уму примешивался жуткий, постепенно нарастающий вой идущих в атаку северян. Даже у Веста кровь стыла в жилах, хотя от врага его отделяло не меньше сотни шагов и несколько тысяч человек. Как же страшно сейчас первым рядам, когда им навстречу с боевым кличем и мечами наголо выныривают из тумана карлы!
Миг столкновения по звуку он не распознал. Лязг становился громче и громче, к ору и вою добавились пронзительные визги, басовитое рычание, крики боли, ярости — и все это смешалось в ужасающий гул еще более высокой частоты.
Штаб его высочества безмолвствовал. Каждый — в том числе и Вест — напряженно всматривался в туман, прислушивался: что же происходит у них под носом в долине? Хоть бы намек!
— Туда! — раздался неподалеку чей-то возглас.
К ставке принца сквозь сумрак брел смутный силуэт. Все взгляды обратились в его сторону. Наконец он подошел ближе. Лейтенант. Молодой, растерянный, задыхающийся, по уши в грязи.
— Где, черт подери, штаб?! — прокричал он, поскальзываясь на склоне.
— Штаб здесь.
Лейтенант демонстративно отдал Весту честь.
— Ваше высочество…
— Ладислав — это я, — резко бросил принц. — Говори, что ты хотел сообщить!
Солдат смущенно развернулся и вновь отсалютовал.
— Да, конечно, сэр, ваше высочество… Майор Бодзин просил сообщить, что наш батальон ведет ожесточенный бой, врагов много, и… — он никак не мог отдышаться, — нам нужно подкрепление.
Ладислав смотрел на молодого человека так, будто тот говорил на иностранном языке.
— Кто такой майор Бодзин? — спросил принц, переводя взгляд на Веста.
— Командир первого батальона рекрутов из Старикса, ваше высочество. Они на левом фланге.
— Ага… на левом фланге… кхм…
Ярко разодетые штабные офицеры замерли полукругом перед выдохшимся лейтенантом.
— Пусть майор там держится! — воскликнул наконец один.
— Да! — подхватил Ладислав. — Передайте майору — пусть держится! И… кхм… отбросит врага назад. Вот так! — Он снова начал входить в роль. — Пусть гонит их! Пусть бьется до последнего! Скажите майору Клодзину, что подмога уже в пути. Точно… в пути!
И принц с решительным видом отошел прочь.
Молодой лейтенант, развернувшись, уставился в гущу тумана и пробормотал:
— Где же мое подразделение?
Из тумана, задыхаясь, поскальзываясь в грязи, начали выскакивать новые люди. Рекруты, сразу понял Вест. Сбежали из задних рядов охваченных сумятицей подразделений, как только началась схватка с врагом. Можно подумать, кто-то надеялся, что они продержатся!
— Трусливые псы! — бранил Смунд отступающих. — А ну назад!
С тем же успехом он мог отдавать приказы туману. Бежали все: дезертиры, адъютанты, посыльные, требующие то помощи, то подкрепления, то спрашивающие направление… Вдобавок появились первые раненые. Одни хромали сами, другие опирались на сломанные копья, третьих вели, поддерживая, товарищи. К бледному парню, ковыляющему со стрелой в плече, бросился на подмогу Пайк. Следом на носилках вынесли еще одного несчастного с обрубленной по локоть рукой; он бредил, а сквозь тугую грязную тканевую повязку сочилась кровь.
Ладислав заметно побледнел.
— У меня болит голова. Мне нужно сесть. Куда подевался мой походный стул?
Вест покусывал губу. Что же делать? Берр рассчитывал на его опытность, потому и отправил с Ладиславом… Увы! Сейчас он понимал в происходящем не больше принца. Любой план основан на том, что противника видно — или видны хотя бы собственные позиции. Оцепеневший, растерянный, расстроенный, он чувствовал себя слепцом, оказавшимся в гуще кулачного боя.
— Что происходит, черт подери! — прозвенел сквозь шум раздраженный визгливый голос его высочества. — Откуда взялся туман? Немедленно объясните, что происходит, я требую! Полковник Вест! Где полковник? Что происходит в долине?
Если бы он знал! Люди вразнобой ковыляли, бежали, мчались по раскисшей земле через возвышенность, где располагался штаб принца. Лица на миг возникали из туманной пелены и тут же исчезали — испуганные, смятенные, решительные. Окровавленные солдаты, безоружные рекруты, связные, передающие искаженные послания и приказы. В холодном воздухе разносились бесплотные, перекрикивающие друг друга, голоса — встревоженные, торопливые, паникующие, отчаянные…
— …Наш полк вступил в бой с врагом, мы отступаем. То есть отступали. Я думаю…
— Колено! Черт, мое колено!
— …Его высочество принц? У меня срочное донесение от…
— Пошлите… э-э… хоть кого-нибудь! Тех, кто свободен… кто свободен?
— …Собственный королевский полк ведет ожесточенный бой! Они просят разрешения отступить…
— Что с конницей? Где конница?
— …Дьяволы, а не люди! Капитан мертв, и…
— Мы отступаем!
— …На правом фланге тяжелые бои, нужна помощь! Просто позарез…
— Помогите! Пожалуйста, прошу, кто-нибудь!
— …А потом контратака! Мы атакуем их по всей линии…
— Тише!
Вест уловил доносящееся из серого сумрака звяканье сбруи. Туман стоял такой густой, что на расстоянии в тридцать шагов ничего не было видно — только слышен явный, приближающийся топот копыт. Рука сжала рукоять меча.
— Конница возвращается! — Лорд Смунд радостно рванулся вперед.
— Не двигайтесь! — прошипел Вест, но на его слова, разумеется, никто не обратил внимания.
Он напряженно всматривался в серую пелену. Наконец показались скачущие к штабу силуэты всадников. Судя по форме оружия, шлемов, седел, это был Собственный королевский полк, и все-таки Веста что-то смущало. Манера езды. Осанка. Слишком сгорблены, слишком небрежны. Он вынул меч и, закрыв собой принца Ладислава, негромко приказал:
— Все на защиту принца!
— Вот вы где! — крикнул лорд Смунд скачущему впереди коннику. — Приготовьте людей к новой…
Меч всадника с глухим щелчком раскроил ему череп. Брызнувшая кровь в белом тумане казалась черной… И конники со зловещим, нечеловеческим, леденящим сердце воем ринулись в атаку. Обмякшего Смунда лошадь отшвырнула с дороги под копыта мчащейся рядом. Силуэты скачущих сквозь мутную пелену северян — а это были они — по мере приближения становились все отчетливее и ужаснее. Половину лица предводителя отряда закрывала густая борода, из-под скверно прилаженного шлема союзных войск выбивались длинные волосы. Желтые зубы оскалены, глаза лошади и всадника горят яростью. Один из охранников принца бросил копье и попытался убежать, но тяжелый меч, сверкнув, вонзился ему между лопатками.
— Все на защиту принца! — снова пронзительно крикнул Вест.
И начался ад: вокруг с грохотом носились лошади; кричали, размахивая мечами и секирами всадники; союзники бежали кто куда, поскальзывались, падали, — и всюду их настигали смертоносные клинки или конские копыта. Воздух загустел от воплей, паники и страха. Северяне кружили по взгорку, разбрызгивая грязь, Веста то и дело обдавало воздушной струей от промчавшегося всадника.
Вест кувыркнулся лицом в грязь, уворачиваясь от летящих на него копыт, отчаянно безо всякого толку хлестнул проносящуюся мимо лошадь, откатился подальше, развернулся и встревоженно уставился в гущу тумана. Он не знал, в какую сторону смотрит, везде было одно и то же: серая мгла, мельтешащие тени и шум битвы.
— Все на защиту принца! — в очередной раз крикнул Вест, растерянно поворачиваясь вокруг себя, но его хриплый возглас потонул в общем гуле.
— Налево! — раздался пронзительный вопль. — Построиться в шеренгу!
Только не было никаких шеренг, никто не поворачивал «налево». Вест споткнулся о чье-то тело, а затем хлестнул шпагой по вцепившейся в его ногу руке…
— А-а! — Он лежал носом в землю.
Голова гудела, точно колокол. Где же он? Наверное, на тренировке по фехтованию. Неужели Луфар снова сбил его с ног? Мальчишка становится чересчур ловок. Не поднимаясь из грязи, он потянулся за шпагой, расправил пальцы, заскользил рукой по дерну. В ушах, в кружащейся голове эхом отдавалось его собственное, оглушительно громкое дыхание. Мир превратился в мутное пятно, мир качался. Перед глазами стоял туман, и в глазах стоял туман. Слишком поздно. Не дотянуться ему до шпаги. В висках пульсировала боль. В рот набилась грязь. Тяжело дыша, он перевернулся на спину и осторожно приподнялся на локтях. К нему неторопливо шел человек. Судя по лохматой голове, северянин. Ну конечно! Ведь было сражение! Вест молча смотрел на приближающегося врага. В руке северянин держал темную… полоску. Оружие. Может, меч, может, секиру, может, копье или булаву — какая разница? Человек сделал еще один шаг и наступил Весту на грудь, вдавив ослабевшее тело еще глубже в грязь.
Ни один из них ничего не сказал. Ни прощального слова. Ни емкой, исполненной смысла речи. Ни звуком не выразил ни гнева, ни сожаления, ни радости победы, ни горечи поражения. Северянин поднял оружие… И неожиданно вздрогнул. Неуверенно отступил назад. Заморгал, закачался и медленно, с оцепенелым видом начал разворачиваться. Голова его вновь мотнулась вперед.
— У меня что-то в… — невнятно забормотал он, ощупывая свободной рукой затылок. — Где мой?..
Северянин крутнулся вокруг себя и, вскинув ногу, повалился на бок в грязь. Над ним высилась темная фигура. Шагнув вперед, фигура склонилась к Весту. Женское лицо. Причем почему-то знакомое.
— Вы живы?
И тут в сознании все встало на свои места. Вест глубоко вздохнул, закашлялся и, снова перекатившись на живот, схватил шпагу. Северяне! Северяне зашли в тыл! Он вскочил на ноги, вытирая с глаз кровь. Их одурачили! Голова кружилась и гудела. Конники Бетода, замаскировавшись, захватили штаб принца! С диким взором, поскальзываясь на влажной земле, Вест резко поворачивался из стороны в сторону: где-то здесь, в тумане, враги… Но никого не было. Только он и Катиль. Топот копыт стих, конники ускакали. По крайней мере, на данный момент.
Вест опустил взгляд на шпагу. От клинка осталось лишь несколько дюймов. Да уж, не много от толку от эфеса со штырьком… Он бросил обломок и вытянул меч из мертвых пальцев северянина — головная боль не унималась ни на секунду. Северный клинок был толстый, зазубренный — такой прослужит долго. Вест взглянул на труп человека, который едва его не прикончил. Затылок северянина превратился в полость с кровавым месивом раздробленных костей. Спутанные волосы пропитались темной липкой кровью. Катиль сжимала в руке кузнечный молот. Лицо казалось темным от пятен крови и спутанных волос.