Смунд презрительно фыркнул.
— Нет смысла! Это, между прочим, война! И враг стоит перед нами, на землях Союза! Вы, полковник, постоянно жалуетесь на низкий моральный дух! — Он ткнул пальцем в сторону холма. — А чего вы ожидаете? Сколько уже сидим сложа руки когда враг буквально перед носом! Что может быть более угнетающим?
— Сокрушительное, бессмысленное поражение! — рявкнул Вест.
И тут, как назло, один из северян пустил в долину стрелу. Крошечная черная щепка — пусть и пущенная с высоты, — описав в небе дугу, шлепнулась на землю более чем в сотне шагов от линии фронта. Никто, разумеется, не пострадал. Зато на принца Ладислава эта странная бессмысленная выходка подействовала, как удар хлыста на лошадь.
Подскочив со складного походного стульчика, его высочество разразился проклятьями:
— Черт бы их побрал! Они издеваются! Немедленно отдавайте приказ! — Он расхаживал взад-вперед, грозно потрясая кулаком. — Пусть кавалерия немедленно построится и приготовится к атаке!
— Ваше высочество, послушайте мой совет, подумайте…
— К черту, Вест! — Наследник престола разъяренно швырнул на землю шляпу. — Вы постоянно со мной спорите! Разве ваш друг полковник Глокта колебался бы хоть одну секунду, видя перед собой врага?
Вест сглотнул комок в горле.
— Полковника Глокту захватили в плен гурки. Он повел своих людей на верную гибель — они все погибли.
Он медленно поднял шляпу и почтительно протянул ее принцу. Не завершится ли сейчас окончательно и бесповоротно его карьера?
Ладислав заскрипел зубами и, тяжело дыша через нос, резко вырвал у Веста шляпу.
— Я принял решение! Бремя командования лежит на мне! Только на мне! — Он развернулся к долине. — Давайте сигнал к наступлению!
На Веста внезапно накатила страшная усталость. И когда морозный воздух огласил уверенный сигнал горна, когда кавалеристы, взобравшись на лошадей, потрусили с поднятыми копьями между рядами пехоты вниз по пологому склону, он едва держался на ногах. Перейдя долину, окутанные белесым морем дымки, всадники перешли на галоп, и от топота копыт над холмами гремело эхо. Северяне пустили в мчащийся на них отряд несколько стрел, но те лишь отскочили от тяжелых доспехов, не причинив ни малейшего вреда. На подъеме войско начало терять скорость, ряды смешались, так как приходилось объезжать кусты и ухабы. Тем не менее стоящих на гребне северян движущаяся масса стали и лошадей, похоже, впечатлила. Редкая шеренга колыхнулась — и распалась; воины Бетода пустились наутек, некоторые побросали оружие. Спустя миг все они исчезли за холмом.
— Черт возьми, вот верное средство! — вопил лорд Смунд. — Гоните их к дьяволу! Гоните!
— Догоняйте их! Топчите! — хохотал принц Ладислав, размахивая вновь сорванной с головы шляпой.
Со стороны рекрутов над долиной разнеслись одобрительные подбадривающие крики, заглушающие отдаленный топот копыт.
— Гоните их, — пробормотал Вест.
Всадники въехали на гребень и постепенно скрылись из виду. В долине воцарилась тишина. Долгая, неожиданная, странная… В небе кружили хрипло перекрикивающиеся вороны. Чего бы только Вест не отдал, чтобы хоть одним глазком взглянуть с такой же высоты на поле боя! Напряжение было невыносимым. Он беспокойно расхаживал взад-вперед; минуты тянулись и тянулись, а с той стороны все никто не показывался.
— Что, не спешат возвращаться?
Вест оглянулся. Пайк. А за ним — его дочь. Он, поморщившись, отвел взгляд: ему было по-прежнему тяжело видеть обожженное лицо заключенного, особенно когда тот подходил, как сейчас, тихо и неожиданно.
— А вы тут что делаете?
Пайк пожал плечами.
— Перед сражением у кузнецов много работы. А после сражения — еще больше. Впрочем, во время сражения работы почти нет. — Он усмехнулся, от чего сожженная половина лица сложилась складками, точно смятая кожаная куртка. — Мне хотелось взглянуть на союзное оружие в действии. К тому же едва ли сыщется более безопасное место, чем штаб принца. Верно?
— Не обращайте на нас внимания, — со слабой улыбкой сказала Катиль, — мы не будем мешаться под ногами.
Вест нахмурился. Они намекают, что он мешался в кузнице под ногами? Нашли время! Ему сейчас не до шуток.
А кавалерия все не возвращалась.
— Черт побери, куда же они провалились? — раздраженно бросил лорд Смунд.
Принц развернулся к нему и, перестав грызть ногти, сказал:
— Дайте им время, лорд Смунд, дайте время.
— Почему же не рассеивается туман? — процедил Вест.
Несмотря на пробившееся сквозь облака солнце, туман продолжал сгущаться, подползая вверх по склону к лучникам.
— Черт бы его побрал! Это нам не на руку.
— Вот они! — восторженно завизжал один из штабных принца, указывая пальцем на гребень холма.
Вест, едва дыша, торопливо оглядел через подзорную трубу зеленую полосу, над которой медленно поднимались безупречно выстроенные наконечники копий. С души будто камень свалился. Какое счастье, что он оказался не прав!
— Они! Они! — закричал лорд Смунд и широко улыбнулся. — Возвращаются! А что я вам говорил? Они…
За наконечниками копий показались шлемы, потом закованные в броню плечи…
Радость Веста в тот же миг улетучилась, горло сдавил ужас. Из-за холма выходили ровные ряды облаченных в доспехи воинов, их круглые щиты украшали разные рисунки, ни один не повторялся: морды, животные, деревья и сотни прочих узоров… Из-за гребня появлялись все новые и новые люди.
Карлы Бетода.
Чуть не доходя до вершины холма, войско остановилось, и часть воинов выбежала из строя; рассеявшись по склону, они встали в траву на одно колено.
Ладислав опустил подзорную трубу.
— Это же?..
— Арбалетчики, — глухо ответил Вест.
Тут же последовал первый залп: точно стая дрессированных птиц, в небо, набирая высоту, взмыло серое облако стрел. На миг повисла мертвая тишина, а затем сердито задребезжали тетивы. Стрелы с клацаньем обрушились на Собственный королевский полк — на тяжелые щиты, на крепкие доспехи. Долину огласило несколько вскриков, в рядах появились зазоры.
За минуту дерзкое самодовольство штаба превратилось в безмолвное недоумение, а потом — в оцепенелый испуг.
— У них есть арбалетчики? — ошеломленно промямлил кто-то из придворных.
Вест молча наблюдал за стоящими на холме арбалетчиками в подзорную трубу: вот они медленно натянули тетивы, достали из колчанов стрелы, наложили их, прицелились… Расстояние было высчитано идеально. У северян не просто имелись арбалетчики — они знали, как правильно их использовать.
Он поспешил к принцу Ладиславу. Тот недоуменно таращился на раненого — беднягу с безжизненно поникшей головой, которого тащили из рядов Собственного королевского полка.
— Ваше высочество, нужно либо сократить дистанцию, чтобы наши лучники смогли достать северян, либо отходить на возвышенность!
Ладислав молча уставился на Веста: он его не то что не понял, он, похоже, ни слова не слышал. Тем временем град стрел посыпался на стоящую перед ними пехоту, на рекрутов, у которых не было ни щитов, ни доспехов. Образовавшиеся в неровном строе многочисленные прорехи быстро заполнил туман. Казалось, стонет и дрожит весь батальон. Один из раненых кричал без остановки, тонко и пронзительно, точно животное.
— Ваше высочество, — вновь заговорил Вест, — мы наступаем или отступаем?
— Я… мы… — Ладислав растерянно повернулся к лорду Смунду, но юный дворянин, потрясенный еще сильнее, чем принц, если это вообще возможно, в кои-то веки утратил дар речи. — Как… я… — У его высочества задрожала нижняя губа. — Полковник Вест, а вы как считаете?
Какое искушение напомнить кронпринцу, что бремя командования лежит на нем, Ладиславе, и только на нем! Однако Вест прикусил язык, сдержался. Без управления это разношерстное войско рассеется в два счета. Лучше действовать неправильно, чем бездействовать. Он развернулся к ближайшему горнисту.
— Труби отступление!
И горны затрубили, шумно, нестройно. Даже не верилось, что всего несколько минут назад эти же инструменты дерзко призывали к атаке. Батальоны медленно двинулись назад. На рекрутов во второй раз посыпались стрелы. И в третий. Строй начал распадаться; люди бежали от смертоносного обстрела, натыкались друг на друга, падали; шеренги превратились в толпу, воздух наполнился пронзительными воплями, всюду царило смятение. Куда в очередной раз полетели стрелы, Вест не понял — слишком высоко поднялся туман. Союзные батальоны превратились в смутные очертания шлемов и лес копий, дрожащих над серым облаком. Даже здесь, наверху, среди обозов, туман клубился уже на уровне щиколоток.
Карлы тем временем принялись колотить оружием по раскрашенным щитам, сопровождая этот шум криком — но не низким ревом, а жутким, леденящим душу воем. Несущийся над долиной протяжный скорбный стон, перекрывая треск и скрежет металла, вливался в уши союзников. Казалось, столь бессмысленный, яростный, примитивный звук издают не люди, а чудовища.
Принц Ладислав и его штабные, что-то бормоча, ошалело переглянулись и уставились на карлов, шеренга за шеренгой нисходящих с холма в сгущающийся на дне долины туман, откуда вслепую все еще пытались выбраться союзные войска. Растолкав оцепеневших офицеров, Вест подошел к горнисту.
— Построение!
Парень перевел испуганный взгляд с северян на Веста.
— Построение! — рявкнул сзади чей-то голос. — Построиться в шеренги!
Команду отдал Пайк — орал он не хуже заправского сержанта-инструктора по боевой подготовке. Горнист торопливо поднес горн к губам и протрубил построение во всю мощь легких. Из тумана, окутавшего их уже со всех сторон, эхом донеслись ответные позывные: приглушенные сигналы горнов, приглушенные выкрики офицеров.
— Стоять! Построиться!
— В шеренгу, ребята!
— Приготовиться!
— Осторожно!
В гуще белесой пелены слышались треск и бряцанье. Клацали доспехи, приводимые в боевую готовность копья, лязгали о ножны мечи. Приказы разносились от солдата к солдату, от подразделения к подразделению. И к этому ш