5. Откровенно соврите. Это тоже может быть очень весело. Например, если вы видите, что ребенок вот-вот расплачется, посмотрите в сторону, приложите палец к губам и скажите: «Ш-ш-ш!» Затем театральным шепотом спросите, слышал ли малыш что-нибудь. Потом так же прошепчите: «Динозавры!» – и крадитесь с ребенком к окну, чтобы посмотреть на динозавров. В данном случае работает все что угодно. Спросите ребенка, который раскапризничался в супермаркете, не пробегал ли тут синий зайчик. Этот же прием можно использовать и в качестве награды.
Если есть выбор слушать долгую истерику или гнаться за синим зайчиком по супермаркету (заодно по пути можно хватать необходимые продукты), то обычно гораздо проще и веселее выбрать второе.
Мэри взяла платок.
Я выдохнул с облегчением, потому что запасного плана у меня не было. Что, черт побери, я стал бы делать, если бы она отказалась от платка?
Мэри чуть улыбнулась, и Крис, чтобы подбодрить, похлопал ее по плечу.
– Ну ладно, – сказал я, когда она успокоилась. – Хорошо хотя бы одно.
– Что же?
– Криков больше не слышно.
Они удивленно таращились на меня. И действительно, повисла почти оглушающая тишина. На секунду мне показалось, что они сейчас выдохнут с облегчением и останутся спокойно сидеть в креслах, но беспокойство победило.
– Я пойду посмотрю, как она там, – сказал Крис.
Я и так знал, что с девочкой все нормально. Она сидела прямо за дверью в кабинет, потому что из-за угла виднелась ее ножка в чулке. Я хотел предупредить Криса, но было уже слишком поздно. Девочка посмотрела на него и снова заплакала.
Я улыбнулся.
Я говорил с Мэри и Крисом часа полтора. Девочка перестала плакать минут через пятнадцать. Мы придумали очень простой план действий. Родители должны были игнорировать плохое поведение и награждать похвалой за хорошее. Для этого нужно было убедиться, что для обоих хорошее поведение означает одно и то же. Многие родители сами создают себе немало проблем тем, что не могут договориться, что хорошо, а что плохо. В результате они то игнорируют какое-то поведение, то поощряют его своим вниманием. В действительности такая реакция может, напротив, усилить нежелательное поведение. Такие действия родителей психологи называют вариативным подкреплением с переменными интервалами.
Я называю это просто неумением контролировать свою жизнь.
В данном случае договориться было просто. Плохое поведение – это рев, крики, капризы и истерики. Хорошее поведение – спокойная игра, объятия и поцелуи, помощь родителям. В качестве промежуточного этапа мы решили некоторое время одобрять любое поведение, которое ведет в правильную сторону. Достаточно просидеть несколько секунд не плача, чтобы такое поведение стало хорошим. Я советовал родителям очень внимательно следить за промежуточными состояниями.
Еще родители решили как можно чаще переключать внимание. Я подумал, что пора вытаскивать маленького бегемотика из привычной колеи. Переключение внимания поможет ему пересмотреть свою стратегию привлечения внимания родителей. К тому же, переключая внимание, родители уже проявляют достаточный интерес к ребенку.
Я попросил их прямо сейчас потренироваться в похвале. В какой-то момент, минут через пять после прекращения плача, из-за двери выглянуло зареванное личико несчастного и всеми брошенного ребенка.
– Мэри, переключение внимания и похвала. Вперед! – предложил я воспользоваться ситуацией.
– Ух ты! Смотри! – сказала Мэри, показывая пальцем в угол. – Волшебный кролик!
Голос Мэри был таким убедительным, что даже я заинтересовался, хотя точно знал, что никаких волшебных кроликов у меня в кабинете нет.
Маленький бегемотик заглянул за кучу игрушек, которые лежали в углу. Он убрал от раскрывшегося в изумлении ротика пальчик и тоже показал в угол.
– Молодчина, хорошая девочка! – похвалила дочку Мэри.
Она забыла вставить в свою фразу «я» или «мне», но я пока решил не акцентировать на этом внимание.
– Тебе помочь посмотреть? – предложила Мэри.
Бегемотик кивнул.
Они подошли и начали копаться в игрушках. Конечно же, скоро они нашли волшебного кролика. И он с помощью мамы расцеловал девочку с ног до головы. Та звонко засмеялась.
В этот момент я понял, что проблемы больше не будут беспокоить эту семью. Когда родители поняли основные принципы, можно пускать дело на самотек.
Через неделю я им позвонил, чтобы узнать, как идут дела.
– Гораздо лучше, – ответила Мэри. – Она стала совсем другим ребенком.
– Как вы думаете, почему?
– Мы старательно игнорируем плохое поведение и поощряем хорошее. Теперь истерики не такие громкие и длятся не более двух минут.
– Вот это да! Отличная работа!
– Самое замечательное, что мне теперь приятно проводить с ней время, потому что нам есть чем заняться, кроме как плакать и ругаться. Я как будто вычеркнула из жизни все плохое и сосредоточилась на приятных моментах. И она становится все более радостной и нежной.
Через несколько недель они пришли ко мне, чтобы решить несколько вопросов со сном и туалетом. На этот раз беседа проходила в более радостной атмосфере. От маленького бегемотика не осталось и следа. Как будто он испарился, а на его месте появилась хорошенькая девочка по имени Шинед.
Вам ведь нравится, когда у истории хороший конец?
Как использовать направленное внимание для выработки хорошего поведения
Определите для себя, какое поведение вы видеть не хотите, и не обращайте на него никакого внимания.
Определите для себя, какое поведение вы хотите видеть, и хвалите ребенка за него каждый раз, используя приемы, о которых мы говорили в этой главе. А самое главное, убедитесь в том, что вы хвалите за конкретные усилия, а не идете по пути банальной вежливости.
Важно, чтобы все вокруг ребенка игнорировали и хвалили одно и то же. Противоречия в этом могут только усугубить плохое поведение.
При любой возможности переключайте внимание ребенка, чтобы предотвратить истерику.
Если поведение такое, что вы не можете его игнорировать, прочитайте следующую главу.
Глава 16. Как использовать тайм-аут и таблицу достижений и почему нельзя вести переговоры с террористами
Семья: Адель (34 года), Джордж (5 лет) и Кэти (3 года)
Проблема: С Джорджем постоянно куча хлопот. Он никогда не делает то, о чем его просят, постоянно хулиганит и всем мешает. Адель говорит, что она перепробовала все методы, но Джордж не сдается.
Примечания: Будь проще, тупица!
Мне многое не нравится во внешней политике США, но в чем я полностью согласен с Джорджем Бушем-младшим, так это в том, что нельзя вести переговоры с террористами. Это прямой путь к провалу.
Пятилетний Джордж, с которым мне довелось работать, был настоящим террористом. Трудно сказать точно, какими были его политические предпочтения, но большое место в них занимала анархия, в этом я уверен. Маленького Джорджа, в отличие от большого, совсем не интересовала нефть, но шуму от него было не меньше.
Адель сразу показалась мне совершенно измотанной, в чем нет ничего удивительного. Папа Джорджа ушел из семьи, когда Кэти было шесть месяцев. Как он сам сказал: «С меня хватит».
Он оставил Адель с грудным ребенком, малышом постарше и кучей долгов. Если не считать одну открытку на день рождения Джорджа, больше никаких известий от него не было.
Ну, и как вы думаете, что оставалось делать Адель? Выбора у нее было немного. Ей пришлось со всем справляться самой, потому что отец детей самоустранился от своих обязанностей.
Дезертир – вот как я назвал бы его.
Если у вас есть маленькие дети, то бежать от них – самая большая подлость, какую только можно придумать. Иногда людям нужно расстаться, и это идет на пользу обеим сторонам, но сбегать от ответственности – совсем другое дело. Нельзя просто так взять и все бросить. В противном случае вас можно назвать дезертиром и трусом.
С детьми действительно всегда немало хлопот. Кэти была хорошим ребенком, но Джордж был в отчаянии, когда отец ушел. После этого начались вспышки гнева и серьезное непослушание. Джордж очень быстро стал ребенком, который постоянно впадал в ярость. Он не делал то, о чем его просили, грубил младшей сестре и, похоже, катился в пучину полного безумия.
– Мне кажется, ему нужен отец, – сказала Адель во время нашей беседы. Она решила сначала поговорить со мной один на один, оставив детей в приемной.
– Боюсь, что в этом я не могу помочь вам, – сказал я с улыбкой. – Но я могу помочь вам разобраться с поведением Джорджа.
– Нет, правда. Я все думаю – может, проблема в этом?
Я пожал плечами:
– Наверное, отчасти вы правы, но ничто не бывает так просто. Мой опыт подсказывает, что такие проблемы всегда сложнее и запутаннее. Но ведь прежде всего вы хотите стать немного счастливее, ведь так?
– Да.
– Тогда зовите детей, и мы попробуем разобраться.
Адель привела детей. Кэти радостно забежала в кабинет. Джордж шел за матерью с таким сердитым видом, будто она вела его на поводке.
– Привет, Кэти! Привет, Джордж!
Кэти улыбнулась. Джордж опал в кресло и тут же начал ощипывать его обивку.
– Прекрати, Джордж, – сделала ему замечание Адель.
Никакой реакции.
– Джордж, я прошу тебя, оставь кресло в покое.
Джордж как ни в чем не бывало продолжал общипывать кресло.
– Джордж…
Продолжает.
– Джордж!
– ЧТО? – наконец-то соизволил ответить Джордж.
Я был несколько озадачен его сердитой реакцией, но ничего не сказал, потому что хотел посмотреть, что будет дальше.
– Пожалуйста, перестань.
– Почему?
– Потому что я прошу об этом.
– Почему?
– Потому что я так сказала. Понятно?
Продолжает ощипывать.
– Джордж, если ты не перестанешь, мама очень рассердится.
«И что?» – подумал я.
Похоже, Джорджу было явно по барабану, потому что он не перестал ощипывать обивку.