обломков. Удар чуть не вырвал меч из рук Логена, отбросив его в сторону.
Финниус застонал. Кровь текла из раны на его плече — видимо, кончик меча задел его, прорезав кожаные доспехи и плоть. К сожалению не настолько глубоко, чтобы убить, но достаточно, чтобы Финниус задумался.
Настал черёд Логена ухмыляться.
— И это всё?
Они начали двигаться одновременно. Два клинка столкнулись, но хватка Логена была сильнее. Меч Финниуса с лязгом вывернулся из его руки и покатился по холму. Он охнул, дёрнув руку к поясу за кинжалом, но не успел до него добраться, а Логен уже набросился на него — он рычал и хрипел, бездумно рубил по щиту, высекая на нём огромные царапины, осыпа́л Финниуса щепками и оттеснял его назад. Последний удар попал в щит, и Финниус пошатнулся от его силы, споткнулся об угол торчащего из травы лежачего камня и свалился на спину. Логен стиснул зубы и махнул вниз мечом Делателя. Клинок прорубил щиток на голени Финниуса и отрезал ступню чуть выше лодыжки; кровь хлынула на траву. Он отполз назад, попытался подняться и завизжал, перенеся вес на отрезанную ступню, упал на культю и снова растянулся на спине, кашляя и стеная.
— Моя нога! — завопил он.
— Выбрось её из головы, — прорычал Логен, отпинывая обрубок с дороги и шагая вперёд.
— Погоди! — пробулькал Финниус, здоровой ногой отталкиваясь назад по траве в сторону стоящего камня и оставляя за собой кровавый след.
— Чего?
— Просто погоди! — Он схватился за камень, поднялся, прыгая на оставшейся ноге, и отпрянул. — Погоди! — закричал он.
Меч Логена попал по внутреннему ободу щита и срезал ремни с вялой руки Финниуса. Щит покатился по склону, подпрыгивая на изрубленной кромке. Финниус отчаянно завопил и вытащил нож, балансируя на здоровой ноге. Логен прорубил в его груди огромную дыру. Кровь брызнула наружу и окатила нагрудник Финниуса. Он выпучил глаза, широко раскрыл рот, но издал лишь тихий хрип. Кинжал выпал из пальцев и тихо упал на траву. Финниус повалился вбок, и упал лицом вниз.
И этот вернулся в грязь.
Логен стоял, моргал и дышал. Порез на руке стало жечь, словно огнём, нога болела, дыхание было неровным.
— Всё ещё жив, — пробормотал он. — Всё ещё жив. — На миг он закрыл глаза.
— Бля, — выдохнул Логен. Остальные. Он захромал вверх по склону к вершине.
Стрела в плече замедляла её. Рубашка промокла от крови, и Ферро охватывали жажда, оцепенение и вялость. Он выскочил из-за камня, и набросился на неё — она и опомниться не успела.
Уже не было места, чтобы использовать меч, так что она выронила его. Потянулась к кинжалу, но мужик схватил её за запястье, и он был силён. Он швырнул её на камень, об который она треснулась головой, и на миг в глазах потемнело. Она видела, что под глазом у него дрожит мышца, видела чёрные поры у него на носу, видела волоски, торчавшие дыбом на шее.
Она извивалась и боролась, но он лежал на ней всем своим весом. Она рычала и плевалась, но даже сила Ферро не была бесконечной. Её руки задрожали, колени подкосились. Его рука нащупала её горло и сжала. Он пробормотал что-то через стиснутые зубы, всё сжимая и сжимая. Она уже не могла дышать, и сила уходила из неё.
А потом через полузакрытые глаза она увидела, как сзади вокруг его лица проскользнула рука. Большая бледная четырехпалая кисть, покрытая засохшей кровью. Следом за ней показалось большое бледное предплечье, и с другой стороны второе такое же — ладони крепко схватили голову мужика. Он извивался и сопротивлялся, но выхода не было. Толстые жилы изгибались и извивались под кожей, бледные пальцы впились в лицо, оттягивая голову назад и вбок всё дальше и дальше. Мужик отпустил Ферро, и она осела у камня, втягивая воздух. Он тщетно царапал ногтями державшие его руки, безжалостно выкручивавшие ему голову, а потом издал долгий шипящий звук.
— Шшшшш… — Хрусть.
Руки отпустили его, и он упал наземь, свесив голову. За ним стоял Девятипалый. На его лице засохла кровь, кровь на руках, кровь пропитала насквозь порванную одежду. Его бледное лицо, покрытое грязью и потом, слегка подёргивалось.
— Ты как?
— Примерно как ты, — прохрипела она. — Кто-то остался?
Он поставил одну руку на камень рядом с ней и сплюнул кровь на траву.
— Не знаю. Может, пара.
Она покосилась на вершину холма.
— Там?
— Возможно.
Ферро наклонилась, подняла изогнутый меч с травы и начала карабкаться вверх, опираясь на клинок. Она слышала, как Девятипалый с трудом взбирается за ней следом.
Уже несколько минут Джезаль слышал редкие крики, вопли и лязг металла об металл. Всё было неясным и отдалённым, и до ушей доносилось сквозь порывы яростного ветра, шумевшего на вершине холма. Он понятия не имел, что происходит за кругом камней, и сомневался, что хочет знать. Шагал туда-сюда, сжимая и разжимая кулаки, и всё это время Ки сидел на телеге, тихо и невыносимо спокойно глядя на Байяза.
А потом Джезаль увидел. Над бровкой холма между двумя высокими камнями показалась голова мужчины. Потом показались плечи, а потом грудь. Рядом появилась и другая. Второй мужчина. Два убийцы поднимались по склону в его сторону.
У одного были поросячьи глазки и тяжёлый подбородок. Второй был тоньше, со спутанной копной светлых волос. Они осторожно двигались на вершину холма, и наконец встали в круге камней, без особой спешки глядя на Джезаля, Ки и телегу.
Джезаль никогда прежде не сражался с двумя. Он никогда прежде не сражался и до смерти, но старался не думать об этом. Это просто фехтовальный поединок. Ничего нового. Он сглотнул и вытащил шпаги. Металл обнадёживающе звякнул, выскальзывая из ножен; знакомая тяжесть в ладонях немного утешала. Двое мужчин смотрели на него, а Джезаль смотрел на них, пытаясь вспомнить, что говорил Девятипалый.
Старайся выглядеть слабаком. Это, по крайней мере, было не сложно. Не было сомнений, что выглядел он сильно напуганным. Он изо всех сил старался не повернуться и не побежать. Джезаль медленно попятился к телеге, нервно облизывая губы — и в этом не было ни капли притворства.
Нельзя недооценивать противника. Он осмотрел их, этих двоих. Сильные с виду мужчины, хорошо экипированные. У обоих доспехи из толстой кожи, квадратные щиты. У одного короткий меч, у другого топор с тяжёлым лезвием. Смертоносное оружие, побывавшее в боях. Принимать их всерьёз было легко. Они разделились, двигаясь к нему с двух сторон, а он наблюдал за ними.
Когда приходит время действовать, бей без оглядки. Тот, что был слева от Джезаля, напал на него. Он увидел, как этот человек зарычал, увидел его ярость, увидел широкий замах. Было до нелепого смешно сделать шаг в сторону и дать клинку вонзиться в землю рядом с собой. Джезаль инстинктивно ударил короткой шпагой и вонзил её человеку в бок по рукоять, между нагрудником и наспинником, прямо под нижнее ребро. Вытаскивая клинок, Джезаль уклонился от топора второго и хлестнул длинной шпагой на высоте шеи. Протанцевал мимо них и развернулся, держа шпаги наготове, ожидая крика судьи.
Тот, которого он проткнул, сделал неровный шаг или два, хрипя и хватаясь за бок. Другой стоял, качаясь, выпучив поросячьи глазки, прижав руку к шее. Кровь сочилась между пальцев из его разрезанного горла. Они упали почти одновременно, лицом вниз, друг рядом с другом.
Джезаль хмуро посмотрел на кровь на длинной шпаге. Хмуро посмотрел на два трупа. Он убил двух человек, почти не думая. Он должен был чувствовать вину, но чувствовал лишь оцепенение. Нет. Он чувствовал гордость. Веселье! Он посмотрел на Ки, который спокойно смотрел на него с телеги.
— Получилось, — пробормотал он, и ученик медленно кивнул. — Получилось! — крикнул он, махая в воздухе окровавленной шпагой.
Ки нахмурился, и его глаза расширились.
— Сзади! — крикнул он, вскакивая со своего места. Джезаль обернулся, поднимая шпаги, и уголком глаза заметил движение.
Раздался мощный хруст, и его голова взорвалась ослепительным светом.
А потом всё померкло.
Плоды отваги
Северяне стояли на холме — тонкая шеренга тёмных фигур на фоне белого неба. Было ещё рано, и солнце лишь проглядывало ярким пятном среди плотных облаков. Во впадинах на склонах долины виднелись редкие клочки грязного подтаявшего снега. Тонкий слой тумана всё ещё цеплялся за дно долины.
Вест смотрел на эту шеренгу чёрных фигур и хмурился. Ему не нравилось, чем дело пахнет. Многовато для разведки или для фуража, и слишком мало для организации атаки. И всё же они стояли там, на возвышенности, спокойно глядя, как армия Ладислава продолжает бесконечно долго и неуклюже разворачиваться в долине под ними.
Штаб принца и небольшое отделение его охраны развернули свою ставку на травяном пригорке напротив холма северян. Когда разведчики нашли его тем утром, пригорок казался неплохой сухой точкой — может и ниже врага, но всё равно с хорошим обзором долины. С тех пор тысячи сапог, копыт и колёс перегруженных телег перемесили землю на нём в липкое чёрное дерьмо. Сапоги Веста и других людей вокруг покрылись этим дерьмом, их мундиры были им заляпаны. Даже снежно-белые одежды принца Ладислава украсились несколькими пятнами.