— Приятно наконец увидеть врага воочию, — сказал Берр, который, судя по голосу, совсем не разделял чувств Веста. — Двигаются быстро, это да. — Губы скривились в улыбке — улыбался Берр не часто. — Но двигаются именно туда, куда нам и нужно. Приманка сработала, и ловушка готова захлопнуться, да, капитан? — Он передал трубу Челенгорму, который, посмотрев в нее, тоже улыбнулся.
— Туда, куда нам и нужно, — повторил он.
Вест вовсе не разделял их уверенности. Он ясно помнил тонкую шеренгу северян на хребте, именно там, куда их хотел заманить Ладислав.
Солдаты Кроя остановились и снова перестроились в идеальную позицию, хладнокровно, словно находились на огромном плацу: строй в четыре шеренги, резервные роты оттянуты назад, впереди — шеренга арбалетчиков. Вест едва расслышал приказ стрелять и увидел, как первый залп взметнулся с позиций Кроя и осыпал противника. Вест почувствовал, как ногти впились в ладони, когда он сжал кулаки; он страстно хотел, чтобы северяне бросились наутек. Но они сами ответили дружным залпом и двинулись вперед.
Их боевой клич донесся до офицеров у палатки — мистический визг, разносящийся в холодном воздухе. Вест прикусил губу, вспомнив, как слышал его в последний раз. Трудно было поверить, что это было несколько недель назад. Снова он, ощутив укол совести, порадовался, что находится далеко позади строя, но холодок пробежал по спине, когда он вспомнил, что в тот раз это не помогло.
— Проклятье, — сказал Челенгорм.
Остальные молчали. Вест стоял, стиснув зубы, сердце колотилось, ему не удавалось держать трубу ровно, когда северяне двинулись в долину. Арбалетчики Кроя дали еще один залп, затем отошли по заранее приготовленным проходам в четких шеренгах и построились сзади. Солдаты опустили копья, подняли щиты и в полном молчании приготовились встретить воющих северян.
— Сошлись, — прорычал лорд-маршал Берр. Казалось, ряды союза заколебались и чуть подались, бледное солнце словно ярче осветило людей, послышался отдаленный гром. Никто не проронил ни слова на командном пункте. Все смотрели в подзорные трубы или щурились из-за яркого солнца, вытягивая шею, чтобы разглядеть, что происходит в долине, не осмеливаясь даже дышать.
Казалось, прошло ужасно много времени, и Берр опустил трубу.
— Хорошо, они держатся. Похоже, Вест, ваши северяне были правы. У нас численный перевес, даже без Поулдера. Когда он появится, они побегут…
— Там, — пробормотал Вест, — на южном хребте.
Что-то блеснуло в лесу, потом еще. Металл.
— Кавалерия, сэр, клянусь жизнью. Видимо, Бетоду пришла в голову та же идея, только он зашел с другого фланга.
— Проклятье! — прошипел Берр. — Отправьте донесение генералу Крою, что у противника кавалерия на южном хребте! Ему следует оставить тот фланг и приготовиться к атаке справа!
Один из адъютантов вскочил в седло и галопом помчался в направлении штаба Кроя. Из-под копыт лошади летела холодная грязь.
— Снова уловка, и, возможно, не последняя.
Берр сложил подзорную трубу и хлопнул ею по ладони.
— Нам нельзя проиграть здесь, полковник Вест. Ничто не должно остановить нас. Ни заносчивость Поулдера, ни гордость Кроя, ни вражеские хитрости — ничто. Мы сегодня должны победить. Поражения допустить нельзя!
— Нельзя, сэр. — Но Вест совсем не был уверен, что он может этого добиться.
Солдаты Союза старались не шуметь. Это означало, что от них было столько же шуму, как от большого стада овец, которых загоняют на стрижку. Они шли со стонами и ворчанием, поскальзывались на мокрой земле, гремели доспехами, цепляли оружием низкие ветки. Ищейка только головой качал.
— Хорошо, что тут нет никого, а то бы нас уже давно услышали, — прошипел Доу. — Эти идиоты мимо трупа незаметно не пройдут.
— И тебе незачем шуметь, — прошипел Тридуба, идущий впереди, потом поманил их к себе.
Было очень странно идти снова с таким большим отрядом. С ними были четыре десятка карлов Лихорадки — и все такие разные. Высокие и низкие, молодые и старые, у всех разное оружие и доспехи, но все опытные, насколько мог судить Ищейка.
— Стой!
Солдаты Союза с грохотом и ворчанием остановились и начали вытягиваться в колонну по самой высокой части хребта. Очень длинную колонну, решил Ищейка, судя по числу людей, которые заходили в лес, а они на самом дальнем конце. Он взглянул на деревья слева и нахмурился. Тут одиноко, на конце цепочки.
— Но зато безопасно, — проворчал он про себя.
— Что? — спросила Катиль, сидящая на стволе большого упавшего дерева.
— Здесь безопасно, — сказал он на ее языке, изобразив улыбку. Он до сих пор не совсем представлял, как себя вести с ней. Днем у них не было ничего общего — разные расы, разный возраст, разные языки. Странно, что все препятствия стирались по ночам. В темноте они прекрасно понимали друг друга. Может, со временем они разберутся, а может, нет. Все же ему было приятно, что она здесь. С ней он снова чувствовал себя человеком, а не зверем, рыскающим по лесам, попадающим из одной неприятности в другую.
Он увидел, что офицер Союза оставил своих солдат и идет в их сторону. Офицер подошел к Тридуба, держа под мышкой что-то вроде полированной дубинки.
— Генерал Поулдер просит вас оставаться здесь, слева, чтобы охранять дальний фланг. — Он говорил медленно и очень громко, словно так им было бы понятнее, если бы они не знали языка.
— Хорошо, — ответил Тридуба.
— Дивизия разместится вдоль хребта справа от вас! — Он махнул своей дубинкой в сторону деревьев, где готовились его солдаты — медленно и шумно.
— Мы будем ждать, пока силы Бетода ввяжутся в бой с дивизией Кроя, и тогда атакуем и сомнем их!
Тридуба кивнул.
— Наша помощь в чем-нибудь потребуется?
— Честно говоря, сомневаюсь, но мы пришлем весточку, если что-то изменится.
Он важно повернулся, чтобы идти к солдатам, но проехал несколько шагов по сырой земле и чуть не уселся задницей в грязь.
— Самонадеянный, — сказал Ищейка.
Тридуба поднял брови.
— И чересчур, на мой взгляд. Но если это значит, что он оставит нас в покое, то я, пожалуй, переживу. Значит, так! — крикнул он, поворачиваясь к карлам. — Берите вот этот ствол и тащите вон к тому гребню!
— Зачем? — спросил тот, который сидел и с угрюмым видом потирал колено.
— Чтобы было где спрятаться, если объявится Бетод, — гаркнул Доу. — Хватайся, идиот!
Карлы сложили оружие и ворча принялись за работу. Похоже, примкнуть к легендарному Рудде Тридуба было не так забавно, как они надеялись. Ищейка даже улыбнулся. Раньше надо было думать. Лидеры не становятся легендарными, выполняя легкие задания. Проходя мимо командира, Ищейка заметил, что тот хмуро разглядывает лес.
— Что-то не так, вождь?
— Здесь хорошее место, чтобы спрятать людей. Здесь можно выжидать, пока не завяжется битва, а потом ударить сверху.
— Ну да, — улыбнулся Ищейка. — Потому-то мы и здесь.
— И что? Бетод об этом не подумал? — парировал Тридуба. Улыбка Ищейки поблекла. — Если у него есть свободные люди, он решил, что они отлично пригодятся тут — подождут подходящего момента, совсем как мы. Он может послать их по лесу сюда, на гору, — прямо туда, где мы сидим. Как думаешь, что тогда?
— Думаю, мы начнем убивать друг друга. Но у Бетода нет лишних людей, если верить Лихорадке и его парням. У него людей примерно вдвое меньше.
— Может быть, но он обожает сюрпризы.
— Верно, — сказал Ищейка, наблюдая, как карлы поднимают ствол дерева так, чтобы перекрыть вершину склона. — Верно. Значит, мы положим дерево тут и будем надеяться на лучшее.
— Надеяться? — проворчал Тридуба. — Когда-нибудь это помогало?
Он пошел поговорить с Молчуном, а Ищейка пожал плечами. Если и вправду появятся несколько сотен карлов, то придется туго, но сейчас с этим ничего не поделаешь. Он опустился на колени к своему мешку, вытащил кремень, немного сушняка, аккуратно сложил и начал высекать искры.
Лихорадка присел рядом на корточки, положив ладонь на рукоятку топора.
— Что затеял?
— А на что похоже? — Ищейка начал раздувать пламя. — Развожу себе костер.
— А мы что, не ждем начала битвы?
Ищейка сел прямо, подбросил еще сухих веток и следил, как они занимаются.
— Ну да, мы ждем, а значит, самое время для костра. Война вообще — сплошное ожидание, парень. Целые недели ожидания, если работать, как мы. Все это время можно мерзнуть, а можно попробовать устроиться поуютнее.
Он вытащил из мешка сковородку и поставил на огонь. Новую, хорошую сковородку, которую он добыл у южан. Он развернул сверток. Пять яиц, все целехонькие. Отличные, темные с крапинками. Он разбил одно яйцо о край сковородки, вылил в сковородку, с улыбкой слушая, как оно шипит. Дела налаживаются. Жуть, как долго не ел яиц. Разбивая последнее, Ищейка учуял запах — ветер поменялся. Запах не только яичницы. Он рывком поднял голову и нахмурился.
— Что? — спросила Катиль.
— Да вроде ничего. — Но рисковать нельзя. — Посиди тут и последи, ладно?
— Ладно.
Ищейка перелез через поваленный ствол, двинулся к ближайшему дереву и опустился рядом на корточки, оглядывая склон. Никакого знакомого запаха. Ничего и не видно в лесу — только мокрая земля, местами укрытая снегом, упавшие сосновые ветки и неподвижные тени. Ничего. Как Тридуба напугал его словами о сюрпризах!
Он уже поворачивался, чтобы возвращаться, когда снова уловил запах. Он выпрямился, спустился на несколько шагов по склону — подальше от костра и упавшего дерева — и стал вглядываться в лес. Рядом возник Тридуба — на одной руке щит, другая сжимает рукоятку меча.
— В чем дело, Ищейка, что-то учуял?
— Может быть. — Он снова принюхался, втягивая носом воздух и будто просеивая его. — В общем, ничего.
— Ищейка, твой нос уже спасал нас от неприятностей, и не раз. Что ты чуял?
Ветер снова поменялся, и на сей раз Ищейка уловил его. Давно он не чувствова этого запаха, но ошибки быть не могло.