Купер сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Его брат всегда был отличным наездником. Но даже лучшие иногда теряют бдительность.
— А кто обнаружил его? Ты?
Эмили отрицательно покачала головой.
— Его нашел мой отец.
Купер сделал глоток какао и провел рукой по волосам.
— Трудно себе представить, чтобы Кеннет не смог управиться с лошадью. Он всегда так легко с ними ладил.
— По правде говоря, его убила не лошадь. Это был алкоголь, — резко произнесла она.
Серые глаза Купера сузились и сосредоточились на ее бледном лице.
— Алкоголь? Что ты такое говоришь? Мой брат никогда не пил.
Отведя взгляд, она поднесла кружку к губам, сумела сделать несколько глотков и лишь затем спросила:
— Откуда ты знаешь?
— Кеннет был не только твоим мужем, но и моим братом!
Сострадание, которое она начала было испытывать к нему, исчезло без следа.
— Прости, Купер, но того Кеннета, который упал с лошади и сломал шею, ты не знал.
Что-то мелькнуло в его серых глазах. Сомнение? Чувство вины?
— Что ты хочешь этим сказать? Что Кеннет стал алкоголиком?!
Купер всегда с огромным почтением относился к старшему брату. Как он однажды сказал ей, Кеннет заменил ему родителей после их смерти. Затем, уже позднее, когда Купер решил попробовать себя в родео, Кеннет одобрил его выбор. И если в ком-то из братьев Данн и было немного сумасбродства, то уж точно в Купере, а не в Кеннете.
— Нет, Кеннет не был алкоголиком, но все к тому шло. Я столько раз просила его не садиться на ту лошадь, если он выпил. Но он все равно это делал! Выпивший человек не то что на бешеном коне, на пони-то не удержится.
Купер почувствовал почти физическую боль. Какая бессмысленная кончина!
— Ты точно знаешь, что Кеннет выпил? Ты же сказала, что была в городе!
Эмили поставила чашку с недопитым какао и встала из-за стола.
— Вскрытие показало наличие алкоголя в его крови. Сожалею, Купер, но все обстояло именно так.
Он с сомнением уставился на нее.
— Ты сожалеешь? — И прежде чем она успела что-либо ответить, вскочил на ноги и схватил ее за плечи. — И это все, что ты можешь сказать? — Он готов был просверлить ее взглядом. — Почему ты позволила ему сесть на лошадь в таком состоянии? Что ты делала?
Эмили постаралась вырваться из его рук.
— А что делал ты, Купер?.. — крикнула она.
Отвернувшись, она направилась к двери, но прежде чем выйти из кухни, сообщила:
— Я постелю тебе в твоей старой комнате. Если захочешь позавтракать, еда будет готова в семь.
Он ясно видел: сейчас не время давить на нее. Но он выяснит все о своем брате, прежде чем уедет. И будь он проклят, если не получит ответы на свои вопросы!
На следующее утро Эмили жарила бекон, когда позвонила Роуз, ее мачеха. Держа трубку портативного телефона одной рукой, другой Эмили орудовала вилкой.
— Я просто проверяю, — сообщила Роуз, — спала ли ты прошлой ночью.
Эмили прикрыла глаза. На протяжении двадцати трех лет Роуз заменяла ей родную мать.
— Немного, — ответила Эмили. Безошибочно почуяв в ее голосе усталость, Роуз заметила:
— Тебе нужно сейчас как можно больше спать. Твой отец с другом собирается на ярмарку, так что весь день я буду предоставлена сама себе. После завтрака сразу ложись в постель, а я приеду и сделаю все необходимое вместо тебя.
— Ты же приезжала вчера, — напомнила Эмили.
— Ну и что? Скажи мне лучше, что тебе привезти, и где-то через час я уже буду у тебя.
Эмили бросила ломтик бекона на тарелку.
— Нет, — быстро ответила она, — не приезжай, со мной будет все в порядке.
— Но, дорогая, я хочу помочь!
— Я знаю, — отозвалась Эмили и добавила: — Прошлой ночью вернулся Купер.
Некоторое время Роуз молчала.
— Он все еще там?
Эмили оглянулась через плечо, чтобы удостовериться, что Купер незаметно не проскользнул на кухню.
— Да.
— На сколько он планирует остаться?
— Он не говорил, а я не спрашивала. Роуз помолчала еще несколько секунд.
— Как он воспринял смерть Кеннета?
— Он все еще в шоке.
— Я знаю, какое-то время братья были очень близки, но, откровенно говоря, я удивлена, что эта новость заставила Купера приехать домой. Ты не знаешь его намерений? — поинтересовалась Роуз.
— Нет.
Роуз застонала.
— Боже, Эмили, я бы предпочла, чтобы он не показывался в этих краях. Не думаю, что Гарлану это понравится. Отец не забыл, какую боль причинил тебе этот человек. А если он вернулся, чтобы заявить свои права на половину ранчо, то я могу сказать только одно — у нас проблемы.
Права на половину ранчо! На Эмили словно вылили ушат холодной воды. Это правда, что Купер и Кеннет были совладельцами фермы с тех пор, как пятнадцать лет назад умер их отец. Но Купер никогда не проявлял интереса к собственности. Она не понимала, почему что-то должно измениться сейчас, когда Кеннета больше нет в живых.
— Мам, ты делаешь из мухи слона! У Купера нет никаких видов на «Алмазное». Зачем это ему? Он сейчас звезда в мире родео. У него денег куры не клюют. А любой здравомыслящий человек понимает, что наше ранчо приходит в упадок. Нет, ты можешь быть спокойна, Купер не сделает этого.
— Надеюсь, ты права, дорогая. У тебя и без того достаточно проблем. Ты ведь ничего не рассказала ему?
Эмили выключила огонь под сковородкой и заглянула в духовку, где пеклись бисквиты.
— Что ты имеешь в виду? О несчастном случае?
— Нет, о тебе.
Эмили снова поспешно оглянулась. За несколько минут до звонка мачехи она слышала, как Купер прошел через холл в ванную. В любую минуту он может появиться на пороге кухни.
— Я не собираюсь ничего ему говорить. Это не его дело. И попрошу тебя, отца и остальных членов семьи не сообщать Куперу ни о чем.
— Но почему?
— Он не должен знать, и все! Я позвоню тебе позже, мам.
— Ладно, дорогая. Ты знаешь, если мы с отцом понадобимся, то тут же приедем.
— И я люблю вас за это, — тихо сказала Эмили.
Закончив разговор, она вынула из духовки противень с горячими бисквитами.
— Пахнет вкусно. Печенье?
Купер вошел в кухню. Он побрился, принял душ. Его темные волосы были еще влажными и зачесаны назад. Красная клетчатая рубашка, наполовину застегнутая, не была заправлена в джинсы. А на ногах красовались только белые носки.
— Это бисквиты. А тебе не следует ходить босиком. Пол грязный, ты испачкаешь носки.
Он криво усмехнулся.
— Песок в мои ботинки попал еще раньше.
Несомненно, подумала Эмили. Его жизнь проходит на пыльных аренах родео. Поставив противень с бисквитами на стол, она предложила ему сесть.
— Как тебе приготовить яйца? Омлет или яичницу?
— Яичницу, если тебе не трудно.
Она разбила четыре яйца в сковородку с подогретым маслом, затем взяла кофейник и наполнила его чашку ароматным напитком.
— Ты всегда так рано встаешь? — поинтересовался Купер.
Эмили бросила взгляд на настенные часы.
— Обычно гораздо раньше, но сегодня я решила дать себе немного отдыха.
Правда, лежание в кровати дополнительный час или полтора не прибавили сил, добавила она уже про себя.
— Ты выглядишь уставшей.
Ее рука взметнулась к щеке. Без косметики, с волосами, небрежно заплетенными в косу, она, наверное, выглядит ужасно. Рабочие джинсы и старый голубой свитер также не украшали ее. Она уже давно перестала придавать значение своему внешнему виду.
— Десять лет могут многое сотворить с внешностью человека.
Подняв чашку с дымящимся кофе, Купер вдохнул аромат. После осторожного глотка он сказал:
— Я не говорил, что ты выгладишь старше, я сказал, что ты выглядишь уставшей.
Поднеся к столу сковородку с готовой яичницей, она разложила ее по тарелкам: три яйца ему и одно себе.
Садясь напротив, она встретилась с ним взглядом и подумала, вспоминает ли он те завтраки, которые они делили друг с другом десять лет назад.
Оставалось надеяться, что нет. Покинув когда-то ранчо, он наверняка напрочь забыл ту бескрайнюю любовь, которую она испытывала к нему, те ночи, которые она провела, убаюканная его сильными руками.
— Я правда в порядке, — заверила она.
Эмили не производила впечатления человека, у которого все в порядке. Она выглядела просто ужасно, но Купер предпочел оставить свои наблюдения при себе. Он видел, что нервы ее натянуты до предела, а он приехал не для того, чтобы причинить ей еще большую боль. Если уж быть до конца откровенным, Купер сам не знал, зачем приехал.
Похороны состоялись. Брату помочь он уже ничем не мог. В жизнь Эмили он также не собирался вмешиваться. Неужели он приехал только ради того, чтобы еще раз увидеть ее?
Посолив яичницу, он спросил:
— Как поживают остальные? Твои родители по-прежнему живут на «Воздушном»?
— Да. А мой брат Этан закончил колледж и скоро возвращается домой.
Его брови изумленно приподнялись, и впервые с тех пор, как он появился в ее сарае, Эмили увидела озарившую его лицо улыбку.
— Малыш Этан закончил колледж? Последний раз, когда я его видел, он был всего лишь маленьким лентяем.
Легкая улыбка тронула губы Эмили, она передала ему бисквит и взяла один себе.
— Он совсем взрослый.
— Как твои тетушки?
— У Джастины и Хлои все нормально. С их детьми тоже все хорошо. Дядя Рой работает шерифом. В прошлом году он подумывал об отставке, но в нашем округе его слишком любят, чтобы отпустить. Мой кузен Чарли наслаждается работой техасского рейнджера. Дядя Вайатт по-прежнему в нефтяном бизнесе. Ну и отец — он, конечно, навсегда останется фермером.
«А как ты? — хотел спросить он. — Была ли ты счастлива с Кеннетом? По-настоящему счастлива?» Он не вправе задавать ей эти вопросы. Но последние десять лет это его действительно занимало.
— Как остальные твои кузены и кузины? Они остались здесь?
— Близнецы уже выросли. Анна разъезжает с гастролями — она аккомпанирует на концертах на фортепиано, а Адам увлечен нефтью, как и его отец. Их младшая сестра, Иви, учится в университете, хочет стать врачом. Ты помнишь младшую сестру Чарли, Кэролин? Она живет в Санта-Фе и работает дизайнером ювелирных украшений. Никто из них не женился и не вышел замуж. Подозреваю, они слишком заняты собственными карьерами.